|
Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru) |
|
| 20.10.2014 | |
|
Андрей и Никита Асадовы: «Мы хотим перевести дискурс с политического на профессиональный» |
|
|
Юлия Тарабарина |
|
|
Кураторы фестиваля «Зодчество» 2014 года – о том, как родилась тема, об оживлении традиции, актуальности авангардного и неактуальности современного.  Павел Пепперштейн. Небоскреб Черный Куб (Malevich Tower). Проект Город Россия. 2007. Холст, акрил. 70х90 см © Павел Пепперштейн / Courtesy Галерея ReginaО теме Архи.ру: – Тема предложена инициативной группой (Андрей Боков, Александр Скокан, Никита Токарев, Наринэ Тютчева, Михаил Хазанов, Вера Бутко, Георгий Солопов и вы). Какие аргументы «за» выдвигались в процессе обсуждения? Андрей Асадов: – На встречах инициативной группы выдвигались множество различных версий, но все они крутились вокруг актуальных тенденций в российской архитектуре и обществе, а также вокруг самоидентификации российской архитектуры. В итоге было решено объединить оба направления. Никита Асадов: – Самое интересное, что окончательная формулировка родилась в процессе обсуждения, изначально наша версия названия звучала как «Актуальное Наследие», – мы предлагали в этом году целиком сосредоточиться на анализе методов превращения архитектурного наследия российских городов в источник новых идей и инструмент развития территорий. В новой версии тема звучит более широко, и мы попробуем проанализировать основные стилевые течения с точки зрения их вклада в формирование идентичности русской архитектуры. Об авангарде – Опять авангард? Тема еще не исчерпала себя? Н: На наш взгляд тема как раз сейчас становится все более актуальной: во-первых это связано со столетним юбилеем Русского Авангарда, расцвет которого пришелся на 1914–1922 годы, во-вторых сегодня запущен ряд проектов реставрации памятников архитектуры этого времени, и еще больше находится в ожидании. Притом архитектура авангарда до сих пор остается непонятой и в глазах рядового гражданина отношение к ней скорее отрицательное. Реабилитация этого временного пласта архитектуры в сознании общества – одна из задач, которая стоит сегодня перед профессиональным сообществом. А: Мы обращаемся к архитектуре авангарда, как к очищенной, живой традиции, прорвавшейся через густые заросли академической архитектуры, и в этом смысле, тема как никогда актуальна – пора ощутить новый импульс живой традиции, способной вдохновить архитектуру современную. – Раз такая тема, давайте поговорим подробнее об авангарде. Вот в манифесте написано, что вы рассматриваете «…Русский Авангард не как революцию и отрицание ценностей, но как новое прочтение традиции…». Вы не находите, что если так рассматривать авангард, то теряется больше половины его смысла? Или еще, вы в манифесте пишете «соединяя прошлое с настоящим, мы формируем будущее». Авангард честно отрицал прошлое, а вы что будете делать с этим отрицанием? Иными словами вам не кажется, что если так примирительно подходить к авангарду, из него получается какой-то плюшевый мишка? Н: Русский Авангард, как и любое яркое явление, имеет множество смыслов. Взгляд на Авангард как на революционный порыв, уничтожающий прошлое, особенно убедительный в контексте революционных преобразований государственного и общественного устройства, стал практически официальной позицией. В определенной степени это миф и упрощенный взгляд на вещи. Также как мы сегодня называем всю архитектуру двадцатых конструктивизмом, забывая о непримиримом идеологическом противостоянии конструктивистов и функционалистов, также и смысловое наполнение архитектуры этого времени сведено к формуле Авангард = Революция. В контексте темы фестиваля, нам интересен прежде всего революционный слом сознания двадцатых годов, когда через отрицание закосневшего языка архитектурных шаблонов начали возникать чистые оригинальные идеи, носителем которых и является традиция. В этом смысле, глубинный посыл нашего проекта заключается в том, что живая традиция является носителем смыслов, способствующих устойчивому развитию общества. Умирая, она превращается в механическое повторение, муляж, имитирующий традицию, но по сути не наполненный никакими ценностями, значимыми для развития общества. Предназначение Авангарда – оживлять Традицию, перенося ее содержание в новую форму, подобно тому как перевод текста со старого языка на новый делает его понятным для современников. Следует понимать, что шедевры авангарда