|
Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru) |
|
| 05.06.2013 | |
|
Юлия Подольская: «Homeland Group как швейцарские часы – отличный дизайн и четкие механизмы» |
|
|
Алла Павликова |
|
| Объект: | |
| Комплекс апартаментов «TriBeCa» | |
| Адрес: | |
| Россия, Москва. ул. Нижняя Красносельская, 35 | |
| Мастерская: | |
| Homeland Group | |
| Авторский коллектив: | |
| Подольская Ю., Игошкин Ю., Емельяненко К., Порецкий А., Качайник С., Горбатов С., Стехова Ю., Чертанов М., Прихожаева Т., Овчинникова Г., Цыкунов В., Шашков О., Игошкин Ю., Городецкий Д. | |
|
Генеральный директор архитектурно-инжиниринговой компании Homeland Group Юлия Подольская о том, как и кем создавалась компания, об основных принципах ее работы и самых интересных проектах.  Юлия Подольская. Фотография © Homeland group– Ваша компания была создана сравнительно недавно, в 2006 году. Расскажите, как и кем она создавалась? Юлия Подольская: – Мы создавали компанию вдвоем с Романом Соркиным, вдвоем работали над первыми проектами, привлекая смежных специалистов. Изначально задумывалось, что это будет архитектурное бюро. Когда заказов стало больше, сотрудничество с фрилансерами и субподрядчиками, не всегда качественно и в срок выполняющими условия контракта, перестало нас удовлетворять, и мы решили, что нужно комплектовать собственную команду, воспитывать людей в профессиональном плане внутри коллектива. Так, постепенно наше бюро превратилось в крупную компанию с множеством специализированных отделов, четкой структурой функционирования, большим штатом высокопрофессиональных специалистов и современной системой управления. – Расскажите о себе. Где Вы учились? – Я родилась в Крыму, а в школьном возрасте уехала в Израиль и до сегодняшнего дня являюсь гражданином этой страны. Там же я получила образование по специальности «Архитектура и town planning» в университете Технион – одном из лучших технических вузов не только Израиля, но и мира. В Москве и в России я никогда не жила, поэтому все здесь для меня было новым и непривычным, в том числе, основы российского архитектурного образования, которое очень сильно отличается от израильского. У меня были прекрасные учителя, лучшие специалисты Израиля. С лекциями к нам регулярно приезжали лучшие архитекторы мира – Сантьяго Калатрава, Фрэнк Гери и др. Каждый факультет Техниона занимает собственное огромное здание с уникальной материально-технической базой, лабораториями и библиотеками. Собственно архитектура в этом университете стоит несколько особняком, поскольку основными являются именно технические дисциплины. Вообще студенты Техниона – это удивительные люди. Каждый из них – потенциальный нобелевский лауреат. Они почти не разговаривают, но очень много думают. В этом, как мне представляется, состоит основное различие между российским и израильским образованием: в Израиле учат думать, просчитывать свои действия на несколько шагов вперед, воспринимать мир, получать информацию и эффективно ее использовать, а в России архитекторов учат, прежде всего, «рисовать». Все выпускники МАрхИ – прекрасные художники, что, конечно, здорово, но владение рисовальной техникой – это лишь инструмент архитектуры. Архитектор может выбрать любой инструмент, главное – донести информацию до строителя и клиента (Антонио Гауди, например, свои проекты лепил из глины). – Ваша профессиональная практика начиналась тоже в Израиле? – Да, там я работала в крупном архитектурном бюро Ammar Curiel Architects, которое существует уже более 30 лет и за этот срок успело реализовать очень много разнообразных и разномасштабных проектов на территории страны и мира. Сотрудничая с этим бюро, я участвовала в таких серьезных инфраструктурных проектах, как городские транспортно-пересадочные узлы и хабы, а также в строительстве большого количества общественных зданий, жилых комплексов и школ. Кроме того, это был интересный опыт проектирования на рельефе с большим перепадом высот. В то время застройка велась преимущественно в северной части страны, в горной местности. Типичное израильское здание – это объем в 10-15 этажей с двумя входами, причем с одной стороны вход устроен в уровне первого этажа, а с другой – в уровне 8-го. Строительство террасированных домов в России встречается крайне редко. В средней полосе рельеф очень спокойный. Первое время меня поражало, что разрез дает абсолютно ровную линию. Проработав в этом бюро несколько лет, я решила сменить и масштаб, и направление и присоединилась к команде дизайнеров и декораторов OCD, разрабатывающих проекты интерьеров и оформления студий для съемок телевизионных