Лето – такое время, когда представители разных профессий стремятся перенести свою работу на пленэр и расширить ее географию. Когда-то молодые архитекторы строили свои объекты в Суханово, а теперь на Байкале. В этом году число подобных концептуально-выездных фестивалей умножилось, их стало минимум три: «Города» на Байкале, Шаргород, и АрхСтояние, которое с участием архитекторов проводится третий раз – первые два были прошлым летом и прошедшей зимой. А вообще место проведения АрхСтояния, деревня Николо-Ленивец в Калужской области, освоена с конца 1990-х годом Николаем Полисским и Василием Щетининым.

Граница и бесконечность – так обозначили тему второго летнего АрхСтояния кураторы Юлия Бычкова и Антон Кочуркин, желая, с одной стороны, изучить степень влияния фестиваля на жизнь близлежащих деревень, а с другой – определить его границы, которые должны быть исследованы, осознаны и обозначены архитекторами и дизайнерами.

В отличие от прошлого года сейчас проекты делали не маститые российские архитекторы, а известные западные - голландский гуру лэнд-арта Адриан Гейзе и немецкие архитекторы Берхарт Айленс и Ирина Заславская, набравшие в свои команды студентов  смежных проектно-дизайнерских вузов из разных стран Европы.

Главным и самым интересным импортным экспонатом, который добавился в экспозицию объектов Никола-Ленивца после проведения АрхСтояния 2007, стал «Шишкин дом» Адриана Гейзе. Это впечатляющий ландшафтный объект, хотя он и оказался в самом дальнем углу. Тему границы Гейзе отработал блестяще – он выгородил из опушки густого молодого лесочка правильный квадрат, окружив его стенами выше человеческого роста, но без крыши. Нету и обычного в таких случаях входа на уровне земли – чтобы проникнуть внутрь, надо сначала подняться по внешней лестнице, а потом спуститься по внутренней – на интерьер коробочки можно смотреть либо сверху, оценивая все целиком, либо изнутри.

Так достигнута максимальная отгороженность, позволяющая в наибольшим успехом управлять эмоциональными свойствами «интерьера», сделанного их природных материалов на природе, но изнутри дикостью не обладающий. Напротив, все это кажется хорошим примером европейского отношения к природе вообще – ее сколько угодно оберегают, сохраняют, а себя всячески ограничивают, а в итоге получается крайне окультуренный и очеловеченный, «цивилизованный» продукт, пусть даже и экологически чистый.

Главный прием – стены сделаны из шишек. Вернее, сделаны-то они из досок, с небольшим отступом от которых поставлена сетка, между сеткой и досками изнутри и снаружи засыпаны шишки, большей частью сосновые. Пол внутри тоже засыпан шишками. Потребовалось 5 кубометров этого самого плода, однако студенты не собирали шишки по округе, как можно было бы подумать, их привозили в специальных контейнерах. Прием фиксации чего-нибудь немелкого, но сыпучего сеткой достаточно хорошо известен и называется габионом, но чаще в таком качестве используется галька и сооружения могут простоять очень долго. Подобным образом была сделана винодельня "Доминус" Херцога и де Мерона, и павильон Ирландии на выставке в Ганновере 2000 года архитектора Бернарда Джилна, описанные, в частности, в III номере журнала «Проект Классика».
Поэтому в объекте Гейзе важнее всего то, что использованы не камни, а шишки. Как рассказал представлявший объект архитектор из West 8, вследствие роста семян, которые находятся в шишках, стены будут медленно разрушаться, тем самым, стирая границы между человеком и природой. Мысль о саморазрушении хорошая, но только хочется возразить, что никогда не будут прорастать эти шишки, они и лежа на земле не всегда дают побеги; а вот постепенно сгнить, действительно, могут, и это тоже будет постепенное разрушение.

