|
Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru) |
|
| 02.12.2013 | |
|
Юрий Виссарионов: «Архитектура – это философия, образ мышления» |
|
|
Алла Павликова |
|
|
Интервью с руководителем мастерской «ПТАМ Виссарионова».  Юрий Виссарионов. Фото предоставлено ПТАМ Виссарионова– Юрий Геннадьевич, расскажите, как изменилась ваша мастерская в послекризисные годы? Юрий Виссарионов: – До кризиса мы, как и большинство российских архитектурных компаний раскручивали маховик огромной строительной машины, придумывали сверх идеи, разрабатывали глобальные проекты на сотни тысяч квадратных метров. Сейчас принято скептически относиться к этому периоду времени, за ним закрепилось название «эпоха мыльных пузырей». Но счастлив тот архитектор, которому выпало поработать в эту эпоху. Архитектор – это вестник будущего, человек, который всегда мечтает создать идеальное пространство для жизни, делает футурологические прогнозы и, по сути, придумывает сценарий развития города и страны. Есть, конечно, и другой род проектировщиков, которые живут прошлым, оттачивая умение работать с классическими формами и канонами. Самые «правильные» архитекторы, на мой взгляд, – это те, чье творчество совпадает со своим временем. Пару раз и у меня это получалось. Один из самых ярких тому примеров – эпоха мыльных пузырей. Я, будучи по натуре скорее художником, всегда думал о будущем, поэтому для меня это время было счастливым. Эпоха мыльных пузырей пусть и не дала воплотить все замыслы, но позволила заглянуть в будущее. В моем понимании архитектура – это не наука и даже не искусство, а в большей степени философия, образ мышления. Поэтому наша мастерская все это время проживала общую архитектурную жизнь. До 2008-го года требовались смелые идеи, огромный девелоперский размах. Сегодня, когда наступила пора всеобщего молчания, и нам тоже хочется помолчать вместе со всеми. Я воспринимаю это очень спокойно, как данность. Плюс в том, что сегодня все проекты находятся в стадии реализации, просто так их уже никто не заказывает. Однако всегда остается вопрос, как это будет реализовано. – А почему, чувствуя себя больше художником, Вы все-таки решили стать архитектором? – Я всю жизнь мечтал быть художником и даже хотел поступать в Строгановку. К поступлению меня готовил замечательный петербургский художник. Однако когда я пришел в Строгановское училище, то там мою технику посчитали слишком жесткой и посоветовали в качестве основной профессии выбрать архитектуру. В МАрхИ же мне сказали, что мои рисунки, наоборот, очень мягкие и для занятий архитектурой совсем не подходят. В итоге я совершенно спонтанно поехал в Нижний Новгород, где сразу был зачислен в архитектурный вуз. Там у меня были прекрасные педагоги – преимущественно выходцы из МАрхИ. Нижний Новгород всегда был городом-вольнодумцем, анархичным, красочным и очень постмодернистским. Все это сильно повлияло на мое мировоззрение.  Нижний Новгород. Концепция застройки Стрелки © ПТАМ Виссарионова Нижний Новгород. МФЦ «Остров» © ПТАМ Виссарионова– Несколько лет назад Вы были очень увлечены таким направлением в архитектуре как биоморфизм. Изменились ли Ваши стилевые предпочтения? – Мир постоянно порождает новые направления в искусстве и архитектуре. Один только XX век помнит множество стилей – сталинское арт-деко, функционализм, конструктивизм, поп-арт, корбюзианский, а затем посткорбюзианский модернизм. Довольно быстро наша страна перешагнула период развития постмодернизма, хотя считается, что за эти годы был создан очень большой культурный пласт. Высшая степень проявления минимализма во всех видах искусства не могла не затронуть и наше творчество, хотя мы долго этому сопротивлялись. В период рассвета минимализма он не был нам близок по причине своей излишней формалистичности, когда главными были форма, дорогие материалы и острые, кричащие решения. Постепенно сходя на нет, минимализм обрел совершенно иные черты – тихие, упрощенные, задушевные – и лично я подпал под его обаяние. Мне нравится минимализм, близкий к символизму, одухотворенный, наполненный содержанием.  «Дом будущего» © ПТАМ ВиссарионоваВсю жизнь меня очень привлекало творчество архитекторов 1970-х годов – метаболистов, которые, наверное, лучше всего понимали, что такое архитектура. Их главный принцип – жить сегодняшним днем, не переставая думать о будущем. Что касается увлечения биоморфизмом, то сейчас мы постепенно от него отдалились, успев за годы увлечения наработать хорошую базу интересных проектов. После этого был яркий период работы с цветовыми решениями, увлечение голландской архитектурой и многое другое. В свое время Ле Корбюзье упрекали в том, что потратив столько сил и времени на создание Модулора, он, в конце концов, от него отвернулся – ему стало скучно. Мне кажется, что настоящему художнику в одном направлении тесно. Конечно, многие архитекторы выбирают свой стиль и всю жизнь оттачивают мастерство в чем-то одном, пытаясь дойти до совершенства. Себя я отношу к другой категории людей, увлекающихся самыми разными идеями, пробующих себя в самых разных жанрах.  «Общественный центр в Алжире» © ПТАМ Виссарионова– Но есть мнение, что у каждой архитектурной мастерской должен быть свой узнаваемый почерк, творческий метод. – Я с этим согласен. Более того, я уверен, что у нашей мастерской он тоже есть. Просто мое представление о творческом методе немного отличается от общепринятого. Повторюсь, что архитектор должен быть не только художником, но еще и философом. Невозможно создать нечто стоящее, не думая. Мы всегда стремимся к осмысленности решений, имеющих под собой некую философскую парадигму. При этом важно работать с легкостью, любить свою профессию и людей, для которых ты проектируешь. Сложности в любом проявлении – будь то отношение к своей профессии или сложности формы и решений – неизменно отражаются на искусстве. Неважно, какими средствами создается произведение – из жестяных банок с лихостью современного инсталлятора или по старинке, масляными красками. Важен не стиль, важна аура произведения, его положительная энергетика. Если архитектор всю жизнь мучился архитектурой, то людям она не принесет радости. В этом и состоит наш метод – не поверхностный, выражающийся в приверженности к одному конкретному направлению, а внутренний. Мой любимый художник – Василий Кандинский. Создавая нечто простое, он открывал человеку весь космос. Объяснить, почему его картины кажутся нам настолько прекрасными, невозможно, но мы это чувствуем. В какой-то степени все мои произведения тоже обращаются к теме космоса. В одном проекте можно опознать летающую тарелку, в другом – ракету. Мой отец был летчиком, и рос я в то время, когда главной мечтой всех мальчишек было стать космонавтами. Поэтому парение и свобода прочитываются в каждой моей работе – даже в сетке колонн, даже в планах.  Гостинично-офисный центр в Москве © ПТАМ Виссарионова– Как построена работа в вашей мастерской? Имеют ли молодые архитекторы возможность проявить себя, самореализоваться? Или решающее слово всегда остается за Вами? – Несколько лет назад я беседовал с одной молодой журналисткой, которая предположила, что разностильность наших работ связана как раз с тем, что проекты делают молодые сотрудники, а я только ставлю свою подпись под готовой работой. Но руководитель мастерской – все равно, что дирижер. У плохого дирижера даже самый прекрасный оркестр не зазвучит. Мы всячески поощряем творчество своих сотрудников, даем им свободу импровизировать. Я ценю легкость импровизации. При этом в архитектуре, как в театре – любая импровизация должна оставаться в рамках общей режиссуры. Надо понимать, что в любом случае это коллективное творчество. Любой наш продукт становится результатом усилий многих людей.  Концепция реконструкции жилого квартала в центре Уфы © ПТАМ Виссарионова Концепция реконструкции жилого квартала в центре Уфы © ПТАМ ВиссарионоваБыл период, когда здесь работало больше ста человек, эта была фабрика по производству мыльных пузырей. Сегодня мне не хочется увеличивать формат мастерской. В моем коллективе работают самые разные люди. Кого-то приходится направлять, а есть и те, кто обладают почти с «совершенным слухом». С последними работать сложнее, здесь важно, чтобы их взгляды точно совпадали с твоими собственными. Должна быть гармония, но программируемая и управляемая.  Концепция реконструкции жилого квартала в центре Уфы © ПТАМ ВиссарионоваОчень много лет я работаю со своим другом и коллегой Константином Савкиным. Нам удалось создать замечательный тандем, в котором Константин – это мыслитель, а я художник, руководствующийся эмоциями, чувствами. – Каково художнику быть управляющим крупной архитектурной организации? – Управление – это самое сложное искусство, это огромная ответственность. Я должен чувствовать девелопера, знать, что сейчас «носят», оставаясь верным себе и своей философии проектирования. Иногда приходится работать на грани конформизма. Сложность в том, что ты работаешь с чужими деньгами. Труднее всего сотрудничать с государственными организациями. Отстоять свою идею подчас становится невозможным. Например, работая с Центробанком, мы столкнулись с тем, что заказчик позволил югославской компании исказить наш первоначальный замысел. Это пансионат в Сочи, олимпийский объект. Мы сознательно придали ему сочинский характер, с южным флером, взяв за основу сталинский стиль. По сути, до сих пор ничего лучше сталинских пансионатов в Сочи построено не было. Но проект переделали – исчезла ирония, изменилась образная составляющая.  