программ, рекламных роликов, выставок и площадок различных шоу. Это была полезная практика и уникальная возможность очень быстро реализовывать свои самые смелые идеи, а также поработать со светом и новыми материалами. Это было невероятное время, когда проект создавался от идеи до запуска всего за пару недель. В принципе, в Израиле все очень быстро работают. И, конечно, сотрудничая с различными бюро, я не пренебрегала и самостоятельными проектами. В частности, у меня было много реализованных предметов промышленного дизайна и интерьера – в Израиле это направление очень развито. – Сложно ли было адаптироваться в российских условиях после израильской школы? – Это было совсем не просто – другой климат, совершенно иные требования к строительству, очень жесткая нормативная база и невероятные ограничения со всех сторон. К примеру, в Израиле из-за жаркого климата средняя ширина стены здания составляет всего 20 см и выполняется, как правило, просто из бетона или пеноблоков. Там мы были незнакомы с такими понятиями, как утеплитель, «пирог» стены или центральное газоснабжение. Главной нашей проблемой была защита от солнца, создание тени с помощью различных жалюзийных систем или второго фасада. Всюду мы делали патио, террасы и другие открытые пространства. В Москве же надо решать прямо противоположные задачи – бороться со снегом и холодом. Кроме того, существуют серьезные различия между архитектурными и градостроительными идеалами Израиля и России. Израиль строился во времена Баухауза. В одном Тель-Авиве сохранилось более ста зданий, построенных по проектам этой школы, которые находятся под охраной ЮНЕСКО. Город надо было строить быстро, и ведущими направлениями тогда были постконструктивизм и функционализм, что во многом определяет и эстетику проектирования сегодняшнего дня. Различий много, но когда у тебя есть другой хороший опыт, то его всегда можно перенести на новую почву, адаптировать к новой культуре и развить, взяв из прошлого все самое лучшее. – Как вы встретились с Романом? Уже в Москве? – Роман тоже израильтянин, хотя жил и учился в Кишиневе, где окончил политехнический институт. Также он получал образование и в Израиле, куда, как и я, уехал в 1990-е годы. Там он окончил экономический факультет университета Бар Илан. Профессиональное сообщество в Израиле – это довольно узкий круг людей, где все друг друга прекрасно знают. Собственно так нас и свела жизнь. Роман начинал свою архитектурную деятельность с создания крупной сети частных клубов и ресторанов Dinitz в Тель-Авиве и Праге. В дальнейшем в Праге он работал над реконструкцией исторических зданий в стиле арт-нуво и арт-деко с воссозданием всех оригинальных мотивов. Это был довольно известный проект, в свое время отмеченный как лучшее реконструированное здание 2001 года. В Россию Роман приехал несколько раньше меня. В то время мне казалось, что в Израиле рынок слишком мал, и я решила сделать relocation, Москва была случайным подвернувшимся направлением. – Как сегодня распределяются роли внутри компании? – Сегодня Роман больше занимается политическими вопросами, а я – архитектурными и организационными. У каждого проекта есть свой руководитель, но я курирую все проекты компании, особенно те, которые являются наиболее значительными, скажем так, имиджевыми. – Направления деятельности вашей компании весьма разнообразны: градостроительство, архитектура, инженерия, проектирование дорог и др. Как это отражается на структуре компании? – У нас сформирована сложная, но целиком оправдывающая себя структура. Ключевыми направлениями или, как мы их называем, отделами компании являются градостроительный, архитектурно-строительный, инженерный, занимающийся комплексным освоением территорий и внутренними системами зданий, а также отдел транспорта. Также существуют отдел девелопмента и технического заказчика. Технический заказчик – наша внутренняя функция, позволяющая сопровождать проекты на всех этапах подготовки разрешительной документации и согласований. Мы особенно не выставляем эту функцию на рынок, но, зная специфику российского проектирования и строительства, понимаем, насколько она необходима. Очень часто служба заказчика оказывается не в состоянии самостоятельно провести проект сквозь все тернии согласовательных инстанций. И, по сути, мы помогаем заказчику на этом нелегком пути. В 2012 году был создан отдел транспорта и проектирования дорог. Это направление в России особенно актуально, поскольку новые дороги здесь нужны каждому проекту, хотя бы минимальная транспортная связь с основной магистралью. Сегодня наша компания