(mvsa): Roberto Meyer, Barry van Waveren, Andrew Tang, Huub Larink; (reserve): Владимир Плоткин, Сергей Гусарев, Антон Егерев, Наталья Толмачева, Алексей Платонов, Елена Кузнецова, Анастасия Иванова, Ольга Чалова, Азат Хасанов, Ольга Просвирина
Владимир Плоткин и Роберто Мейер предложили московскому Сити новую типологию башни – квартала, состоящего из нескольких корпусов, поставленных «на плечи» друг другу и образующих силуэт в виде стилизованной буквы «М».
Проект сделан для того самого участка (номер 17-18), на котором Норман Фостер в 2005–2006 годах проектировал 600-метровую башню «Россия» – большого треугольника к северу от основного массива Сити, отгороженного от Третьего кольца невысоким по тамошним меркам корпусом «Северной башни». Строительство башни Фостера остановилось в конце 2008 года, площадку на три года заморозили, хотя не забыли (место слишком амбициозное) и постоянно обсуждали. В 2009-м году высоту здания решили понизить до 200 метров. В 2011 соинвесторы провели закрытый международный конкурс (единственный российский архитектор, который в нем участвовал – Сергей Скуратов).
Тот конкурс закончился осенью, а через пару месяцев, в декабре заказчики решили провести еще один. К участию пригласили, в числе прочих, ТПО «Резерв», предложив сделать проект в соавторстве с кем-нибудь из иностранцев. Владимир Плоткин пригласил голландское бюро MVSA Роберто Мейера и Йеруна ван Схоттена. Проект понравился заказчикам, и в феврале авторам даже сообщили, что он стал одним из фаворитов конкурса. Однако через некоторое время выяснилось, что результаты конкурса отменили, и что будет построено на знаковой площадке – вновь неизвестно.
Архитекторы решили сделать свое здание одновременно знаковым (как все небоскребы) и оригинальным, то есть, в данном случае – непохожим на обычный небоскреб.
Весь участок занят стилобатом 9-этажной высоты, прорезанным треугольными отверстиями многоярусных атриумов и открытых внутренних дворов. Кровля девятого этажа покрыта зеленью, а дальше начинается самое интересное. Вместо того, чтобы последовательно расти вверх, как обычные башни всех Сити мира, здание радикально меняет концепцию: на зеленую кровлю стилобата поставлены три 23-этажных треугольных здания, разделенных между собой расстоянием от 20 до 50 метров. На крыши этих трех зданий, в свою очередь, поставлено еще два треугольных дома, по 19 этажей каждый. Верхняя отметка вписывается в принятое сейчас для участка высотное ограничение – его рост 224,8 метра. Есть второй вариант, 280 метров высоты, там в трех башнях по 33 этажа, а в двух верхних – 41.
Все вместе похоже на городской квартал из нескольких домов, которые встали друг другу на плечи как гимнасты в цирке или как карты в карточном домике. Это, мягко говоря, неожиданный способ наращивания массы: не классическая пирамида, не модернистская вертикаль и даже не более сложные «дом на ногах» или дом-«гора», тектоническое нагромождение квартир с террасами. Перед нами квартал, шагающий вверх не массой, а прямо единицами зданий. Причем это модернистский квартал (иначе ни у «Резерва», ни у MVSA и быть не может), поэтому объемы лаконичны и отнесены друг от друга достаточно далеко. Так в 1970-е полагалось строить городские микрорайоны.
Главных результатов два, их озвучивают в своем буклете сами архитекторы. Первое качество здания они называют прозрачностью. Прозрачность не буквальна – ее обеспечивают расстояния между корпусами: гигантские и упорядоченные, расположенные в шахматном порядке проемы превращают здание из нагромождения масс в крупную сетку, продуваемую ветром и позволяющую на просвет увидеть небо.
Во-первых, силуэт здания стал похож на букву «М», если смотреть на него фронтально со стороны Кремля или Кутузовского проспекта. Прямо скажем, здания в форме буквы М для Сити не новость, первым был проект Московской мэрии Михаила Хазанова, красная башня, напоминавшая зубец кремлевской стены. Однако в проекте Резерва/MVSA буква – очень геометризованная, почти пиксельная (именно так на компьютере выглядит очень мелкий шрифт, если его сильно увеличить). Стилизованная буква «М» со стороны Кутузовского проспекта оказывается слева от силуэта Сити, логически предшествует ему и получается условное «М»-Сити – что и дало название всему проекту. Так что проект до какой-то степени и противопоставлен, и при-ставлен к Сити, как неимоверная буквица перед средневековым текстом. Необходимая и непохожая.