Однако, если оставить в стороне будущее объекта, надо признать, что он хорош и снаружи – лаконичный шершаво-коричневый прямоугольник, и внутри, потому что покрытое необычным, мягко говоря, для строительства материалом замкнутое пространство замечательно концентрирует эмоции. Со всех сторон – шишки в необычном для леса количестве, но плоскости все ровные. Внутри сохранено несколько сосен – собственно, это павильон для любования молодыми соснами, которых полно в лесу кругом, но они теряются в разномастном окружении берез и ивняка, здесь же все другие деревья уничтожены, можно даже заметить один пенек.

Кроме сосен, в павильоне Гейзе расставлены разные небольшие и скоропортящиеся объекты, сделанные молодыми архитекторами в рамках семинара workshop Vacation of the place, который West 8 проводил с 1 по 4 августа. В семинаре участвовали студенты из Венгрии, Германии, Украины, Белоруссии и России, жившие все это время в палаточном городке. Травянистые инсталляции, которые считаются мебелью «Шишкина дома», милые и маленькие – столик с теми же шишками, плетенка из цветущего горошка вязанки коротких бревен и стебель крапивы на кочке-возвышении – последний, кстати, позволяет оценить степень тщательности исполнения всего павильона равно как и вмешательства в природу – чтобы разместить на земле шишечное покрытие, дерн был срыт на 5-10 сантиметров. Кстати из него сделали холмик-лавочку, тоже предмет «мебели».

Демонстрируя «Шишкин дом» журналистам, архитектор из West 8 не преминул коснуться главной темы фестиваля, сказав, что идея границы очень важна для такого заповедного природного места как Никола-Ленивец, которое сейчас стремительно обживается архитекторами и куда приезжает очень много людей – соответственно встает вопрос о мере оккупации территории. Для наглядности он привел пример превращения нескольких казино в пятнадцатимиллионный город Лас-Вегас – по его мнению в Никола-Ленивце такого быть не должно и искусство должно сдерживать наплыв людей. Границей может служить все что угодно – произведение архитектора, табличка с надписью «Частная территория», нескошенная трава, или просто отсутствие привычных благ цивилизации – например, мобильной связи. А также, видимо глядя на российскую действительность, архитектор посоветовал ввести некоторые правила, обязательные для этого места – не использовать пластик, убирать мусор, использовать арт-объекты для прокладывания маршрута по парку, сохранять тишину природы и для передвижения по территории использовать только велосипед.

Все эти идеи очень хороши и понятны, однако они входят в противоречие как с реальностью, так и с изначальным замыслом АрхСтояния – которое было придумано как раз в некотором роде для того, чтобы привлечь людей в это очень глухое место. Разумеется, глядя, как ландшафтное искусство распространяется концентрическими кругами, превращая окрестности в парк концептуальных объектов, можно задуматься о границах вмешательства. Но с другой стороны можно подумать, что нидерландский архитектор не ехал в эту даль на машине и не видел жуткие километры заброшенных полей Калужской области.

Еще один молодежный workshop провели немецкие архитекторы Герхард Айленс и Ирина Заславская, которые своим многосоставным проектом Infinity in Russia проложили путь по разным закоулкам территории – в частности от основной поляны к проекту Николая Полисского «граница империи». Итальянские студенты из подручных средств сделали в лесу кафе – деревянные столики и лежаки над которыми играет музыка от развешанных бутылок-бубенцов. Русские студентки посреди поля соорудили философскую кровать из бревен – тяжелых мыслей, березовых веток – более легких и сена – мечтаний, которым можно предаться, полеживая на ней. Другие – вырезали прямо в земле силуэт лежащего человека, который собирает мусор. В одном из уголков леса между березами натянуты тонкие, почти не видимые нити, указывающие хрупкую неприкосновенность природы, которую так легко нарушить. По ходу экскурсии руководители "мастерской" пригласили всех присутствующих связать бревна в большую восьмерку – знак бесконечности. 