достаточно успешно ведет порядка десяти проектов дорог, путепроводов и мостов в Московской области и регионах страны – дорога в Кемерово, довольно сложный проект в Северной Осетии и др. Каждый отдел включает в себя дополнительные подструктуры. Например, в архитектурно-строительном отделе есть группы архитекторов, конструкторов, генплана и ПОС (проект организации строительства), группа авторского надзора, команда визуализаторов, креативная группа, генерирующая все идеи. Помимо основных направлений функционирует еще блок под названием «Проектный офис», базирующийся на самых прогрессивных управленческих принципах, которые мы заимствуем из мировой практики управления проектами. Данное подразделение объединяет ведущих специалистов компании, в прошлом ГИПов или ГАПов, которые назначаются на позицию руководителя проекта. Каждый из них курирует свою специально созданную рабочую группу. То есть когда к нам приходит проект, он не попадает в какой-то конкретный отдел, но специально для него формируется команда, подбираются специалисты нужного профиля – не только урбанисты, архитекторы, инженеры, но и транспортники, пожарники, консультанты из других отраслей. У нас в штате присутствуют и довольно редкие специалисты, например, экологи, технологи, экономисты, инженеры по газу и др. К слову, наша компания ведет газификацию нескольких городов и деревень в Калининградской области. Специфика нашей компании заключается в решении самых сложных, запутанных и многоуровневых задач, которые мы развязываем на всех этапах, какие только возможны. – Получается, что вы предлагаете практически весь проектный цикл: от разработки первоначальной концепции, технического сопровождения и до реализации. В чем преимущества такого метода работы? – Согласитесь, всегда лучше и надежнее рассчитывать на самого себя. Когда внутри твоей компании проходит весь технологический процесс, ты можешь его полностью контролировать и с уверенностью отвечать за результат. Мне кажется, что такое взаимодействие разнообразных сфер строительства внутри одной компании очень важно. Часто архитекторам-объемщикам бывает сложно выполнить проект комплексной застройки, при которой следует учитывать массу дополнительных факторов и интересов, знать градостроительные регламенты, владеть темой транспорта. И наоборот, есть замечательные градостроители, которые привычно работают с отштампованными объемами, типовыми зданиями и панельными сериями, не вдаваясь в детали архитектуры. В итоге, несмотря на хорошее планирование территории, создается не слишком эстетичная и эффективная среда. Надо понимать, в особенности, если речь идет о жилье, что здание – это не просто росчерк архитектора, но пространство для людей, качественное и продуманное. Не стоит забывать и о коммерческой составляющей объекта, без которой он вовсе не будет реализован. Одним словом, все это множество факторов невозможно заранее просчитать, специализируясь только в одной отрасли. Кроме того, подобная структура позволяет вести проект от начала и до конца. У нас есть такой опыт, когда мы делаем абсолютно все – начиная с обращения к нам заказчика, имеющего в руках свободный участок земли и еще до конца не понимающего, что он будет с ним делать, и до полной сдачи объекта. В таких случаях мы осуществляем градостроительный анализ на предмет потенциальных возможностей участка, проводим маркетинговое исследование, просчитываем бизнес-план. На основании полученных данных разрабатываем концепцию развития территории, затем – проект планировки, проводим утверждение, делаем межевание, получаем ГПЗУ, а потом приступаем к проектированию архитектурных объектов. Все наши решения продуманы на много шагов вперед. Если мы ведем работу по застройке, то одновременно с этим прорабатываем и архитектуру зданий, выходим на реально продаваемые площади, всегда интересующие конечного потребителя и заказчика. Если мы проектируем здание, то сразу прикидываем конструктивное решение и инженерию для того, чтобы впоследствии не допустить ошибок. Это очень важно, потому что таким образом после каждого этапа создается некий продукт, который в дальнейшем можно развивать, а не переделывать. А это бич современных российских проектов, когда есть только красивая картинка и отсутствуют реальные обоснования. К нам часто приходят заказчики с просьбой сделать анализ какого-либо проекта. В большинстве случаев приходится писать замечания, растягивающиеся на много-много страниц, причем они не затрагивают эстетические аспекты, исключительно технические стороны. Как следствие – проект либо очень серьезно корректируется, либо делается заново. – С какого направления вы начинали? – Одним из первых проектов стала градостроительная концепция комплексного освоения поймы реки Царицы в Волгограде для AFI Development Russia. Вслед за этим возникли и другие крупные урбанистические проекты, к примеру, комплексное развитие Батайска в Ростовской области, выполненное по заказу «Ростовгорстроя».  