|
Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru) |
|
| 07.06.2013 | |
|
Никита Бирюков: «Москва давно не пригодна для воспитания гармоничных людей» |
|
|
Алла Павликова |
|
| Мастерская: | |
| Архитектурная мастерская «Группа АБВ» | |
|
Руководитель мастерской «Группа АБВ» – о современной Москве, профессии архитектора и отсутствии надежды на лучшее.  Никита Бирюков Строительство и реконструкция административно-складского комплекса в Автомобильном проезде в МосквеНикита Бирюков: Я думаю, сегодня еще рано оценивать, изменилась ли архитектура после кризиса. «Медицинские» результаты архитектурного развития станут ясны еще очень не скоро. По сути, кризис никуда и не делся, архитектура это довольно инертный процесс. И сегодняшняя ситуация едва ли лучше той, что была в 2008 году. Некоторое оживление можно наблюдать, но и то только потому, что этот процесс по определению весьма растянут во времени – многие реализуемые сегодня проекты были запущены еще до кризиса. Архи.ру: Как бы Вы охарактеризовали сегодняшний вектор развития архитектуры в нашей стране? Н.Б.: К сожалению, я не могу дать ему положительную оценку, на мой взгляд, с вектором у нас грустно. Вижу только то, что происходит в Москве, в других российских городах, наверно, еще хуже, все остальное мне не ведомо. Архитектура – это высокозатратный бизнес, требующий серьезных инвестиций. Сегодня, по понятным причинам,все вынуждены экономить. Практически все активы, которые были у девелоперов, перешли в банки, и на смену харизматичным лидерам пришли кризисные менеджеры, основная цель которых – освоение бюджета. Они в большинстве своем не понимают сути процесса, а потому не в состоянии раскрутить новые площадки, сгенерировать сюжет развития той или иной территории. Как правило, они разрабатывают уже сформированные и частично освоенные до них площадки и доводят их до какого-то конечного и далеко не всегда положительного результата. На таком фоне трудно говорить о каких-либо осознанных архитектурных движениях. Архи.ру: А что «на таком фоне» происходит с самими архитекторами? Н.Б.: Могу сказать только про себя – жизнь в профессии сегодня стала скучной. Работа в городе монополизируется. Я все чаще испытываю дежа вю, мы как будто вернулись в 1990-е. Это грустно, потому что в течение более чем 20-ти лет мы вместе росли – и архитекторы,и девелоперы. Когда мы только пришли в бизнес, то мало что в нем понимали. Но все эти годы шел процесс эволюционного развития. Все эти годы грамотный заказчик приходил к архитектору, понимая, что тот в состоянии сделать, каков потенциал его личности. Сегодня же произошла подмена ключевого для всей нашей практики понятия конкурса – тендером на подряд. Посмотрите, кто выигрывает тендеры. Хорошие архитекторы? Выигрывают дешевые предложения и часто компании с непонятной биографией. Что, например, сейчас происходит с торговым комплексом «Славянка» ? Сначала наняли турецких «русских» и получили то, что получили. И теперь нанимают пару компаний на фасады. Мне кажется, наниматься на такую работу неприлично. Клиент должен хлебать свою похлебку с теми, кого он выбрал на тендере. Какую цель преследовал такой тендер? И ведь дело не только в фасадах , а в бессовестном отношении к ТЭПам и месту. Этот комплекс должен быть , как минимум, в два раза меньше. Тогда и все остальное получится. Архи.ру: И все же я бы не сказала, что сегодняшнюю архитектуру можно сравнить с тем, как и что строили в 1990-е. Н.Б.: Естественно, разница есть, все набрались опыта. Появились новые материалы , новые технологии. Но в корне в профессии ничего не изменилось. Те, кто добросовестно работал раньше, точно так же работают и сейчас. До 90 - х разве не было великолепной архитектуры? Рецепт один: качество решений и реализации.  Строительство и реконструкция административно-складского комплекса в Автомобильном проезде в Москве Офисно-деловой центр с подземной автостоянкой в Графском переулке в МосквеАрхи.ру: Иными словами, все-таки есть определенный процент архитекторов, которые в состоянии отстаивать качество архитектуры перед заказчиком и государством и влиять на результат? Н.Б.: Конечно есть. Влиять можно и нужно на конечный результат, правда это не всегда просто. Архитектура – это не живопись, где краска, холст и гений художника определяют качество итогового продукта. Архитектура напрямую связана с экономикой, политикой, социальной обстановкой , градостроительной ситуацией и т.