9 декабря известный петербургский архитектор Никита Явейн выступил в Москве с публичной лекцией и презентовал монографию, посвященную проектам и реализациям возглавляемой им архитектурной мастерской «Студия 44».
Фотографии Натальи Коряковской
В монографический выпуск журнала Tatlin вошли практически все работы «Студии 44» – от концептуальных проектов и архитектурной графики до многочисленных построек. «Многие архитекторы стыдятся того, что делали в 1990-е годы, я нет», – заметил Никита Явейн, показывая одно из первых своих зданий – Центральное отделение Сбербанка России в Санкт-Петербурге, где новые объемы спрятаны за историческим фасадом в виде системы дворов, как у римской виллы. Явейн – из тех, кто стойко переживает превратности профессии и не заявляет, что его биография складывается из одних только удач. Даже в таком состоявшемся проекте, как реконструкция Главного штаба, есть свои недостатки – так, например, задуманное перекрытие дворов не получилось – на нем, признается Явейн, как всегда сэкономили. А проект гостиницы «Новый Петергоф» фактически сделал архитектора заложником инвестора (компании «Интеко»). «Страшная история, – вспоминает Явейн, – из скромной гостиницы на 50 мест проект вырос до целого городка площадью 1 га. И, к сожалению, я уже не мог отказаться от участия в нем!»
Впечатленная проектами, аудитория заинтересовалась тем, как организован процесс проектирования в мастерской Явейна и откуда архитектор черпает свои оригинальные идеи. По словам архитектора, «чем большей информацией – о литературе, истории, мифологии места, технической стороне вопроса – удается нагрузиться перед проектированием, тем более детальным и точным выходит проект. Главное – найти тему». Например, в той же реконструкции Главного штаба этой темой стали зимние сады, присутствовавшие в самом первом Екатерининском Эрмитаже, а также «анфилады пространств, сопоставимых с Большими Просветами Зимнего дворца». Отсюда и родилась идея «уходящей в бесконечность» перспективы перекрытых дворов. Темой Музея истории в Астане стал традиционный казахский курган-зиккурат, каждое кольцо которого посвящено отдельному историческому периоду, а на каждом витке спирали выделено семь тематических секторов: «Этнография», «Культура», «Наука», «Религия», «Искусство», «Природные богатства», «Экономика, политика, общество». Изучать экспозицию, таким образом, можно как последовательно, так и в пределах избранного сектора, пользуясь связывающими уровни лестницами. А в основу проекта Дворца нефтяников в Сургуте положена тема Римского форума – центра общественной жизни, объединяющего в едином порыве всех горожан. Правда, поскольку большую часть года в Сургуте царит зима, пространство форума в данном случае перенесено внутрь здания.
На примере трех вокзалов, спроектированных «Студией 44» – Ладожского в Петербурге, Олимпийского в Сочи и конкурсного проекта в Астане – Никита Явейн показал, насколько его творческий метод зависит от контекста, ландшафта и истории места. Так, в основу образа питерского вокзала легли вековые традиции проектирования европейских вокзалов и характерная для них тема римских терм. Вокзал в Сочи в плане напоминает птицу с распростертыми крыльями – эта выразительная форма является проекцией траектории движения людских потоков, уже заданных генпланом Олимпийского парка. Конкурсный проект вокзала в Астане апеллирует к любимым казахами прямым метафорам – в данном случае это «радуга над степью».
Правда, бывает и так, что работа над проектом отталкивается от существующих ограничений. «Строим буквально там, где можно, очерчивая участки по контуру и получая таким образом готовый план комплекса», -- говорит архитектор. Именно так, к примеру, родился офисный центр на Боровой улице в Петербурге. Из ограничений выросла в свое время и концепция реконструкции Апраксина двора. В узкие улочки между старыми складами и магазинами требовалось вписать современный городской кластер, по площади в два раза превышающий существующие строения. «Я предложил сформировать город в трех уровнях, – объясняет Явейн, – разместить моллы и парковки на -1 уровне, средний уровень отдать пешеходам, верхний – офисам, отелям и т.п.».
Еще один пример проектирования в системе жестких ограничений – высотное строительство в Петербурге: Явейн спроектировал экспериментальный кластер небоскребов районе Ладожского вокзала. Он очертил по контуру несколько свободных участков и вырастил из них неправильные «кристаллы». Вообще современные небоскребы архитектор не любит и называет их пепельницами, но если уж строить их в Петербурге – то только кластерами, считает Явейн, иначе отдельные высотки «станут оспаривать сакральность Исакия и других исторических доминант». Вот почему Никита Явейн, по его словам, с самого начала не верил в реализацию башни Газпрома. Правда, по его мнению, сам прецедент навредил историческому Петербургу не меньше: «Охта-центр пробил некую брешь в идеологии строительства в Петербурге, он показал, что если нельзя, но очень хочется, то все можно: теперь таких маленьких небоскребчиков уже полгорода».
Завершая свое выступление, Никита Явейн признался, что в проектах и постройках «Студии 44» он реализовал почти все свои курсовые работы. «Осталось две-три оригинальные идейки, а дальше – дело за вами!» – наказал архитектор многочисленным студентам, присутствовавшим в аудитории, и те ответили ему громкими аплодисментами.