|
Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru) |
|
| 02.09.2011 | |
|
Большие споры о главном |
|
|
Наталья Коряковская |
|
|
Пока московские критики продолжают размышлять над перспективами «Большой Москвы», в Петербурге возмущаются итогами конкурса на проект реконструкции «Новой Голландии». Усадьба «Архангельское» понесла очередной земельный урон, а ВДНХ лишился еще одного исторического павильона. Обо всем этом читайте в нашем обзоре прессы.  Концепция реконструкции Новой Голландии. Проект WORCac. Макет, показанный на выставке. Фотография Анны Мартовицкой.Гораздо больше энтузиазма проект «Большой Москвы» вызывает у лиц официальных. Вот, например, президент НОП, глава «Моспроекта-2» и первый заместитель главного архитектора Москвы Михаил Посохин в интервью РИА Новости заявляет, что новый генплан «частично способствует решению транспортных проблем». Более того, он поможет отказаться и от пагубной жилищной политики, которую вел экс-мэр, и перейти от бесчисленных панелек к строительству инфраструктуры. Ее Посохин предлагает развивать большей частью под землей: в Швейцарии, например, есть автопаркинг под Женевским озером, а в Москве можно вырыть парковку, например, под Водоотводным каналом. Давно архитектор лелеет мечты и о подземной магистрали под Новым Арбатом. Однако пока подземное строительство идет в столице с трудом. Так, на днях заммэра Москвы Владимир Ресин заявил, что из проекта под площадью Павелецкого вокзала навсегда изгнана торговля – там будет только парковка. Компания Colliers International, которая выступает консультантом проекта, в свою очередь, сообщила, что тут планируется строить именно многофункциональный комплекс, и недоумевает, кому помешает ТРК при вокзале. Эту позицию разделяет и архитектор Александр Асадов, считающий, что «любой приличный европейский вокзал – это практически торговый центр без дорогих магазинов», и именно это превращает вокзалы в полноценные общественные пространства. Трудно Москве и с освоением пространств под памятниками архитектуры. История с реконструкцией Большого театра, который одно время буквально завис над гигантским котлованом, доказала это сполна. И тем не менее сегодня, в преддверии долгожданного открытия театра номер один, его генеральный директор Анатолий Иксанов уверен: памятник страдал не зря. Теперь под ним – концертно-репетиционный зал и огромное подземное пространство сцены, куда переместились декорации из двора у дома Хомякова. Глубина оркестровой ямы такая, что декорации можно целиком монтировать внизу и поднимать уже во время спектакля. По словам Иксанова, эксперты ЮНЕСКО в восторге, довольны и две тысячи реставраторов, получивших работу на несколько лет. А что до перерасхода – директор считает, что БДТ вышел не дороже Норвежской оперы — только норвежцы свои 500 млн евро потратили на новое здание, а у нас небывалая по размаху реставрация. Схожий по масштабам проект намечается в Санкт-Петербурге, где в середине лета состоялся очередной конкурс на проект реконструкции «Новой Голландии», а теперь активно обсуждаются его итоги. Критик Михаил Золотоносов опубликовал критическую статью на портале ЗАКС.ру, посвященную строительной деятельности Романа Абрамовича в России в целом и в «Новой Голландии» в частности. «Выставка и эти «концепции» – все это было не более чем насмешка над нами, демонстративная халтура, рассчитанная на профанов», из которой ко всему прочему полностью самоустранились городские власти, КГА и КГИОП, – заключает Золотоносов. На портале «Город 812» не замедлило появиться опровержение представителя кампании Джона Манна, который уличил Золотоносова «в тщетных попытках создать скандал на пустом месте»: «Возможно, журналист ищет секретную подоплеку именно потому, что политика открытости инвестиционного проекта такого масштаба общественности нова для Санкт-Петербурга». Критик не успокоился и ответил на это еще одним материалом, в котором назвал конкурс имитацией, прикрывающей распил денег, предложенных олигархом властям города. Его позиция неизменна: все, что происходит сейчас на острове, – фикция, потому как ни застраивать, ни реконструировать ансамбль нельзя по закону. Высказались по поводу конкурсных проектов и практикующие архитекторы: их опрос устроил все тот же «Город 812». Рафаэль Даянов, например, считает, что «каждый из представленных проектов нарушает законодательство об охране памятников», а потому «проекты обсуждать не хочется, тем более какие-то дизайнерские штучки американцев – шарики, кубики». По мнению Антона Гликина, «из всех представленных на второй конкурс предложений наиболее удачным представляется проект «Студии 44», предлагающий включение ансамбля в пешеходную циркуляцию города за счет дополнительных мостов в сочетании с воссозданием архитектурно-ландшафтного фронта по периметру». Александр Кицула заявил, что восстановление периметральной застройки острова, предложенное в проектах, оправдано, но «никто не смог предложить более или менее интересное решение разрыва между корпусами по Крюкову каналу». Очередной конфликт, связанный с застройкой охраняемых государством территорий разразился и в подмосковном Архангельском, которое последние лет десять с переменным успехом отбивается от застройщиков своих земель. Как передают , 16 августа Минобороны продало на аукционе 20 гектаров своей земли, находящиеся в границах музея-заповедника. На защиту музея встал министр культуры Александр Авдеев: споры два министерства решили вести с привлечением прокуратуры, передает РИА Новости. Однако Арбитражный суд Москвы в итоге не стал запрещать Минобороны заключать договор с победителем торгов: обрадованные чиновники тут же заявили, что строить в заповеднике собираются только торговые и офисные здания и никаких коттеджей, и даже готовы возвести для музея новые выставочные залы. Более действенным стало вмешательство Минкульта в историю с реставрацией деревянной церкви Ильи Пророка в Белозерске, о которой пишут «Новые известия». Редчайший многоярусный храм XVII века с интерьерной живописью на бревнах реставраторы в 2010 году до основания разобрали для того, чтобы впоследствии перебрать и отреставрировать. Однако конкурс на сборку выиграла другая, не известная экспертам фирма, пообещавшая осуществить дело за рекордные сроки. Виновником оказался пресловутый 94-й федеральный закон, выбирающий из конкурсантов не того, кто знает, а того, кто работает быстро и дешево. Впрочем, в данном случае жертв, скорее всего, удастся избежать, т.к. министерство рассторгло подозрительный контракт. А вот сгоревший на днях павильон «Ветеринария» бывшей ВСХВ вернуть уже не удастся: непризнанный памятник середины 1930-х с фрагментами подлинных интерьеров пал жертвой не то конкурентов (в здании был склад), не то халатности, что, как полагает «Архнадзор», очень на руку будущим реконструкторам ансамбля. Самое впечатляющее в этой истории – молчание Москомнаследия. Это градозащитников не на шутку пугает, поскольку таких «не памятников» на территории нынешнего ВВЦ десятки. И под конец обзора – интереснейший исторический материал писателя Глеба Шульпякова, опубликованный в журнале «Огонек» и посвященный застройке первого и последнего «западного» поселка в Сибири, которую осуществил голландский архитектор-функционалист Йоханнес ван Лохем в 1920-е годы. В сегодняшних полуразвалившихся бараках Кемерово трудно узнать экспериментальные коттеджи и первое в России «блокированное жилье». Не знали этого подчас и сами жители, от которых присутствие иностранного архитектора тщательно скрывалось. И тем не менее функционалистский поселок на советском руднике – это факт, в очередной раз подтверждающий демократичность архитектуры 1920-х с ее широкими интернациональными связями, которым сегодняшнее российское зодчество может лишь позавидовать.  Расширение границ Москвы, фото: ria.ru Выставка конкурсных проектов по реконструкции Новой Голландии. Фотография Анны Мартовицкой. Концепция реконструкции Новой Голландии. Проект WORCac. Изображение © WORCac Музей-усадьба «Архангельское». Изображение http://movoopik.livejournal.com/ |
|