д. Неудачное здание нельзя как рисунок смять и выбросить в ведро, поэтому хороший архитектор всегда отдает себе отчет в этом, и тут как раз и проявляется профессионализм. Архи.ру: Сегодня в Москве сменилась власть, последовала череда новых назначений, да и сам город изменился, увеличившись больше чем вдвое. А как, на ваш взгляд, меняется архитектурный облик столицы? Н.Б.: По поводу новой власти иллюзий не испытываю. Люди поменялись – власть осталась. Москва как была дойной коровой, так и осталась ей. Я с ужасом смотрю на наш город, который испорчен надолго. Люблю пересматривать старые фильмы, где в Москве еще есть зелень, мало машин, люди спокойно прогуливаются по тротуарам и скверам. Москва сегодняшняя – это город не для жизни, это место для зарабатывания денег, а не место для радости и счастья. Может быть, это и не вполне объективная оценка, но боюсь, я в ней не одинок. Город стал злым. И эта страшная энергетика формирует наш образ жизни и мыслей. В моем понимании Москва давно не пригодна для воспитания гармоничных людей. В нем процветает чудовищная пошлость. Я никогда не думал, что доживу до тех лет, когда мне захочется отсюда уехать, но сегодня здесь стало неприятно жить. Город уничтожен собственными же руками, мы сами этому виной. Архи.ру: Вы считаете, что этот курс на деградацию невозможно перенаправить в сторону развития? Те инициативы, которые сейчас продвигаются городом – я имею в виду конкурсные программы, программы по благоустройству городских парков и общественных пространств и т.п., по-вашему, они не принесут плодов? Н.Б.: Я сегодня не живу планетарными масштабами. Я понимаю, что на протяжении моей жизни это исправить невозможно. Где ресурсы для этих целей? Где земля? Будем сносить дома, которые появились на бывших парках, скверах, будем сносить дома, построенные на бывших красных линиях? Так что ответа для меня нет. Для этого должно быть желание власти и огромные деньги, но этого у них видимо никогда уже не будет. У этих парней другие интересы. Власть должна быть просвещенной, чтобы подобные свершения стали реальностью. Сколько за последние годы построено новых театров? А сколько появилось новых общественных пространств? Их нет. Раньше в городе были скверы и парки, сколько построено публичных мест за наши 20 лет? Теперь в городе даже некуда пойти, разве что в парк Горького. Но это скорее исключение. Взамен зелени появились такие бомбы замедленного действия, как огромные торговые центры, которые как магниты притягивают огромные потоки людей и машин, разрушая нормальное течение жизни вокруг них. Будем сносить? Закон это не регулирует. Такой режим приводит к тому, что даже по выходным народ мчится в торговые центры вместо того, чтобы уделить это время семье, близким людям. Нарушены приоритеты и смещены ценности. Удивительно то, что это во многом результат градостроительной политики: город программирует такое поведение человека.  Офисно-деловой центр с подземной автостоянкой в Графском переулке в МосквеАрхи.ру: Как Вы оцениваете активное участие иностранцев в архитектурной жизни нашей страны и столицы? Н.Б. Иностранцев сегодня в России, действительно, колоссальное количество. Их много и они разные, как и мы. Как правило, заказчик привлекает их на начальной стадии проектирования, на этапе разработки концепции, а затем проект адаптируется уже отечественными архитекторами. Это на сегодняшний день вполне стандартная схема работы. Наша компания тоже ведет несколько таких проектов. Например, к работе над проектом бизнес-парка Сколково нас пригласили в качестве генерального проектировщика на стадию «Проект», когда эскизное предложение английской компании Scott Brownrigg было утверждено. Работать с этой компанией вполне комфортно. На этапе разработки рабочей документации уже мы пригласили их поучаствовать в разработке части проекта. Но в целом, что касается присутствия западных архитекторов на российском рынке, должен отметить следующее: наши зарубежные коллеги предлагают вполне качественный продукт, который, однако, не является исключительным. Если бы изначально та же самая задача была поставлена перед нашей мастерской, то, я уверен, мы справились бы с ней не хуже. Архи.ру: Если наши специалисты способны выполнить ту же работу, то почему заказчик делает выбор в пользу иностранных архитекторов? Н.