|
Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru) |
|
| 09.08.2013 | |
|
Сергей Кузнецов: «Мы постараемся, чтобы «Царев сад» вошел в историю со знаком «плюс» |
|
|
Алла Павликова |
|
|
Колонка главного архитектора: Сергей Кузнецов комментирует результаты конкурса «Царев сад».
 Многофункциональный гостиничный комплекс «Царев сад». Проект ООО «МАО – Среда» (В.А. Осипов, Е.В. Ерошкина, А.В. Сигачев, И.М. Шмакова, А.Ю. Афанасьева, конструктор В.В. Чертов, инженер Н.Н. Муравецкий. © ООО «МАО – Среда», источник - www.zodchestvo.com– Да, конкурс был моей инициативой. И он был поддержан Департаментом культурного наследия Москвы и лично Александром Кибовским – человеком, который хоть и не является архитектором, но очень хорошо понимает, как должен формироваться город в историческом контексте. Заказчик изначально не хотел менять проект, но после обстоятельного обсуждения всех градостроительных, архитектурных, исторических аспектов этого проекта и его важности для восприятия ансамбля застройки всей набережной и панорамы на Кремль мы достигли взаимопонимания. Я очень благодарен представителям команды «Сбербанка» за то, что они согласились учесть интересы города и пошли навстречу предложениям Москомархитектуры по проведению архитектурного конкурса. – По какому принципу отбирались участники для конкурса? – Конкурс был закрытым. Участники отбирались по рекомендации заказчика, Союза архитекторов России и Москомархитектуры. Мы хотели, чтобы в конкурсе приняли участие российские архитекторы, представляющие различные стилистические и методические подходы к созданию современной архитектуры. Кроме того, для нас было важно собрать конкурсантов, авторитет и талант которых общепризнан. В результате тщательного анализа и отбора претендентов, было решено остановиться на командах, вошедших в финальный список. – Если я правильно понимаю, то конкурс изначально не был заявлен как конкурс на корректировку фасадов. Что являлось предметом конкурса? – После утверждения идеи о проведении конкурса развернулись настоящие дебаты о том, что должно стать предметом конкурса. Моя позиция в этом отношении была довольно жесткой: я считал, что предметом конкурса должно стать архитектурное решение здания целиком, а не отдельно фасадов, как на том настаивал заказчик. У заказчика, разумеется, была своя мотивация. Дело в том, что участок настолько сложный и обладает таким количеством ограничений, что выносить на конкурс объемно-пространственное решение заказчику вообще не представлялось возможным. Его команда проделала огромный объем работы в сотрудничестве с маркетологами, архитекторами, конструкторами и историками. Была подготовлена серьезная аналитическая база и даже начаты строительные работы на площадке. Естественно, что заказчик ратовал за сохранение существующего решения, хотя сам и не считал его наиболее оптимальным. Начав изучать ситуацию и готовить задание конкурса, мы поняли, что ограничения на участке, действительно, очень и очень серьезные. Но при этом каждое ограничение в отдельности является преодолимым при нахождении архитектором правильного, обоснованного и в какой-то степени выдающегося решения. Об этом напрямую говорили все специалисты. Даже ключевой параметр – луч видимости с Ордынки на храм Василия Блаженного, из-за которого композиция приобрела существенный перепад высот (низкая застройка вдоль моста и высокая – по ходу удаления от него), мог быть пересмотрен. Повторюсь, если бы архитекторы предложили гениальное и из ряда вон выходящее решение, мы бы смогли снять даже это ограничение. В конкурсном задании были даны рекомендации по высотным отметкам, где этот луч учитывался. Архитекторам было сообщено, что это только рекомендация, но ни в коем случае не жесткое требование. Мы, вопреки желанию заказчика, не позиционировали этот конкурс как конкурс на разработку фасадов. Мы были готовы пойти на уступки по градостроительным ограничениям ради предложения, наиболее полно раскрывающего потенциал этого участка. – Почему некоторые участники изменили только фасады, а другие разработали проект с нуля? – Действительно, конкурсные проекты разделились на те, в