В постолимпийскую неделю главным местом сетевых дискуссий стал фейсбучный блог Григория Ревзина, который накануне вернулся из Сочи с фотографиями и серией архитектурных заметок. Как и предыдущую сочинскую статью про церемонию открытия Олимпиады, свои архитектурные впечатления Ревзин не спешил публиковать в официальных СМИ – «потому что люди какие-то нервные, и если ты говоришь, что не надо портить чужие проекты и строить абы как, то тебя упрекают в недостатке патриотизма, а если ты говоришь, что стадион Большой и Айсберг отличная работа – говорят, что ты певец фашистского режима». Более того, Григорий Ревзин на этот раз сразу же понизил градус обсуждения, заявив, что будет беспощадно банить за «неграмотную модернистскую пургу про то, что это вторично, а настоящее новаторство и творчество – это перерисовывать стеклянные кубики со спиральками и кривульками из западных журналов.... Я не хочу здесь спорить, я наспорился на эту тему на всю жизнь».

Олимпийский парк, по мнению Ревзина, был изначально спроектирован ошибочно, потому и впечатление производит весьма двойственное: он здорово смотрится издалека, вроде всемирной ярмарки, но ближе – «выглядит как Черкизон после зачистки ОМОном». Генплан получился похожим на тарелку-менажницу, на которой разложены стадионы, добавляет в комментариях Сергей Кавтарадзе; задумывалось, видимо, как эко-тек, «плавные формы, деликатно изменяющие и приводящие в порядок земные ландшафты, но на круглом заасфальтированном поле они выглядят как выставленные на продажу». Впрочем, с архитектурой отдельных стадионов, по мнению Григория Ревзина, порой вышло даже неплохо, хотя многое и тут не состоялось: интересно задуманный «Фишт», к примеру, в результате тотальной перекройки под церемонию открытия теперь выглядит «почти руиной после 20-ти лет варварской эксплуатации», заключает критик.

Главным же архитектурным событием Олимпиады, по его мнению, оказался не Парк, а построенный в отдалении «Горки Город» Михаила Филиппова, в котором удалось создать «полноценное городское пространство, с правильными улицами и площадями», ничуть не напоминающими лужковские исторические карикатуры; «это оригинальный архитектурный язык, которого хватает на целый город», добавляет Ревзин. «Множество домов-персонажей переженить, перессорить, свести и развести улицы как сюжетные линии, – пишет в комментариях Елена Гонсалес. – То, что возникает в результате, не так уж зависит от удачи отдельных зданий». – А по словам Михаила Белова, у Филиппова получился «оживший увраж Серлио. Хорошо. Даже безнадзорные турки не испортили общего ощущения». Кстати, архитектор, в отличие от критика, готов продолжить дискурс с противниками неоклассики и в своем блоге развенчивает очередной миф о двух «пугалках» современной архитектуры – эклектике и стилизации. И то, и другое, по мнению Белова, хорошо, потому что «соединять разные элементы, стили, прошлое и настоящее – это величайшая запрограммированная деятельность человеческой культуры»; и если прогрессивная половина архитекторов считает эклектику злом, то, по словам автора блога, «процесс перманентной стилизации в реальности продолжается и никогда не останавливается».

Между тем, традиционную сторону в диалоге с актуальным, со своей стороны, выбрал и Сергей Эстрин. Его недавний пост – про забавную историю одного произведения Аниша Капура, которое случайно выбросили на свалку, приняв за груду мусора. По мнению Эстрина, никакого драматизма и уж тем более преступления в случившемся нет; гораздо удивительнее то, что инсталляции из мусора могут не только приобретаться коллекционерами, но и расти в цене; самого архитектора, по его признанию, это пугает.

В блоге Ильи Варламова, тем временем, тоже появился критический пост про Сочи, правда, здесь не про архитектуру, а попытку обустроить в городе дружелюбную и безбарьерную среду. Варламов считает, что она провалилась: появившиеся в городе отдельные пандусы и подъемники не сделали его удобнее для инвалидов; зато на сочинском горизонте повырастало много новых высоток, демонстрирующих намерение «превратить небольшой курорт с населением 400 тысяч в мегаполис», заключает блогер. О том, каким неудачным может быть такой сценарий, Варламов пишет в посте про Астану. Это город, красивый только в макете и с вертолета, считает Варламов:  жить в нем плохо и обитателям футуристических небоскребов, и «гетто для неудачников». «У Яна Гейла есть очень точная характеристика таким архитекторам: birdshit architects, – добавляет блогер. – Архитекторы, подобно птицам, сбрасывают на головы жителей свое дерьмо творчество».

Между тем, Пермь, быть может, лишившаяся архитектурного шедевра, отказав Петеру Цумтору с проектом Художественной галереи, теперь активно обсуждает нынешний вариант с приспособлением под экспонирование коллекции здания Речного вокзала. На днях этот проект обсудил местный градсовет, о чем написал у себя в блоге пермский правозащитник Денис Галицкий. Автор блога не устает повторять, что сама идея реконструкции-сноса памятника архитектуры не выдерживает никакой критики, не считая предъявленных эскизов проекта, в которых коллекцию иконописи предлагается экспонировать под стеклянным куполом. Блогер ar_chitect называет этот купол «как бы нейтральной стеклянной трехэтажной зубчатой нахлобучкой ярко-синего стекла». Между тем, по сведениям Галицкого, рухнула спасительная для памятника идея с экспонированием в новом корпусе на основе недостроенного ТЦ – накануне градсовета из проекта его аврально удалили. Впрочем, блогер уверен, что идея с переездом галереи в здание вокзала в любом случае не будет реализована, настолько она плоха и по архитектурным, и по градостроительным соображениям. А Александр Ложкин добавляет, что вариант с приспособлением к тому же не оставляет места самому вокзалу, т.е. кассам и залу ожидания в историческом здании, хотя сама по себе идея возрождения пассажирского судоходства на Каме довольно зыбкая.