Еще один главный проект АрхСтояния 2007 создал Николай Полисский, «исконный» обитатель этого места. Объекты Полисского очень большие и очень умные – в них при желании можно найти множество смыслов, а размерами они поражают воображение привыкших к галерейной камерности зрителей. Реализация придуманных художником объектов где-то с 2000 года стала одним из основных местных промыслов, вскоре предприятие получило соответствующее название «Николо-Ленивецкие промыслы», опять же неоднозначное, так как матрешек тут не делают. Зато делают нечто большее.

Этим летом, в полном соответствии с тематикой, Полисский выстроил в полях на возвышении ряды больших сучковатых пограничных столбов, увенчанных то кряжистыми (сделанными из коряг) двуглавыми орлами, то шишковатыми сооружениями, напоминающими стилизованную булаву; хотя есть версия, что это орлиные яйца. Все вместе называется «граница империи» - по словам автора, повод подумать на тему. То ли это таможенный пост на границе Николо-Ленивецких владений, то ли воспоминание об ушедшем от Угры несолоно хлебавши войске хана Ахмата, то ли языческое капище. Но после того, как «в степи» вокруг столбов зажгли толстые парафиновые свечи и пеньки-факелы, впечатление стало особенно магическим.

Давно нигде не возникало столь прочувствованного и непосредственного образа герба и государственной границы. Да пожалуй и государственности. Интересная вещь – граница империи. Уважающая себя империя должна все время расширять границы, пока у нее еще не наступил упадок. Империя в постоянных границах – нонсенс, имперские границы все время то расширяются, то сужаются, пока она не перестанет быть таковой. И еще парадокс – граница-то она граница, а ни одной границы нет. У Гейзе есть, а здесь вообще нету. Столбы есть, но они совершенно проницаемы, хочешь – обходи, и потом, оно ничего не ограничивает, хотя подключив воображение, можно подумать, что Николо-Ленивец отгородился от Москвы. Справа Угра, слева граница, мы буфер.
В сумме подучается хороший ответ на тему фестиваля, здесь и граница, и бесконечность и не чуждая романтическим натурам тоска по берендеям. Хоть балет ставь.

На пограничные столбы можно залезть по удобно расположенным деревянным выступам, что придает всему вокруг какой-то масленичный оттенок, усиленный стоящими рядом качелями. Качели тоже большие, сидеть надо на бревне, которое выдерживает по многу человек. Качели практически не пустовали, и если оценивать фестиваль как аттракцион – то этот главный.

Поблизости от «границы» - еще один проект Полисского, «Вавилонская башня». Она тоже очень большая и основана на принципе корзины, которая плетется снизу вверху, постепенно, рядами из лозы и березовых прутьев. Последний ряд еще зеленый, внизу – толстые плетеные стены, вокруг – строительные леса. Высота – уже метров семь, и башню уже неплохо видно при подъезде. Автор, однако, не хочет останавливаться на достигнутом и приглашает всех желающих поучаствовать в ее строительстве, то есть плетении. Конструкция довольно-таки прочная и обещает стать вполне себе вавилонской.

В общем, с появлением европейцев темой стояния кажется не граница, а Восток-Запад. Запад к дальнем углу создает нечто строгое и утонченное в созерцательном ориенталистском ключе (а вот так!), а наши при дороге – размахиваются фрагментом бесконечной границы. Запад учит умненьких студентов-архитекторов делать маленькие объекты из травы и привозных досок, а российский художник вовлекает местных жителей в создание бессмысленных и многозначных ландшафтных объектов, от которых захватывает дух, как от качания на их же качелях. Впрочем, и восток и запад сходятся между собой в утонченности и созерцательности, это, видимо, Расея противоречит им с характерной неоднозначностью и размахом. Но нельзя забывать, что все это продукт искусства и реальной жизни имеет лишь некоторое отношение.

Несмотря на то, что главная летняя презентация уже завершилась, объекты доступны для осмотра - на экспозицию АрхСтояния организуются экскурсии. По вопросам бронирования мест в автобусе и уточнению даты звоните по телефонам: 8 484 34 33782, 8 916 135 74 22. Юля