Функционально здание, как и все подобные мегаструктуры, смешанное. Три яруса подземной парковки, плюс четыре этажа парковок над землей образуют мощный «технический» ярус, в который встроено некоторое количество магазинов и гостиница. Выше стилобат занят офисами, сгруппированными вокруг упомянутых выше треугольных атриумов; они многоярусные и в проекте накрыты стеклянной сеткой и засажены разной висячей зеленью, способной напомнить офисным работникам тропический отдых, а тем, кто поначитаннее – сады Семирамиды. Из трех башен первого яруса две заняты офисами, одна апартаментами; обе верхние башни отданы апартаментам. Из них должны были открываться замечательные виды на Кремль: корпуса выстроены в ряд и повернуты под разными углами с целью уловить лучшие панорамы. К слову, проект начинался с идеи поставить на стилобат три треугольные башни, обратив их углами в сторону Кремля (так получается больше всего видов на памятник). Строить комплекс предполагалось в две очереди: сначала половину стилобата с гостиницей и три башни (две нижние, одну верхнюю), затем вторую часть стилобата и еще две башни, нижнюю и верхнюю, которая встала бы уголком на кровлю одной из башен первой очереди.
Фасады комплекса после некоторых размышлений было решено сделать полосатыми, вынеся междуэтажные перекрытия террасами. Все здание таким образом напоминает кусочки аккуратного нарезанного слоеного пирога: тонкие «слои» террас, блестящая стеклянная «начинка». Контуры слоистых террас то углубляются, утопая в стекле, то выступают, поворачивая свои любопытные «носы» в разные стороны, – их ненавязчивое мельтешение создает иллюзию жизни и разнообразия, усложняющяя декоративную систему фасада.
Кроме того, как уже было сказано, здание планировалось серьезно озеленить, и не только в атриумах. Кровли стилобата и башен первого яруса архитекторы планировали превратить в полноценные скверы, засаженные не только травой, но и большими деревьями. Кое-где кусты появляются и на балконах перед окнами квартир и офисов; словом, все свободные плоскости должны были зарасти зеленью (помимо самых верхних, над которыми архитекторы с намеком изобразили небольшой вертолет).
Итак, перед нами большой и эффектный проект, до некоторой степени даже претендующий на типологическую новизну. Интересно и другое – этот проект сделан в соавторстве, причем, как кажется, вполне равноценном. Посвященный проекту буклет архитекторы снабдили несколькими страницами, на которых сопоставлено портфолио «Резерва» и MVSA. Из сравнения очевидны пластически переклички между постройками Владимира Плоткина и Роберто Мейера: те же чистые формы, летящие консоли, блестящее стекло, тщательность прорисовки лаконичной формы. Разумеется, есть и различия, и безусловно, интересно понять, что в этом проекте от MVSA, а что от «Резерва». В то же время это сложная (и до конца не разрешимая задача), так как очевидно, что архитекторы говорят на одном языке. Например, оживление строгой геометрии зданий посредством асимметричных пятен встречается в работах обеих мастерских; можно привести множество подобных совпадений.
Сопоставление проекты ТПО «Резерв» (офис «Аэрофлота», слева) и MVSA (Ing house, справа). Из буклета проекта М-Сити
Например, зайдя на сайт бюро Роберто Мейера МVSA несложно заметить, что они с недавних пор тоже любят полосатые треугольники. Впрочем, в случае Сити тема очевидно была продиктована формой участка номер 17-18, треугольного как Кремль (архитекторы всячески сопоставляют свой треугольник с Кремлем на плане).
Однако в проекте Сити «треугольная» тема усложнилась и зажила собственной, по-своему увлекательной жизнью. Формы треугольников развиваются снизу вверх по вполне читаемым правилам от широких фигур к тонким и легким, и еще – от хаоса к порядку. Самый главный треугольник основания в сущности произволен, он занимает пятно застройки, поэтому на северо-западе у него отрастает небольшой «горбик», на южной стороне впадина, и южный «нос» слегка повернут. Треугольники основной, средней части, как дворы, так и башни, разномастны, среди них встречается даже одна трапеция, а атриумы сливаются с входным вестибюлем, образуя два замысловатых «рога». Однако уже на уровне средних башен возникает характерная для Плоткина пара – центральное и северное здание похожи, хотя и не совсем. Окончательно же порядок торжествует в самом верху: там две тонкие башни зеркально отражают друг друга. Любимый прием Владимира Плоткина – зеркальные пары, воплотился в этом конгломерате, скажем так, стереометрически, будучи осложнен темой «природного» роста и «тектонического» разнообразия.
В одном из первых вариантов форма здания была более жесткой: предполагалось поставить на стилобат три одинаковые треугольные башни, соединенные переходами. Потом архитекторы «разрезали» их на середине высоты и построили «пирамиду». Тогда и возник силуэт в виде символической буквицы «М». Подобного «вертикального квартала» нет в портфолио обеих студий – его, по-видимому, надо признать результатом совместной работы людей, говорящих на одном языке.