В конце улицы Стромынки, перед Матросским мостом – там, где улица уже заметно спускается к реке, завершилось строительство небольшого магазина. Его хозяйка, рассказывают архитекторы, когда-то владела двумя палатками, которые она продала, чтобы сделать собственный магазин. Она радушна и гостеприимна, готовит вкусные салаты и варит прекрасный кофе.

Что и определило первоначальный замысел архитекторов Николая Лызлова и Ольги Кавериной. Здание решили сделать снаружи белым, как сахар, а внутри, на втором этаже, где должно было разместиться кафе – темно-коричневым, как кофе. По вечерам кофейный интерьер должны были прорезать тонкие солнечные лучи, проходящие сквозь россыпь миниатюрных квадратных окошек в западной стене. Темным стенам интерьера снаружи вторил серо-коричневый балкон на западной стене; под балконом должны были продавать салаты и разные вкусности. С противоположной стороны на крыше выступающего первого этажа образовалась открытая терраса с открытой каменной лестницей.

Задуманные как фильтр для солнечных лучей квадратные окошки не ограничились западной стеной и распространились по южному и восточному фасадам, намекая на актуальную «пиксельность» и одновременно усиливая «сахарную» тему – то ли это выпавшие из кусочка рафинада песчинки, то ли погасшие на мониторе точки. Из-за белизны и этих крошек за проектом закрепилось название «Рафинад».

Но строго говоря, получившийся дом вовсе не сахарный, он даже по цвету не то чтобы совсем белый, а слегка сероватый. Его ближайшие родственники – что становится совершенно очевидно, если прогуляться по району – это стоящие вокруг постройки конструктивизма. На некотором отдалении, но на той же Стромынке находится один из шедевров 1920-х гг., мельниковский клуб им. Русакова. Совсем рядом – не столь знаменитая, но вполне характерная застройка того же времени, перемешанная с более поздними вкраплениями. В эту компанию новый дом Николая Лызлова прекрасно вписывается.

«Рафинад» – это тщательно продуманная архитектурная миниатюра в духе конструктивизма. Большинство приемов, начиная от светло-серой штукатурки фасада, отсылает нас к 1920-м. Так, юго-восточный угол остеклен, пропуская внутрь максимум света и открывая изнутри максимум видов на мост и реку; вечером через этот витраж будет хорошо виден освещенный интерьер магазина, так что это еще и большая витрина. Западный угол, напротив – верх закрытости. Из него вырастает высокая бетонная стенка, которая в верхней части сливается с козырьком и образует перед стеной главного фасада небольшой пространственный водоворот, «буферную зону», приглашая прохожих зайти внутрь. Между углом дома и этой стенкой – тонкая вертикальная щель для облегчения массивности, которая также интригует прохожих, создавая любопытный «кадр» – обрамленный в бетонную рамку вид на улицу. Надо ли говорить, что похожие стеклянные углы и похожие стенки перед входами можно при желании обнаружить среди конструктивистских построек окружающего квартала.

Но дело не исчерпывается только контекстом. Перед самым скромным, выходящим во двор северным фасадом, вплотную со стеной растут два дерева, сохраненные при строительстве. Вместе с газоном и березками они образуют совершенно идиллическую, редкостную для Москвы и по-хорошему современную картину. Конструктивисты на своих стройплощадках растительности как правило не сохраняли; в то время архитекторов интересовали несколько иные проблемы.

Весь этот сюжет очень уютен и симпатичен, но очень уж нехарактерен для Москвы. Когда по очередному муниципальному указу временные ларьки стали превращаться в магазинчики, этот процесс прошел как-то мимо известных архитекторов, по понятным причинам увлеченных офисами и элитным жильем. Теперь же в моде гигантские комплексы: если жилье – то квартал, если магазин – то уж по меньшей мере торговый центр, или даже лучше – многофунциональный комплекс. Гигантов Николай Лызлов тоже проектирует – в частности, мы уже писали с его «Перовском» и «Подсолнухах». Но мало кто еще попробовал себя в миниатюрном жанре «магазинчика» - этот жанр у нас в серьезной архитектуре как-то не прижился.

Да и сама по себе история не вполне московская: заказчик продает две палатки, а взамен заказывает новый магазин архитекторам, которые продумывают все до мелочей – освещение интерьера кафе, балконы, способы привлечь внимание прохожих. Тщательно вписываются в контекст – отчасти, признаться, ради того, чтобы пройти сложнейшие московские согласования, которые такому небольшому и малобюджетному проекту преодолеть особо сложно. Сохраняют деревья… Очень уж все камерно и – по-человечески, что ли. Причем очевидно, что именно за эти качества проект любим архитекторами (в чем они искренне признаются). Маленькая такая утопия в духе популярного фантастического жанра альтернативной истории. Похожий магазинчик могли бы построить конструктивисты для какого-нибудь нэпмана, если бы авангардисты 1920-х гг. уважали нэпманов и если бы не индустриализация… Словом, утопия, причем не столько архитектурная, сколько сюжетная. Эту утопию строили почти восемь лет и вдвойне приятно, что наконец построили.

Но, как всякую утопию, ее не удалось реализовать полностью. Построили-то все так, как было задумано, но в процессе строительства верхний этаж был продан под офисы, так что не будет ни кафе, ни черного «кофейного» интерьера с солнечными лучиками по вечерам. Во всяком случае пока.