Сочи, пансионат «Южный» © ПТАМ Виссарионова Сочи, пансионат «Южный» © ПТАМ Виссарионова Сочи, пансионат «Южный» © ПТАМ Виссарионова– Часто ли Вы в своей практике сталкиваетесь с таким непониманием со стороны заказчика? – К сожалению, очень часто. Многие наши проекты в процессе реализации были искажены – где-то в большей, где-то в меньшей степени. В Великом Новгороде по нашему проекту построен дольно интересный выставочно-торговый центр. Правда, его немного «удешевили» в борьбе за экономию материалов.  Выставочно-торговый центр в Великом Новгороде © ПТАМ Виссарионова Выставочно-торговый центр в Великом Новгороде © ПТАМ Виссарионова Выставочно-торговый центр в Великом Новгороде © ПТАМ ВиссарионоваВ Архангельске мы вот-вот закончим проектирование транспортного терминала. Есть надежда, что реализация этого важного для города комплекса будет лучше. Это камерная работа, она мне очень близка.  Проект автовокзала в Архангельске © ПТАМ Виссарионова Проект автовокзала в Архангельске © ПТАМ Виссарионова– Но проекты, которые удалось провести от начала и до конца без серьезных изменений, у вас все-таки были? – Проект, которым я доволен на сто процентов – это маленький домик в Турции, построенный для частного клиента. К нам до сих пор приходит заказчик и говорит за него спасибо. Мне, действительно, нравится этот дом, выполненный в стиле биоморфизма и не похожий ни на один другой. Я думаю, что если бы у меня было много таких заказчиков, то я всю жизнь посвятил бы подобным проектам. Конечно, я очень много построил. Все мои работы – это мои дети, но любимый ребенок только один, как бы страшно это не звучало. На сегодняшний день я считаю этот дом символом нашей мастерской.  Частная вилла в Турции © ПТАМ Виссарионова Частная вилла в Турции – флигель © ПТАМ Виссарионова Частная вилла в Турции – флигель © ПТАМ Виссарионова Частная вилла в Турции – флигель © ПТАМ Виссарионова– На территории России таких объектов нет? – Пока нет. Но я надеюсь, что будут. Большие надежды все же связаны со строительством комплекса автовокзала в Архангельске.  Жилая застройка под Санкт-Петербургом © ПТАМ Виссарионова– Какие еще интересные проекты находятся сегодня на рабочем столе мастерской? – В основном мы занимаемся жильем. Есть крупные жилые объекты в Петербурге и в Подмосковье. Также мы продолжаем активно работать в Сочи. География наших проектов очень широка – от севера до юга страны. В Москве, к сожалению, в настоящее время, мы почти не работаем. Конкурсная система постепенно выдавливает из Москвы многие архитектурные бюро. Конечно, если нам представиться возможность поучаствовать в конкурсах, то мы с удовольствием это сделаем. Но пока ситуация складывается таким образом, что работать приходится за пределами столицы.  Клубный дом в Архангельске © ПТАМ Виссарионова Лыжная база в Сочи © ПТАМ Виссарионова Спортивная школа в Сочи © ПТАМ Виссарионова– Вы сказали, что много занимаетесь жильем. Сейчас это для Вас является приоритетным направлением? Или существуют и другие? – Жилье – это данность, реалии времени. Моя центральная тема – сооружения отдыха. Сейчас мы разрабатываем проект спортивной школы в районе Сочи. Но по-настоящему я всегда мечтал спроектировать музей, создать какое-то символичное здание.  Подмосковный санаторий у деревни Никитское © ПТАМ ВиссарионоваВ последнее время мы увлеклись проектированием средовых объектов. Сегодня очень остро встал вопрос о том, как жить. Способ проживания не ограничивается строительством дома, здесь необходимо решать вопросы существования человека в среде, в городе, в обществе. Это направление никем особенно не прорабатывалось. Мне было бы интересно попробовать оживить наши микрорайоны и города, стоящие полуразрушенными по всей стране. Россия – огромная страна, нуждающаяся в повсеместном обустройстве. Хотелось бы также попробовать себя в ландшафтно-парковом направлении или заняться исследованием детской темы, оставленной в стороне от архитектурной мысли. И, конечно, работать в Москве. Работать в этом городе сложно и трепетно. Но нужно не себя любить в Москве, а Москву в себе.  Реконструкция промышленной застройки в Москве © ПТАМ Виссарионова Конкурсный проект реконструкции кинотеатра «Пушкинский» © ПТАМ Виссарионова– Ваша мастерская всегда была представлена на различных престижных архитектурных премиях и смотрах-конкурсах. Расскажите о последних. – Да, мы участвуем в конкурсах и выставках. Недавно наша деятельность была отмечена лауреатским дипломом конкурса «Архновация», наш сочинский проект получил серебро на триеннале «Интерарх» в Софии. Мы часто попадаем в шорт-листы, в свое время становились лучшими на фестивале «Зодчество», получали вторую национальную девелоперскую премию, победив ряд серьезных зарубежных соперников. |
|