Публичные слушания по генплану, сотрясавшие Москву летом и осенью нынешнего года, подходят к концу – специальная городская комиссия уже собрала и обработала более чем 25 тысяч замечаний от жителей города. Теперь документ со всеми внесенными исправлениями должен поступить на обсуждение в Мосгордуму, которая, как ожидается, примет его в течение декабря. Из процесса обсуждения и доработки генплана, однако, было вытеснено экспертное сообщество – с одной стороны, наказ подключиться к этой работе главный архитектор города давал еще весной, с другой стороны, реальная возможность высказать свое мнение появилась только сейчас, на финишной прямой. Правда, и это, с трудом отвоеванное заседание победой можно считать лишь с очень большой натяжкой, поскольку новый Градкодекс мнение профессионального сообщения не учитывает вовсе – в нем попросту нет такого положения.

Заседание по актуализированному генплану эксперты провели вместе с разработчиками этого главного градостроительного документа Москвы – ведущими сотрудниками НИиПИ Генплана и его руководителем Сергеем Ткаченко. Правда, выступления авторов практически ничего не прибавили к тому, что о новом генплане уже многократно говорил главный архитектор Москвы Александр Кузьмин. Исключение составила, пожалуй, только новая схема развития ЦАО, разработанная коллективом «Моспроекта-2», в которой значительно сократились т.н. «зоны реорганизации» в пользу «зон стабилизации». В таком варианте эксперты ее еще не видели.

Больше всего ЭКОС интересовал раздел генплана, посвященный охранным зонам объектов наследия. Мнение экспертов по этому поводу резюмировал в своем выступлении директор Центра историко-градостроительных исследований Виктор Шередега: «Раздел оказался ничтожным». Руководитель мастерской НПО N 38 Института Генплана Елена Соловьева попыталась на это возразить, что данный раздел отразил попытку разработчиков «наметить меры по совершенствованию системы охраны наследия». Например, были проанализированы территории зон охраны, а Москомнаследием подготовлен соответствующий акт «об утверждении границ объектов культурного наследия». Была также сделана попытка определить ценность застройки 1940-50-х годов. Однако многие благородные начинания, как признают сами разработчики, были пресечены все тем же новым Градкодексом, который, к примеру, в зоны охраняемых природных ландшафтов включает лишь те, что непосредственно связаны с территориями памятников, а понятие «достопримечательного места» не прописывает вовсе. В итоге, по мнению Виктора Шередеги, генплан совершенно не отразил изменений, произошедших со столицей в последние 10-15 лет, тогда как эксперты оценивают их как катастрофические – зоны охраны сокращаются, как шагреневая кожа, год от года. Обещанного расширения списка ценных панорам исторического центра в новом генплане также не оказалось, – эксперты с горькой иронией предположили, что их отсутствие компенсировано обустройством нескольких видовых площадок (например, на крыше дома правительства).

По мнению Алексея Клименко, причина смены идеологии генплана кроется в том, что сегодня заказчиком его разработки выступает не государство, а город в лице правительства Москвы. «Из-за этого документ становится не аналитическим, а лишь фиксирующим уже существующий набор постановлений руководства столицы», – считает Клименко. Эту мысль поддержал и президент Российской академии архитектуры и строительных наук Александр Кудрявцев: «Новый документ служит главным образом для облегчения реализации инвестиционной деятельности». Само по себе это не то чтобы плохо, если бы инвестиционный напор был отведен от исторического центра, как это делается, скажем, в том же Париже.

Другой серьезной проблемой, с которой столкнулись авторы генплана, стал статус Москвы как одного из субъектов федерации, – в отличие от особого столичного статуса, он не позволил рассматривать город и область как единую агломерацию. Вынужденные развивать столицу лишь в ее искусственно нарисованных границах, которые, по мнению экспертов, неизбежно будут разрушены или кардинально видоизменены в ближайшие годы, проектировщики фактически изначально не имели возможности адекватно решить проблемы транспорта, сохранения пояса зеленых зон и перспективного развития мегаполиса.

Фактически, это заседание ЭКОСа носило сугубо дискуссионный характер, поскольку одобрять или не одобрять проект актуализированного генплана сейчас, когда публичные слушания уже состоялись, а экспертная оценка сама по себе никому не нужна, как минимум, бессмысленно. Это, конечно, не могло не отразиться на настроении собравшихся и характере самой дискуссии. Заседание длилось почти 4 часа, но какие-либо конкретные предложения так и не были озвучены. Многие докладчики сетовали на разъединенность Москвы и области в деле планирования и в то же время отмечали бесперспективность попыток столичного мэра создать единое «московское царство». Некоторые эксперты предложили перенести сроки принятия генплана и доработать его, к примеру, после получения результатов экспертизы на федеральном уровне.

Наиболее дельными, пожалуй, стоит признать предложения ЭКОСа по разделу об охранных зонах: во-первых, обозначить на схемах генплана границы исторического ядра Москвы («исторического поселения»), а во-вторых, рассмотреть все конкретные спорные территории, попавшие в зоны реорганизации «по ошибке», как, например, это случилось с Пушкинской площадью, и наделить их охранным статусом. Эти решения планируется направить прямо в Мосгордуму, от которой теперь и зависит судьба обновленного генплана. Впрочем, вопрос о том, прислушаются ли депутаты к мнению экспертов, пока, увы, остается открытым.