В 1970-е годы в МАрхИ возникло, а в 1980-е расцвело движение, получившее с легкой руки Юрия Аввакумова название «бумажная архитектура». Сейчас уже много сказано о том, что на самом деле оно никогда не отличалось единством и целенаправленностью, скорее это было поветрие – реакция наделенных фантазией молодых архитекторов на скуку панельного домостроения. Архитекторы придумывали фантастические проекты, красиво их рисовали, отправляли на международные конкурсы и выигрывали. Это была частью графика, частью архитектура, частью – литература, или же «концептуальное искусство». Судьбы участников движения распределились соответственно – кто-то начал строить, кто-то остался графиком, кто-то занимается производством объектов, инсталляций, хепенингов и прочего современного искусства. А один из активных участников «движения» и безусловно самый известный его исследователь, Юрий Аввакумов время от времени, то с большим, то с меньшим размахом устраивает выставки «бумажной архитектуры», напоминая зрителям и участникам о прошедшем, а критикам – о явлении.

В устройстве этой выставки Юрий Аввакумов тоже участвовал, но не совсем в качестве куратора, а скорее – доброго гения. Коллекция, которая сейчас выставлена в галерее Paperworks сложилась, если можно так сказать, исторически. Где-то в начале 1990-х, теперь  уже точно неизвестно, когда – но тогда художники начали свободно ездить за границу, «бумажные архитекторы» Новосибирска Вячеслав Мизин и Виктор Смышляев возили свои работы на зарубежные выставки – да некоторую часть из них так и забыли в Лондоне у одного из знакомых. Там они хранились некоторое время, пока знакомый не передал эту небольшую коллекцию известному коллекционеру «бумажных утопий» Юрию Аввакумову. У которого подборка новосибирской графики пролежала еще некоторое время, пока Аввакумов не передал ее Евгению Митте, одному из основателей галереи Paperworks. Галерея специализируется на графике, а в феврале прошлого 2006 года в ней прошла выставка трех известных мастеров московской бумажной архитектуры – Юрия Аввакумова, Александра Бродского и Михаила Филиппова. Открывшаяся 6 октября камерная выставка новосибирской графики продолжает тему и глубокомысленно рифмуется с названием галереи, заставляя заподозрить начало серии экспозиций, посвященных архитекторам-«бумажникам».

Выставленная коллекция по большей части состоит из работ Вячеслава Мизина, но среди них оказалось и несколько листов Виктора Смышляева. Оба участвовали в «бумажном» движении Новосибирска с самого начала, с 1982 года. Надо сказать, что этот город – единственный, в котором помимо Москвы всерьез развернулось «бумажное творчество». Оно началось немного позднее московского и было тесно с ним связано – определенно это была в некотором роде мода, однако любопытно, что в других городах она корней не пустила. Дальнейшая судьба новосибирских «бумажников» в чем-то похожа на их московских коллег, с той лишь разницей, что среди них оказалось больше современных художников, чем строящих архитекторов (которых всего двое, Е. Буров и В. Кан).

Вячеслав Мизин в 1999 году, добровольно проведя четыре дня в бетонном бункере в обществе других сибирских художников, стал одним из основателей группы «Синие носы», теперь уже хорошо известной московской арт-тусовке смешными эпатажно-раблезианскими перформансами. Об этой части мизинского творчества хорошо известно всем, кто интересуется актуальным искусством – а выставка посвящена раннему, архитектурно-бумажному периоду. Кажется, она сделана специально для того, чтобы показать всем заинтересованным зрителям, насколько неоднозначна и противоречива натура сибирско-московского художника, или же – насколько другим он был в молодости.

Разумеется, вероятно, что характер и вовсе не менялся – а вот способы и средства выражения, равно как и производимый эффект, изменились сильно: отсюда название выставки «за 1000 лет до «Синих носов»», призванное подчеркнуть пропасть между сегодняшними видеороликами и перформансами – и показанными на выставке «бумажными» проектами – они редко смешные, а чаще мрачноватые, особенно те, которые черно-белые. От листов московских «бумажников» они отличаются некоторой брутальностью, сосредоточенностью – это прямо какие-то свернувшиеся внутрь себя пейзажи пустынных городов. И еще – они отличаются очень сильным сходством с «метафизической живописью» Джорджо Де Кирико, каковое сходство происходит, вероятно, от отсутствия людей, а может быть – и от свойств изображаемой архитектуры, крупной, без мелких деталей, и от этого пугающе самоуглубленной.

Хотя это впечатление относится скорее к разряду эмоций, а веселья и скоморошества новосибирским архитекторам хватало и в молодости. Чего стоит, например, утверждение, что архитектура – это спорт, или проект башни Сан-Марко в виде сундука, прикрытого с красной кардинальской шапочкой (проект «Три башни»).

Одна из главных тем бумажных проектов В. Мизина и В. Смышляева – деформация, деструкция большой правильной формы. В проекте «перспективного кинотеатра» для Всесоюзного конкурса гигантский купол кинотеатра рассечен надвое, а из его объема по принципу функциональной архитектуры изнутри наружу выходят разные конструктивистские формы – похожие «на чьи-то сны или что-то подобное, из чего делается любое кино». В «Бастионе сопротивления», конкурсном проекте для журнала JA, действие рождает противодействие – так из твердого прямоугольного тела здания выползают разные кривые, разрушая тем самым образ неприступности.

Здесь нет столь любимого москвичами замысловатого классицистического декора – даже колонна Лооса в интерпретации Мизина превращается в крайне лаконичное подобие маяка, сопровожденное вместо литературных отступлений небрежно написанными математическими формулами. Автор не только не думает возвращаться классике – он, напротив, вытесняет все возможные намеки на нее даже, если использует «ар-деко»шные прототипов. В роли наследия выступает авангард – перед нами, безусловно, «конструктивистское» направление «бумажной архитектуры».

Судя по написанным на листах формулам, вторая составляющая архитектурных фантазий Мизина – это наука, что логично для обитателя самого большого и знаменитого советского наукограда. Во вступительном комментарии, написанном по просьбе организаторов выставки Юрием Аввакумовым сказано, что весь новосибирский Архитектурный институт в 1980-е увлекался чтением книги пионера советской космонавтики Юрия Кондратюка «Завоевание межпланетных пространств». Космос, а также неразлучные с ним физика и математика, кажется, заменили сибирским бумажникам арки, колонны и прочее – превратив их графику из фантастических проектов в метафизические пейзажи, которые в некотором ракурсе могут показаться изнанкой советского наукограда. И хотя новосибирские архитекторы получили конкурсных премий меньше, чем москвичи, без них история течения была бы неполной.