Градостроительная концепция комплексного освоения поймы реки Царицы в Волгограде Градостроительная концепция комплексного освоения поймы реки Царицы в ВолгоградеКонечно, были и архитектурные объекты. Но с наступлением кризиса 2008 года, когда весь коммерческий сегмент резко пришел в упадок, мы обратились к госконтрактам, стали активно участвовать в градостроительных тендерах и еще более преуспели в этом секторе. Когда же рынок стал понемногу оживляться, мы снова вернулись к объемному проектированию, параллельно развивая другие направления. – То есть одно из главных подразделений компании – это градостроительное проектирование? – Мы, действительно, увлеклись градостроительством и делали проекты по всей России – на крайнем севере, в Алтае, Калининграде, в центральной России, даже работали в таких местах, куда не летают самолеты и не ходят поезда, добираясь на участок на вертолетах. Мы очень комплексно подходим к проектированию. На сегодняшний день в сфере градостроительства большой штат профессиональных людей позволяет охватить все этапы разработки градостроительной документации – схемы территориального планирования, комплексное освоение территорий, генеральные планы, ПЗЗ, проекты планировок, концепции развития территорий и т.д. – Какие урбанистические проекты, выполненные Homeland Group, Вы бы назвали любимыми или самыми интересными? – Сложно выделить что-то одно. Интересным был проект концепции генерального плана Сколково, который мы делали совместно с французскими бюро AREP и Setec. Лично я имела большой опыт работы с иностранцами, но для нашей компании это был первый случай. И здесь была особенно интересна командная работа. Мы довольно быстро нашли общий язык. Это было легко, потому что я тоже пережила переключение с одной ментальности на другую и хорошо себе представляла, где вернее всего могут возникнуть проблемы.  Генеральный план иннограда СколковоНа самом деле проектное решение французской стороны мне очень нравится. В нем прекрасно увязаны кластерная структура и система транспорта, хорошо пойман масштаб застройки. Единственное, что совсем не было учтено в этой концепции, это внешние транспортные связи и взаимодействие с окружающей застройкой. Проект застройки был разработан локально. Когда мы включились в работу, все это выплыло на поверхность и, разумеется, потребовало существенной корректировки проекта. При этом мы очень старались сохранить первоначальную идею, замкнутость и самодостаточность кластеров и функциональное зонирование. Я считаю, что все это нам вполне удалось. Что с этим проектом будет дальше, неизвестно. Лично мне кажется, что при отсутствии Projects supervision вообще нельзя делать подобные проекты. А так архитекторам раздали по кусочку земли и каждый сделал свое шоу. Все разработанные проекты замечательны сами по себе, если их поставить отдельно. Но в комплексе они не стали единым организмом. Также был очень ценным опыт работы над концепцией развития большой территории в поселке Сукко в Краснодарском крае. Раньше на этом участке росли виноградники, занимавшие два крутых горных склона, между которыми расположилось что-то вроде ущелья общей площадью более 200 га. Компания застройщика планировала разместить на этой территории Диснейленд, огромный парк развлечений, и построить жилье. Разработкой парка занималась американская компания, специализирующаяся на данном направлении. Всю остальную застройку проектировали мы. Согласно нашему проекту на холмах бывших виноградников, разделенных каналами, сосредоточены все жилые дома, в основном это малоэтажные многоквартирные здания, таунхаусы и коттеджи. Застройка сформирована в виде кварталов, занимающих каждый свой отдельный холм. Между ними, в низине, расположены общественные зоны и детские сады. Из всех домов открывается вид в сторону моря. На сегодняшний день мы завершили свою часть работы. Этим проектом мы занимались в 2012 году, а после доработки американской стороной игровой парковой зоны, я думаю, что мы приступим уже к детальному проектированию.  