|
Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru) |
|
| 14.12.2010 | |
|
Пиранези в Венеции |
|
|
Илья Уткин |
|
|
В конце ноября фонд Джорджо Чини, показавший в рамках параллельной программы Венецианской биеннале архитектуры выставку «Искусство Джованни Батиста Пиранези», объявил о продлении работы экспозиции до 9 января. Выставка оказалась очень популярна и собрала множество восторженных отзывов, в том числе и от ее русских посетителей нередко можно было слышать, что, буквально «…это лучшее, что было на биеннале». Мы же публикуем отзыв об этой выставке, написанный архитектором Ильей Уткиным, который отправился в Венецию специально для того, чтобы посмотреть на Пиранези.  Джан Баттиста Пиранези, портрет. Фотографии Ильи УткинаКто не знает Пиранези! Он везде. В каждом музее, в каждой квартире архитектора, если поискать, можно найти картинку. Но что такое Пиранези и пиранезианство довольно сложно понять и, тем более, объяснить. Я сам знаком с ним с раннего детства. В родительском доме, в столовой, всегда висели «Арка Тита» и «Сады Тиволи», купленные как подлинники в двадцатых годах, на Кузнецком мосту. Потом, в библиотеке, я находил старые альбомы с гравюрами. Но заново я открыл для себя Пиранези, уже учась в архитектурном институте, когда случайно наткнулся на папку с фотоотпечатками. Они были гораздо качественнее в контактной печати, чем в книжной полиграфии. В сороковые годы они были приобретены нашими родителями - студентами. Вытащив запылённую папку контактных отпечатков, мы подолгу рассматривали их вместе с Сашей Бродским. На этой почве, пожалуй, произошло наше творческое объединение и началось настоящее увлечение архитектурной, и офортом. С тех пор прошло 30 лет, и много воды утекло, и мне казалось, что я знаю о Пиранези уже всё. Но, неожиданно, ко мне в мастерскую приехал Александр Бродский и сказал, что нужно срочно ехать в Венецию на выставку Пиранези… Я почувствовал, что произошло, что-то серьёзное… и я поехал… Настроение было скептическое. Не понравилась мне Венеция в этот раз. Погода была дрянная, лил дождь, вода постоянно затапливала улицы, не давая расслабиться. И туристов, казалось, было больше обычного. Но больше всего раздражал евроремонт, который был повсюду. Я стал замечать то, что раньше не замечал. Пластиковые евроокна на Гранд канале. Бутики с трусами, не выключаясь, освещали улицы, так как темнело рано. Где-то, между пер Риальто и пер Сан Марко, я наткнулся на огромный современный дом, уже безобразный тем, что он современный. Сан Марко и палаццо Дожей стояли по колено в воде, затянутые рекламными баннерами с полуголыми тётками. В единственно открытом кафе играли музыканты, напоминая последние кадры из фильма «Титаник». Особенно раздражали эти тётки. Напечатать такой баннер стоит копейки, а реклама даёт много денег, без этого сейчас никак нельзя. Во времена Пиранези печать гравюры выполняла ту же роль, и сам оттиск на бумаге не стоил много денег. Изготовление же гравюры требовало огромного труда и особого мастерства. Однажды я пытался объяснить студентам, как делается офорт. Как выбирается лист меди и долго шлифуется до зеркального состояния, как прорабатывается квасцами, затем нагревается и затамповывается специальным лаком. Что лак нужно правильно закоптить свечой, что потом рисунок эскиза осторожно зеркально переводится на чёрную поверхность офортной доски. Как готовый рисунок травится кислотой, как готовится бумага, да и весь процесс печати. Я пытался объяснить, как гравер должен зеркально рисовать негатив рисунка на чёрном, при этом представляя себе позитив. И понял, когда увидел ухмылки на лицах студентов, что никогда они этого делать не будут. А делать будут, как проще. И по-другому. А я не знаю, как по другому. Искусства без тяжкого труда и мастерства не получается. Такое же предвзятое отношение было и к закрывающейся Архитектурной биеннале. И я решил, что кроме архитектуры самого Арсенала, смотреть мне не на что, и на выставку не пошёл, оставив силы на Пиранези. Выставка для меня началась с того момента, как вапоретто театрально отчалил от «гибнущего Титаника» и по зелёным волнам направился к острову Сан Джорджо, к любимым Палладио и Пиранези. И там, на выставке Пиранези, я, наконец, успокоился, почувствовав себя, как дома. Прежде всего, я увидел удивительное внутреннее