двадцатых создавались руками людей, прошедших через серьезную академическую школу, и прекрасно осознававших, что они отрицают и почему. Это не был поиск нового через случайный перебор и изобретение велосипедов, – архитектор имел собственный метод, основанный на личной позиции, сформулированной в манифесте. Отрицалось не столько прошлое, сколько та мертвая, бессодержательная форма, в которую выродилась профессия, озабоченная по большей части проблемами декорирования доходных домов. На наш взгляд, сегодня, сто лет спустя, профессиональное сообщество готово к авангардному взгляду на Авангард, или по крайней мере к альтернативным точкам зрения на содержание той эпохи. Наша задача – дать новый взгляд на смыслы и значение архитектуры Русского Авангарда, сделать ее понятной и актуальной для современного общества, тем самым стимулируя появление новых идей и методов творческого осмысления насущных проблем. – Оживление традиции звучит как задача очень обаятельно, но что именно вы собираетесь оживлять? И что в таком случае выступает аналогом декорированных доходных домов – ЖК и торговые центры? А: Живая традиция русской архитектуры – это все лучшее, самобытное, проявлявшееся в ней на разных исторических этапах, и оставившее нам в наследство уникальные памятники своей эпохи. Мы хотим оживить именно жизнестроительный подход, способность формировать осмысленное пространство, подчиненное заданной цели, проявляющее потенциал конкретного места и, вместе с тем, использующее вековой опыт архитектурного мастерства. Недавно я услышал потрясающий своим лаконизмом и глубиной завет древнерусскому мастеру: «Рубить – как мера и красота скажут, а мера мастеру – длина бревна, а высота – мера красоты». Вот вам и живая традиция, и не важно, к чему ее применить – к доходным домам или торговым центрам.  Андрей и Никита Асадовы– В свете сказанного как бы вы сформулировали – что конкретно в авангарде вы считаете идентичным? Опять же если вспомнить о том, что сам себя авангард считал скорее космополитичным движением, общемировым, частью как минимум III Интернационала, и цвет русских икон нес туда же, в мировую культуру победившего пролетариата? Как вот этот интернационализм прототипа сочетается у вас с темой локальной идентичности? Н: Думаю, начало XX века в определенной степени было временем кризиса идей в архитектуре, схожим с тем, что мы имеем сегодня. Чтобы обрести их, многое приходилось черпать из других источников, – древнерусского зодчества (Неорусский стиль), природных форм (Модерн), современного искусства (Авангард). Разумеется, как и сейчас, многое приходило из общемировых тенденций. Но все это имело конечной целью выражение ценностей собственного менталитета, упакованных в новую оболочку. Даже решая задачи построения мирового коммунизма, авангард сумел остаться русским не только по географии, но и по своему характеру. А что касается идеологической подоплеки архитектуры того времени, то есть подозрение, что даже Татлин пытался «продать» свою Башню советскому правительству в качестве памятника III Интернационалу, а вовсе не сочинял ее таковой изначально. Просто на каком-то отрезке истории авангард в искусстве вошел в резонанс с авангардом социального переустройства, и стал по-настоящему востребованным, что и дало такой мощный всплеск, волны которого расходятся до сих пор. – Из чего по-вашему может возникнуть новое течение? Старый авангард по определению невозможно повторить, сколько его ни исследуй, он уже все сказал – откуда возьмется новое свежее? А: Новое течение может возникнуть как ответ на вызовы общества, уже шагнувшего в новую, постиндустриальную эру. Чем более актуальные решения будет предлагать современная архитектура для новых социальных форматов, новых индустрий, новых деловых и общественных пространств, тем более авангардной она станет по своей сути. Об идентичности – Тема Зодчества’2014 звучит как продолжение выставки «Русское идентичное», сделанной вами на Зодчестве 2012 года. Как они связаны: там вы искали идентичность в постройках двухтысячных, теперь – в современных вещах? Или как-то еще? А: Два года назад мы, вместе с ведущими критиками, собрали коллективный портрет современной русской архитектуры, а теперь хотим проанализировать, почему именно такой портрет получился, как в одном культурном пространстве могут уживаться сталинские высотки, эстетский минимализм и экспрессивные авторские объекты, что вдохновляет различные тенденции в