Концепция развития территории в поселке Сукко в Краснодарском крае– Какое значение в общей структуре компании имеет собственно архитектурное проектирование? Кто отвечает «за архитектуру»? – Архитектура имеет для нас огромное значение. Я уже упоминала, что у нас существует креативная группа, в которой собраны люди, обладающие особыми творческими способностями. С ними я работаю в непрерывном режиме. И вся архитектура рождается там. Градостроительные проекты тоже разрабатываются совместно с креативной группой. Есть целый список людей, отвечающих «за архитектуру». Любой наш проект – это коллективный продукт. Просто необходимо направлять все идеи в правильное русло, поэтому практически все, что касается непосредственно архитектуры и градостроительства, проходит через меня. – Какие архитектурные проекты для Вас особенно важны? Какие из них близки к реализации? – Сейчас мы ведем строительство двух жилых комплексов в Москве, разработанных в рамках реконструкции промышленных зданий. В первом случае речь идет о фабрике имени Петра Алексеева на Михалковской улице около Головинских прудов. Проект LOFT Park как раз из тех, которые я особенно люблю – запутанный и сложный, потому что есть невероятный challenge все распутать и упорядочить, предложив наиболее адекватное решение. Здания фабрики хаотично разбросаны по всей территории, поэтому мы начали с разработки общего генплана, подготовили логистику комплекса. Также решили вопросы навигации – тоже моя любимая тема. Все строительство условно поделено на три очереди, и каждая очередь решена в своей заданной тематике.  Апарат-комплекс Loft Park на Михалковской улицеОсновная часть жилых площадей расположена в нескольких больших и длинных производственных зданиях с очень высокими потолками, позволяющими сделать двухуровневые квартиры. Потребитель получает весьма разнообразное жилье, различающееся габаритами, ориентацией и открывающимися из окон видами. Эти крупные здания отделяют точечные, индивидуальные дома от Михалковской улицы. Кирпичные коттеджи, отнесенные ближе к прибрежной зоне, похожи на английские особняки. Вообще весь проект немного напоминает район Лондона с его компактными и немного узкими улочками, выполненными со вкусом и комфортными для человека. Жители первых этажей имеют свои палисадники, где можно поставить велосипед и зонтик. Во всех лобби установлены небольшие арт-объекты. Сохранена высокая кирпичная труба, оставшаяся от котельной. По нашему замыслу, она оказывается зажатой между объемами зданий, и на нее подвешивается стеклянный объем, предназначенный для размещения там публичного пространства – кафе или библиотеки. Сейчас идет активное строительство данного комплекса, уже . В стадии реализации находится и второй подобный проект – жилой комплекс на Нижней Красносельской улице TRIBECA APARTMENTS. Это тоже реконструкция промышленных объектов, только объемы чуть меньше. Работая над этим проектом, мы очень хорошо и сразу сошлись с заказчиком, поняли друг друга, и все наши предложения заказчик охотно поддерживал.  Комплекс апартаментов «TriBeCa» © Homeland GroupМы вдохновлялись Нью-Йорком, Манхеттеном, где городская среда сформирована городским «блоком», который представляет собой симбиоз качественной среды обитания и отличной архитектуры. В нашем «блоке» мы пытались соединить все те качества, когда пространство двора, апартаментов и общественных зон работают вместе, когда public и private дополняют друг друга, создавая одновременно неповторимую атмосферу динамичного мегаполиса и приватного пространства. Здания здесь расположены в виде почти замкнутого блока, в центре которого находится внутренний двор, куда не заезжает ни одна машина, кроме пожарной по уплотненному грунту. Это достаточно высокие здания, достигающие девяти этажей, причем каждый фабричный этаж равен двум стандартным этажам жилого дома. Учитывая это, снова возникло предложение сделать дуплексы. Расположение зданий напомнило о нью-йоркском Манхеттене, и мы решили обыграть эту тему. Проект выполнен в стиле, близком к арт-деко в его современном прочтении. За стеной высоких объемов располагается ряд домов пониже. Их кровли решены как пятый фасад, что обеспечивает хороший вид во двор из окон высоток. На территории предусмотрен наземный пятиуровневый паркинг. Также мы подготовили проект благоустройства двора, который, несмотря на компактные размеры, насыщен очень разными площадками. Весь двор поделен на зоны для взрослых и зоны для детей, оформленных фейк-деревьями из цветного пластика, которые будут зелеными круглый год. Есть даже небольшой пруд со статуей Свободы. В целом получился очень элегантный комплекс, я бы даже сказала, что он выглядит роскошно, хотя и не является элитным. – Насколько мне известно, для Сколково, помимо генерального плана, вы разрабатывали также проект многопрофильного научно-технического центра? – Да, но реализации, к сожалению, скорее всего не последует. Хотя сам по себе проект был необыкновенно интересным. Комплекс в Сколково должен был быть полностью энергосберегающим. Предлагалось составить его из нескольких модулей – самодостаточных блоков, оснащенных системами сбора воды, энергообеспечения и теплоснабжения. Из этих модулей можно было бы бесконечно формировать самые разные структуры. Для отделки фасадов мы предлагали использовать инновационный материал – мембранное остекление, которое активно применяется в Европе для большепролетных конструкций из-за своего легкого веса.  