«Фундаментальный труд доктора наук А.Ю. Казаряна вызывает не только уважение, но и восхищение. В наше время сокращения престижа науки почти невозможно представить себе, что за достаточно короткий срок появляется четырехтомное издание по архитектуре Закавказья – Армения, Грузия, Кавказская Албания. Отныне мы располагаем пространным энциклопедическим сводом по истории зодчества христианского Закавказья в рамках VII в. – эпохи наивысшего расцвета. Армянская архитектура, выполняющая функции базовой, основополагающей для Закавказья, располагает мощнейшей историографией в отечественной и западной науке. Как следует из названия книги, она посвящена церковной архитектуре трех стран Закавказья, что в эпоху разъединений государств региона представляется особо ценным. До А.Ю. Казаряна сходные, но не столь полновесные выводы были сделаны Н.Я. Марром и Й. Стржиговским.

Мало сказать, что книга А.Ю. Казаряна инновативна, она, кроме решения текущих задач по различным проблемам, еще и направлена против сложившихся стереотипов в области Закавказской архитектуры. Это стало возможным, в том числе, по причине новаторского характера мышления автора, это – метод определенной упорядоченности мысли. Не существует инновативности без соответствующего мышления. Для того, чтобы ввести свое слово в толщу мыслей других исследователей зодчества Закавказья, необходимо не только знание историографии, конечно же, самих памятников, но еще и тончайшее методологическое и теоретическое чувство. Для А.Ю. Казаряна инновативность выступила в роли одного из горизонтов восприятия не только архитектуры, но всего того культурного пласта, который позволяет этой архитектуре состояться.

Начало развития культовой архитектуры на территории Закавказья приходится на IV–V вв., а с VII в. связан ее расцвет. Именно на это время приходится одно из главных Событий  для всей архитектуры Закавказья – появляется большинство центрально-купольных композиций и наступает их доминирование. Резко возрастает количество и качество культового зодчества, что немедленно отражается на семантической ценности этой архитектуры как События «большой длительности» (longe durée) и значительного пространственного охвата. Ибо это Событие было знаменательным фактором не только для Закавказья, но даже по отношению к Византии и Ирану того времени. Не забудем отметить, что именно в это время одной из составных черт этого События является появление той иконографии архитектуры Закавказья, которая прошла через все последующие века ее существования. Можно ли сомневаться в логичности шага А.Ю. Казаряна, посвятившего столько сил этому архитектурному Событию?

Развертывание монументального рассказа автора включает также и деятельность католикоса Комитаса Ахцеци в области преображения армянской архитектуры. Следовательно, знаменательная фигура Комитаса интегральной частью входит в понятие архитектурного События. Именно Комитасу принадлежит честь в разработке иконографии центрально-купольной архитектуры Армении. Семантически нагруженное архитектурное Событие не может состояться без участия человека, личности, а следовательно, мы можем судить об интегральном и концептуальном характере личности Комитаса не только для становления новой архитектуры, но и армянской гимнографии и литературы.

Комитас стилистически и иконографически преобразовал целостность армянского храма, объемно продемонстрировав это на примерах постройки церкви Св. Рипсиме с использованием достижений Св. Софии Константинопольской и перестройки собора Эчмиадзина. Страницы, посвященные развитию идей Комитаса в армянской архитектуре, являются одними из самых ярких в книге А.Ю. Казаряна. Нельзя не сказать и еще об одном Событии в истории армянской архитектуры, связанном с именем католикоса Нерсеса Таеци, которого современники прозвали Строителем. С именем католикоса Нерсеса связано строительство великолепного Звартноца и еще одно обновление стиля армянской архитектуры. Аналогично, в результате творческого акта, инициированного правителем Армении Григором Мамиконяном, создан восхищавший еще Н.Я. Марра собор в Аруче. Он, по оценке автора, являлся родоначальником архитектурного типа «купольного зала». Исследователь также выдвигает принципиальную концепцию разделения провинциальной традиции от «классической». Это позволяет связывать происхождение основных типов церквей VII в. не с местными, простейшими и сложенными порой из булыжника структурами, а явлениями и образами мировой «классики».

Понятно желание автора книги систематизировать свое исследование. К примеру, выявление архитектурной типологии придает его книге дополнительную основательность и остроту. Стремление А.Ю. Казаряна упорядочить рассматриваемый материал не позволяет ему оставаться в пределах Закавказской архитектурной традиции. Когда в книге заходит речь о нервюрах в храме Рипсиме в Вагаршапате, автор немедленно и справедливо вспоминает нервюры сасанидского и раннего сельджукидского времени. Не столь важны выводы автора, много существеннее его стремление рассматривать то или иное явление в связи с окружающей архитектурной средой, будь то Византия или Иран.

Последнее обстоятельство делает исследование А.Ю. Казаряна этнически не заостренным, я бы сказал, транскультурным и подытоживающим научную традицию изучения архитектуры Армении, Грузии, Кавказской Албании.

Безусловно, работа А.Ю. Казаряна сверхактуальна на фоне угасшего интереса к зодчеству в среде отечественных специалистов. Лишь некоторые, в числе которых находится и наш исследователь, продолжают скрупулезную работу над прошлым памятников, которые по сию пору будят воображение даже тех, кто не знаком в должной мере с основами архитектуры.»

Ш.М. Шукуров
доктор искусствоведения,
заведующий отделом Сравнительного культуроведения
Института Востоковедения РАН