которых архитекторы пытались следовать рекомендациям, прописанным в задании, и те, где авторы нарочито от них отклонились. Обозначенные ограничения были продиктованы специалистами разных инстанций. Мы – члены жюри, организаторы конкурса и я лично – неоднократно обращали внимание участников на то, что это только рекомендации, а они вольны предложить собственное видение. Мы даже провели специальную вводную беседу, в ходе которой подробно объяснили, что на участке существует масса ограничений и многое говорит за то, чтобы придерживаться существующей композиции, – однако мы находимся в поиске. Каждый, кто готов в этом поиске участвовать, может сделать другой вариант. Поэтому здесь не было никакого диссидентства со стороны отдельных участников. Сергей Скуратов, Александр Цимайло с Николаем Ляшенко и Евгений Герасимов пошли на вполне осознанный и взвешенный шаг, в корне пересмотрев существующий проект. А то, что остальные конкурсанты предпочли остаться в существующих габаритах и сохранить композицию исходного проекта – было их личным решением. Каждый автор на свое усмотрение выбирал способ борьбы за победу в конкурсе и принимал решение, сделать ли архитектурный манифест или найти компромиссный вариант.  ООО «Сергей Скуратов ARCHITECTS». Иллюстрация предоставлена организаторами конкурса.– Это не совсем так. Сергей Скуратов очень талантливый архитектор, болеющий душой за результат, что вызывает огромное уважение. Именно поэтому он и оказался среди конкурсантов. И его кандидатуру, кстати, предложил я. У него изначально была своя радикальная позиция, свой взгляд. И этот взгляд был мной поддержан еще до начала конкурса. Я от своих слов не отказываюсь. Правда в том, что когда мы начали рассматривать объекты на заседании жюри, то большинство членов жюри отметило, что они не видят никаких причин отклоняться от рекомендаций, данных в начале конкурса. Они не увидели в проекте Сергея того выдающегося предложения, которое заставило бы их пересмотреть свое решение и забыть обо всех ограничениях. Он не был выбран именно из-за архитектурного решения, а не из-за нарушения условий конкурса. Как уже было сказано ранее, мы (заказчик и члены жюри) были готовы пойти на этот шаг. – А Вы с этим были согласны? – Не вполне. Я как раз рассчитывал на свежий взгляд и не держался за рекомендации. Вариант, предложенный Евгением Герасимовым, оказался мне наиболее близким, хотя этот проект и предполагал изменение исходной композиции. Предложенный им подход, показался мне, вполне уместным на этом участке, но, при обсуждении этого проекта членами жюри высказывались замечания в адрес несколько тяжеловатой, излишней массивности объемов, выходящих в сторону Большой Ордынки.  Победитель конкурса. ООО «Герасимов и партнеры». Иллюстрация предоставлена организаторами конкурса. Победитель конкурса. Проект мастерской «Герасимов и партнеры». Вид сверху. Иллюстрации предоставлены организаторами конкурса.– Как Вы в целом оцениваете представленные на конкурс проекты? Что понравилось или не понравилось лично Вам? – Я был одним из девяти членов жюри, и мое мнение не могло быть решающим, как и во всех остальных конкурсах. Но свое мнение я уже озвучил выше: на мой взгляд, максимально точное решение предложил Евгений Герасимов. Оптимальный принцип застройки данного участка хорошо читается в концепции Никиты Явейна с его разновысотными и по-разному орнаментированными плашками фасадов. При этом реализовывать такой проект в том виде, который был предложен авторами, я бы ни в коем случае не рекомендовал. Его архитектура для этого места слишком активная, даже кричащая. Можно, конечно, говорить о творческой смелости, но я бы не рискнул строить такой дом у стен Кремля.  Победитель конкурса. ООО «Студия 44». Иллюстрация предоставлена организаторами конкурса. ООО «Архитектурная мастерская М. Атаянца». Иллюстрация предоставлена организаторами конкурса. Победитель конкурса. ООО «Студия Уткина». Иллюстрация предоставлена организаторами конкурса. ООО «Творческая мастерская Туманина С. Л.». Иллюстрация предоставлена организаторами конкурса. ООО «Цимайло, Ляшенко и Партнеры». Иллюстрация предоставлена организаторами конкурса.