Многопрофильный научно-технический центр в Сколково– Вы говорили, что ваша компания способна провести проект, что называется, от и до. А есть такие примеры, где удалось пройти весь цикл? – Да, конечно. К примеру, жилой микрорайон в городе Железнодорожный. В настоящее время он находится в стадии строительства. Архитектурная часть этого проекта нравится мне меньше, потому что это жилье эконом-класса. Однако это один из крупнейших проектов Московской области. И здесь мы, действительно, провели его от начала и до конца, и до сих пор ведем.  Микрорайон в городе ЖелезнодорожныйЗаказчик изначально пришел к нам с уже утвержденным проектом планировки и разрешенной площадью в 100 тысяч кв. м. Однако он хотел уплотнить застройку, притом что участок в форме узкого треугольника, на котором в принципе достаточно сложно было что-либо разместить, к этому совсем не располагал. И мы нашли решение, увеличив площадь еще на 30 тысяч кв. м. Вообще все наши дома очень высокоэффективны, любой проект мы всегда сможем оптимизировать на 15, а то и 50%. Но увеличив плотность застройки, пришлось заново утверждать весь проект планировки, что мы и сделали. Затем прошли публичные слушания и приступили к поэтапному проектированию жилых домов, внутренних и внешних сетей. Несмотря на ограниченный бюджет, проект направлен на формирование качественной среды. Так, по участку проходит тупиковый отрезок старых железнодорожных путей, которые предполагалось демонтировать в 2015 году. Мы же предложили сохранить его как арт-объект, устроить вдоль него бульварную зону, а на пути поставить красивый старый паровоз. Этот проект наша компания ведет уже более трех лет, это наш baby. – Каких архитекторов современности или прошлого Вы бы назвали своими «героями» или учителями? – Мои герои – это те, кто строит из бетона. Замечательных архитекторов очень много, и я даже не вижу смысла всех их перечислять. Но наиболее близким для меня, наверное, является творчество Тадао Андо, в детстве я любила конструктивистов и постмодернистов. А если говорить в целом о моих идеалах, то для меня самое главное, чтобы архитектор помнил о том, для кого он строит. В особенности это касается жилых зданий. В России, конечно, в этом отношении есть определенные сложности. Массовое домостроение практически убило архитектуру, еще хуже стало, когда увеличили допустимую высотность зданий, и тут все вообще сошли с ума и чуть ли не полностью перекрыли небосвод. Но даже массовая застройка может и должна учитывать интересы людей. В мире, кстати, социальное жилье всегда находилось в сфере архитектурной мысли. Если посмотреть на европейские страны – Голландию или Испанию – то можно увидеть, что социальное жилье там – это зачастую самые интересные проекты. Архитекторы ищут способы сэкономить средства, строят из вторичных материалов и т.п., но создают нечто оригинальное и приятное для жителей. В России тема инфраструктуры была задвинута на задний план. Годами строились унылые серые башни в 25 этажей с дворами, целиком занятыми автомобилями, и разбитой детской площадкой посередине. Понятно, что такая среда не способна пробудить в человеке ничего прекрасного и неудивительно, что дети, которые растут в такой среде, не хотят гулять на улице, а предпочитают играть в компьютерные игры и смотреть телевизор. Я верю, что среда должна воспитывать и развивать людей и верю, что архитектор может отстаивать такие важные аспекты, это в его компетенции. Для меня это важнейший принцип. – В начале нашего разговора Вы упомянули, что в компании сегодня довольно большой штат сотрудников. Легко ли управлять таким коллективом? – Интересно! Помимо всего прочего, мы постоянно занимаемся усовершенствованием и развитием компании. Не в пример другим проектным организациям мы очень много внимания и времени уделяем вопросам управления. Для этих целей был создан отдельный блок (КСУП), который занимается работой с персоналом, установкой