Б.: Заказчика, который привлекает западных специалистов (с другим менталитетом, другим образованием и подходом к проектированию ) вполне можно понять, потому что наши архитекторы за последние 20 лет во многом себя дискредитировали. Я не говорю обо всех проектировщиках. Есть небольшое количество профессионалов, которое давно и успешно работает на российском рынке. Но они заметно страдают из-за общего сформировавшегося полупрезрительного отношения к профессии. Такая тенденция не может не огорчать, потому что русским архитекторам пока не оставляют ни малейшего шанса реабилитироваться. Совершенно отвратительная ситуация была с конкурсом на Политехнический музей, когда русских архитекторов как отдельных людей, так и и самодостаточных российских компаний без участия западных фирм вообще вычистили из состава участников. Архи.ру: Как вы думаете, в чем основная причина столь шаткого положения архитектора и архитектуры в нашей стране? Н.Б.: Москва когда-то была деревянной и не раз сгорала почти дотла. На месте сгоревших зданий строили новые – с тем же вкусом и пониманием жизни, национальных особенностей и традиций. Одни памятники замещались другими. Безусловно, была и какая-то фоновая, рядовая застройка. Но все это более или менее гармонично существовало веками. Одно талантливое поколение генерировало следующее, не менее талантливое. Сейчас постоянно приводят в пример конструктивизм как национальную архитектурную гордость и недоумевают, куда все это делось. Но надо понимать, что конструктивисты были взращены мощной российской культурой. А потом весь культурный пласт страны стал вырезаться подчистую, кто-то иммигрировал, часть оставшихся погибла на войне, потом Хрущев... Сегодняшнее поколение пока она не способно, хоть и пытается, произвести что-то стоящее. Архитектор живет и творит не в вакууме. Он часть нашего социума. Мы там же, где наша медицина, образование, промышленность и все остальное... Профессия архитектора у нас как была малоуважаемой, так и осталась. Трудно себе представить, чтобы нашим архитекторам и инженерам доверили построить, скажем, «Бурж Дубай» в ОАЭ. А ведь до революции архитекторы в России создавали эпохальные вещи. Тогда архитекторам доверялась и стройка, и бюджет. Сейчас такая система успешно работает в Швейцарии, где архитекторы нанимают подрядчиков, формируют команду, отслеживают всю работу от начала и до конца. В России же архитекторов сегодня фактически нет, есть строители и проектировщики, а точнее – «проектанты», как называл нас Владимир Ресин. А когда нет уважения – нет и эволюции, нет амбиций и стремления к достижению новых высот. Одна из наиболее серьезных проблем для профессии, включая всех инженеров и конструкторов, это- отсутствие сверхзадач. Такие сверхзадачи сегодня может ставить в России только государство. Частные инвесторы на это пока не способны. А государству пока не до архитектуры… Архи.ру: Но если, как Вы говорите, ничего невозможно исправить, то может быть стоит выработать какие-то механизмы, чтобы не сделать еще хуже? Каким, по-вашему, должен быть архитектор сегодня? Может, стоит начать с образования? Н.Б.: Механизм один. Это – закон и его неукоснительное исполнение вместо разнообразных трактовок. Архитектор всегда выполняет чей- то заказ. Мы все зависимые люди. Что касается образования… В России сегодня нет достойного архитектурного образования. МАрхИ как профессиональный вуз уничтожен. Все попытки отдельных людей с умными лицами открывать архитектурные «школы» вызывают только улыбку. Чтобы родилось новое одаренное поколение, должна произойти некая селекция и пройти достаточное количество времени. Сегодня ребята пока учатся по-настоящему только после института в компаниях. Ну а тут – как кому повезет. Архи.ру: То есть среди молодых архитекторов нашего времени Вы бы не выделили ни одного, кто мог бы развивать линию качественной архитектуры? Н.Б.: Нет, не выделю. Но они безусловно есть. Архи.ру: А само понятие «вкус архитектора», на Ваш взгляд, сегодня изменилось? Стало ли оно более размытым? Н.Б.: Вкус у человека либо есть, либо нет. Я допускаю, что иногда должны рождаться какие-то экзотические проекты с долей безумия, которые не попадают в стандартные рамки. В архитектуре, как и в любом другом искусстве, всегда есть место эксперименту. Но когда дурной вкус становится доминирующим, происходят такие катастрофы, как в нашем бедном городе. Должны быть внутренние фильтры, в том числе и совесть, которые не дадут совершить «преступные» действия по отношению к городу и горожанам. К сожалению, в строительном мире редко встречаются такие «вредные» для бизнеса человеческие качества. |
|