– У читателей Архи.ру, как и у самих участников конкурса, возникли вопросы по поводу состава жюри, в котором было только четыре архитектора. Как Вы это прокомментируете? – Я составом жюри доволен. В него вошли представители заказчика, «Сбербанка» и технического заказчика, А.В. Кибовский, А.Л. Баталов и четыре архитектора, считая меня. Кроме того, функции секретаря жюри выполнял еще один архитектор. Так что в общей сложности, в работе жюри участвовало пять архитекторов. А должно было еще больше. Юрий Григорян и Михаил Посохин не смогли принять участие в голосовании. То есть планировалось шесть архитекторов (больше половины состава жюри), и это очень хороший процент. В жюри конкурса на проект парка «Зарядье» процент архитекторов был даже ниже – не более трети, включая западных представителей. И там состав жюри ни у кого никаких нареканий не вызвал. Если отвлечься от конкретных примеров, я убежден, что жюри архитектурных конкурсов не должно состоять только из архитекторов. Необходимо отдавать себе отчет в том, что потребителями архитектуры являются, в большинстве своем, не архитекторы. Существует широкий круг специалистов, которые имеют непосредственное отношение к застройке города и они должны участвовать в принятии важных для города решений. – И все-таки, почему в конкурсе сразу три победителя? Неужели ни один из представленных проектов не удовлетворил членов жюри? – Все немножко не так. Мнение, что в конкурсе три победителя, ошибочно. Рассмотрев исходный проект и конкурсные предложения жюри приняло однозначное решение: оставить общую композицию, но доработать ее с учетом всех замечаний и вариантов оформления фасадов. Эта композиция должна стать основой, фундаментом для комбинирования предложений, выбранных по результатам конкурса, в том числе, проекта генпроектировщика. Это было сознательное решение, хотя оно и не было единогласным. Например, Александр Кибовский, предлагал проявить смелость, не побояться и построить моно-объем, но большинство решило по-другому. Я еще раз подчеркиваю, что данное решение жюри нельзя расценивать, как неуверенность. Наоборот, это уверенность в выборе правильного подхода. Я на самом деле не являюсь сторонником таких решений, считая, что выбирать несколько победителей не правильно. Но в данном случае в процессе заседания жюри приняло решение выбрать трех архитекторов, которые смогли бы предложить совершенно разные подходы. – По какой схеме в дальнейшем будет выстраиваться работа над проектом? – Это все еще будет обсуждаться. Конечно, архитекторы будут работать в соавторстве. Я считаю, что генпроектировщик должен создать планировочную композицию, подразумевающую разные здания, причем не только с точки зрения фасадов, но и с точки зрения габаритов, в которых может быть заложена и пластика. Каждый архитектор внутри допусков по пластике разработает свой вариант. – Как Вы оцениваете результаты конкурса? Удалось ли достичь поставленной цели? – Ощущение двоякое. Конечно, организация и схема проведения данного конкурса оставляют желать лучшего. И, тем не менее, это лучше, чем ничего. Я верил, что мы сможем найти новое решение, которое сильно отличалось бы по композиции от исходного. Я верил, что мы сможем переубедить группу специалистов, отстаивающих вид с Ордынки на храм Василия Блаженного, предложив им в качестве неоспоримого аргумента нечто очень интересное и сильное, позволяющее этим видом пожертвовать. Тем более, что на мой взгляд , то, как выглядит этот участок со стороны Зарядья и Васильевского спуска, гораздо важнее, чем вид с Ордынки. Это было мое мнение, и я до сих пор от него не отказываюсь, хотя специалисты по охране памятников меня за это сильно критиковали. Мне жалко, что такой вариант в результате не был найден. С другой стороны, я не могу сказать, что конкурс потерпел поражение. Жюри коллегиально нашло адекватный ответ на ту сумму вопросов, которые были поставлены перед ним в ходе обсуждения предыдущего проекта и конкурсных предложений. У нас есть хороший шанс получить качественный объект в исторической части города. Мы постараемся, чтобы он вошел в историю со знаком «плюс». |
|