регламентов работы, совершенствованием структуры взаимодействия. Там отрабатываются различные механизмы, направленные на то, чтобы компания работала как швейцарские часы. Я не верю в то, что один человек может обладать всеми необходимыми навыками, самое лучшее – это команда, в которой отдельный специалист является частью единого организма. Сегодня штат сотрудников Homeland Group насчитывает около 200 человек. И все они увлеченно занимаются своим делом. У нас несколько офисов и везде очень хорошая атмосфера, чувствуется командный дух, нет соперничества, потому что все мы делаем одно общее дело. К тому же каждый сотрудник имеет возможность проявить себя. Когда время позволяет, мы проводим внутренние конкурсы, создаем несколько рабочих междисциплинарных групп, которые разрабатывают свое предложение по тому или иному проекту. После чего все варианты представляются заказчику, который выбирает понравившуюся работу. Недавно у нас был такой опыт при разработке эскизного проекта застройки в центре Ульяновска. Это хорошая практика. – Существуют ли какие-то определенные критерии отбора, которыми вы руководствуетесь, принимая новых сотрудников на работу? – Я Вам скажу больше: у нас есть специальная служба, которая занимается поиском и подбором кадров. На самом деле, мы уже просто отчаялись найти хороших специалистов в России. Дело в том, что в здесь после распада Советского Союза была разрушена и система архитектурного образования. Начиная с 1990-х годов, в стране не было никакого образования, существовал абсолютный вакуум, и в результате такого серьезного пробела, возник настоящий профессиональный голод. Найти грамотного, квалифицированного и надежного сотрудника невероятно сложно. На сегодняшний день в Homeland Group работает всего трое москвичей, всех остальных мы приглашали из стран СНГ, из регионов России, Хабаровска, Комсомольска-на-Амуре, есть даже несколько иностранцев. Большое количество специалистов компании из Белоруссии – около 25 сотрудников. Дело в том, что там сохранилась хорошая образовательная школа, правильно воспитывающая молодые кадры. В Москве вчерашний студент, только-только выйдя из института и начертив в лучшем случае 1–2 коттеджа, приходит устраиваться на работу с невероятными запросами, полагая, что он все может и умеет. А в Белоруссии студенты проходят полноценный этап развития, и, начиная профессиональную практику, трезво оценивают свои силы и возможности. Сотрудники из Белоруссии себя очень хорошо зарекомендовали в нашей компании. И в этой связи мы начали обращать свои взоры в Минск, где не так давно открыли бэк-офис. Сейчас там работает около 50 человек, и в ближайших планах увеличить их количество еще вдвое. Совместно с белорусской компанией мы создали также транспортный отдел. – Расскажите о ваших планах на ближайшее будущее. – В дальнейшем мы планируем развиваться, следуя уже намеченному курсу. Мы надеемся стать крупнейшей компанией на российском рынке, предлагающей комплексные услуги. На самом деле, Homeland Group уже сегодня является уникальным продуктом для России, где едва ли найдется другая подобная компания, способная предложить столь обширный перечень услуг. Те проектные институты, которые прекрасно функционировали в советские времена и имели свою четко отлаженную методологию работы, либо были разрушены, либо перешли на коммерческий уровень. Они просто не смогли адаптироваться к новым условиям при отсутствии постоянных объемов заказов. Сегодня на рынке представлено много разных бюро, команд и групп, но все они специализируются на отдельных направлениях. Тех, кто мог бы взять большой проект и провести его от начала и до конца, почти нет. Видимо поэтому наша компания сразу набрала такие обороты. У нас достаточно большое количество проектов и заказов по всей стране. Заказчики нас ценят за конструктивный подход к работе, дисциплину в организации труда, позитивную атмосферу и всегда предсказуемо качественный результат. Homeland Group – это компания, в которую можно обратиться с любой, самой сложной задачей. На сегодняшний день мы уже очень многого достигли, может быть, не в мировом масштабе, но в России – точно. У нас есть планы по выходу и за ее пределы. Хотелось бы построить что-то в Китае или в Индии. Но пока Россия нам более интересна, потому что здесь, что называется, непаханое поле – много земли и огромная потребность во всем: в жилье, в объектах быта, в инфраструктуре. Сейчас здесь фактически чистый лист, и есть уникальная возможность участвовать в формировании новых принципов проектирования и создании нового внешнего облика Москвы и России. |
|