пространство, где была размещена экспозиция, заканчивающееся где-то в темноте деревянными балками. Всё внимание света – на гравюры. Открытие первое в том, что прекрасные, как мне казалось, копии очень сильно отличаются от подлинников. И я, подчас, не узнавал знакомых мне работ. Особенно это относится к большим офортам. Гравюрный оттиск, как и архитектуру, невозможно воспроизвести книжной полиграфией. Большая гравюра имеет свой масштаб. К ней нужно идти. Сначала воспринимается образ целиком, а при приближении, замечаешь всё больше и больше деталей, до причудливой паутины узоров авторского штриха. Неровности бумаги дышат, делая образы объёмными и живыми. Один такой офорт можно разглядывать часами, гуляя по античным мостовым, заглядывать в арки акведуков. Есть не просто красивые картинки, а листы с огромным количеством информации об археологии, архитектуре с текстом, чертежами планов и разрезов. Поразила своим масштабом четырёхметровая колонна Трояна, состоящая из двух частей с полным описанием подвигов императора. Выставленный в одном месте материал грандиозен и непостижим по масштабу заявленных тем и качеству произведений. Нужно отдать должное авторам выставки за то, с каким вкусом и качеством сделаны все детали: рамы, паспарту и надписи. Помимо выставленной коллекции офортов Пиранези, на выставке показаны еще три самостоятельных проекта. Один из них не новый. Это сравнение гравюрных видов Рима с фотографическими картинами, снятыми с тех же точек. Этот проект пользуется наибольшим успехом у публики, потому что поражает сходством картин с сохранностью исторических объектов. Так же развлекает публику нахождение различий между офортом и фотографическим оригиналом. А между тем, знающий специалист тут должен снять шляпу, потому что весь мир обязан такой сохранности исторических памятников именно Пиранези. Рисуя руины как законченные композиции, он и сам не подозревал, что закладывает основы будущей реставрационной школы. И потом, через многие годы, его офорты понадобятся, для того, чтобы из мусора археологических обломков «правильно» достраивать исторические памятники. Автор другого проекта создали по гравюрам Пиранези несколько реальных предметов: камин, светильник и несколько ваз. Довольно условно сделана попытка воссоздать интерьер каминной комнаты. Тут же показан процесс создания цифровой модели на компьютере, технология отливки и сборки объектов в натуральном материале. К компьютерным чудесам мы все привыкли, и даже уже привыкли ругать цифровой продукт за его сухость и безжизненность. Но, увидев воссозданный офорт в реальном объёме, открытием для меня стало то, что «мелкотравчатость», идеально подходящая к графике офорта, может с таким же успехом существовать в авторском предметном дизайне. Оказалось, что все эти нарисованные травки, растения, раковины, переходящие в морды животных имеют свою логику, смысл и образуют неповторимый стиль самого автора. По-студенчески смело и свежо выглядит анимационный проект «Тюрьмы». Посреди зала с гравюрами стоит пятиметровая деревянная башня – шалаш, покрытая белой простынёй. Этот самостоятельный дизайнерский объект, навеянный графикой офорта, выполняет роль кинотеатра, где под музыку беспрерывно идёт трёхмерное путешествие в мир архитектурных фантазий. Сам фильм для специалиста тоже не вызовет удивления. В общем, это ученическая работа, сделанная в 3D MAX. Но всё в целом – удача. А главное достоинство этих проектов в том, что к традиционным выставочным стенам прибавились объёмные элементы, появилась возможность театрально использовать пространство, разнообразить экспозиционные акценты по траектории движения посетителей. Всё сделано профессионально и с большим вкусом. Вероятно, это самая лучшая выставка из посвящённых памяти великого Пиранези. Так получилось, что наследие, оставленное простым «венецианским архитектором», который ничего не строил, повлияло на ход развития архитектуры гораздо больше, чем реальные произведения выдающихся архитекторов. Повлияло на умы и философию, на моду и стили, на интерес к истории, на становление мировой реставрационной школы. И, мне кажется, самое главное в том, что искусство Пиранези всегда вдохновляло и продолжает вдохновлять творческих личностей заниматься архитектурой и искусством. Нужно ехать и смотреть своими глазами…..                      |
|