современной архитектуре России. Другими словами, запустить импульс самоидентификации. – Раньше тема идентичности пугала слегка, а теперь начинает пугать все сильнее. Вы же не собираетесь искать аналог «особого русского пути» в архитектуре? Как бы вы вообще определили идентичность в архитектуре? Н: Дело в том, что мы рассматриваем идентичность вне политического контекста. На наш взгляд, это очень важный инструмент, способный вывести русскую архитектуру из системного кризиса, источник новых идей, которым архитекторы сегодня не умеют, и даже боятся пользоваться, рискуя быть уличенными в «патриотических» настроениях. А: Мы видим идентичность как сумму трех факторов – Места, Времени и личности Творца. Идентичная архитектура способна раскрыть потенциал места, в котором она создается, она способна дать адекватный ответ своему времени, и она несет отпечаток личности своего Творца, его видение пространства. Какой бы хотелось видеть идентичность современной русской архитектуры? В идеале, это тот самый третий путь – синтез рационального Запада и иррационального Востока, нечто органичное и самобытное, черпающее вдохновение из живой традиции прошлого, но использующее актуальный язык настоящего. – Актуальное значит современное, то есть появившееся сейчас, или оно должно быть не только современным, но еще и актуальным – тогда каковы критерии актуальности? Н: Как раз очень немногое из современного можно назвать актуальным. Зачастую, идеи, сформулированные в прошлом, становятся сегодня актуальней чем здания, возводимые по современным проектам. На мой взгляд, основной критерий актуальности – это способность решать проблемы современного общества и содействовать его развитию. – Каким образом будет присуждаться диплом СА «Актуальное»? Н: Это будет выбор жюри, в которое войдут члены экспертного совета и приглашенные эксперты, имеющие вес в профессиональном сообществе. – «Павильон Крым» это ваша идея или чья? Н: Отчасти это наш ответ на актуальную тему года, которую было бы странно игнорировать. В нем мы хотим перевести дискурс с политического на профессиональный, обратить внимание на ценность архитектурного наследия Крыма, и побудить профессиональное сообщество участвовать в решении вопросов, находящихся в их компетенции, вместо того, чтобы тратить силы на бесплодные политические дискуссии. К слову, выставка, которую мы планируем показать, готовилась кураторами еще в то время, когда полуостров находился в составе Украины. – Чем будет ваше Зодчество кардинально отличаться от остальных? Н: Нам бы хотелось сделать акцент на смысловой части фестиваля, расширив ее за счет ряда выставочных спецпроектов, раскрывающих общую тему фестиваля. А: Мы хотим попытаться привить Зодчеству способность задавать вектор развития российской архитектуры, хотя бы на годовом отрезке, до следующего фестиваля. Импульс, заданный на фестивале в Москве, затем должен в течении года распространяться по другим городам, формируя устойчивый дискурс, и, когда он вполне усвоен, Москва посылает следующий импульс, для следующего этапа. У нас уже есть соображения по следующим импульсам, которые следовало бы запустить в профессиональную среду, после того, как она себя «проидентифицирует». Насколько это удастся – покажет время. – Какие это спецпроекты и какой импульс нынешнего вы назвали бы главным, решающим и долженствующим прорасти? А: Пока мы не будем раскрывать конкретные спецпроекты, но в целом их идея – показать, как на разных исторических этапах выглядела «живая традиция», и какие смыслы она может придать архитектуре современной. Импульсов в нынешнем году может стать два – придать наследию актуальность, способность стать источником развития территорий, а современной архитектуре – идентичность, способную вывести ее в ранг наследия в будущем. – Вы братья, но работаете чаще раздельно. Зодчество’2014 это ваш первый совместный проект? Почему именно сейчас вы решили объединиться? Н: Это наш первый совместный проект такого масштаба. До этого мы делали несколько выставочных проектов, в том числе на фестивале Зодчество в 2012 году. Но то, что мы делаем сейчас, требует консолидации усилий гораздо большего числа людей. На наш взгляд, фестиваль имеет большой потенциал как дискуссионная площадка не только для обсуждения актуальных проблем, но и как инструмент продвижения новых стратегических идей, способных дать через архитектуру новые смыслы обществу, тем самым повысив статус профессии в целом. |
|