Такого мозгового штурма молодые архитекторы, думается, не испытывали даже перед самыми суровыми экзаменами. В 12 утра на второй день работы выставки их собрали на третьем этаже, где были обустроены рабочие места на ближайшие три дня, и выдали задание с разъяснениями. Выяснилось, что это будет наземный гараж, занимающий собой квартал 75 на 100 метров, с любой общественной функцией. Известно, что делается это в контексте проекта «Города будущего» для России, который Барт Голдхорн готовит специально для экспозиции на Роттердамской Биеннале. И скорее всего 4 проекта-победителя будут в него включены. Задание было довольно абстрактным, участникам не указывалось никакой привязки к ситуации, единственное пожелание Барта Голдхорна – дать какое-то новое архитектурное прочтение этой типологии, обычно имеющей страшноватый облик, чему должна помочь дополнительная функция. Обязательным условием было также наличие изометрии под определенными углами, в 500-м масштабе.

Работать хоть и со своим ноутбуком, но в столь необычных условиях, да еще сознавая, что времени крайне мало, стоило участникам много нервов и двух бессонных ночей. «Первый день был ужасен, – вспоминает Александр Купцов, – постоянно ходили грузчики, шел монтаж экспозиции, а мы сидели у грузового лифта…». Однако уже в тот день нужно было придумать главное – концепцию. Второй день в основном ушел на оформление найденного решения в объемно-планировочном виде, третий – на вычерчивание. К означенному сроку планшеты один за другим вынесли в фойе первого этажа, расставив на подрамниках рядом с выставочными проектами участников. Презентации устраивать не стали, члены жюри сами ходили, рассматривали, иногда расспрашивали, а потом удалились на трехчасовое обсуждение.

Победителями в результате были объявлены Наталья Сухова, Наталья Зайченко, Федор Дубинников и Александр Берзинг. Надо сказать, что выбор жюри вполне понятен – выделили тех, чьи идеи были комплексными и представляли собой не набор разных функций под одной крышей, а некий концепт, выраженный в легко читаемой, символической форме – «архив» у Натальи Зайченко, метаморфозы с песком у Александра Берзинга, «горка» у Федора Дубинникова и целых три концепта у Натальи Суховой: «зонтик», «кратер» и тоже «горка». Т.о. приветствовался такой европейский подход к проектированию, когда все начинается с исследования – простой схемы или образа, графика, диаграммы, откуда потом вырастают планы и фасады.

В целом среди показанных работ сверхоригинальных вещей было немного, и композиционные ходы нередко повторялись. Например, желание перевернуть традиционную схему и отнести гараж наверх – поставить его на ножки, на опоры, на одно ребро, а внизу устроить некое общественное пространство. Причем, хотя ограничений по функции и не было, многие предпочли сделать торговлю – такое специфическое российское мышление. В ряде проектов была сделана ставка на экологичность, незаметность и гуманность среды, желание замаскировать гараж под холм, парк и проч. Странно, но никто не вспомнил о гаражном наследии конструктивизма, во всяком случае. прямых цитат не наблюдалось.

Рассмотрим подробнее несколько любопытных проектов, начнем с победителей. Наталья Зайченко представила гараж как хранилище не только машин, но и различных громоздких сезонных вещей, или тех, что жалко выбрасывать – как, собственно, в действительности и бывает. Здание превращается в кучу ячеек для хранения, что-то вроде архива, как ощущает его автор. И вторая тема, которая тут появляется – это история, память, выраженная в устройстве колумбария для животных, тоже такой ячеистой структуры и своего рода хранилища. Структура здания следующая: всего три уровня, первый – парковка плюс блошиный рынок, образованный тем, что каждая ячейка парковки имеет еще и некую мастерскую, модуль-лавку с наружной стороны, которые на первом этаже могут открываться. С улицы эти торговые точки оформлены аркадами, как традиционные торговые ряды. На 2 этаже этот модуль увеличивается, и арендатор может хранить в нем, например, катер. Третий уровень – открытые гостевые стоянки. Колумбарий находится с внутренней стороны прямоугольного здания, а в центре – атриум, место встреч, общения, воспоминаний.

У Наталии Суховой, учившейся, к слову сказать, в Баухаузе, это концептуальное мышление, которому учат студентов европейские школы, породило целых три остроумных схемы. Метафорой первой выступает зонтик, собственно это тот перевертыш, о котором говорилось выше: гараж отправляется а 2-й уровень, ставится на ножки, давая общественное пространство пешеходам, а под ним устраивается рыночная площадь. Очень похоже на проект Андрея Уколова, где устройство идентично по схеме, только парковка имеет простую форму прямоугольника со световыми колодцами для освещения рынка и немного по-другому устроены рампы въездов, а у Наталии Суховой прямоугольник разрезается открытыми зелеными площадками-колодцами, похожими на внутренние дворики.

Второй концепт Натальи Суховой – «кратер» – остроумно предлагает разместить парковку буквально под трибунами стадиона, который как будто бы проваливается в «кратер», возникающий посередине прямоугольного тела паркинга. Тут, правда, гараж уже не главная, а вспомогательная функция, что наверное и правильно. Что-то схожее по форме предложил в своем проекте Григорий Гурьянов, где автостоянка сформирована в два блока по 200 мест, приподнятых над землей на пять уровней. С внутренней стороны к ним пристроены торговые галереи, а на верхних этажах оранжерея. Сверху оба блока накрываются единой волнообразной поверхностью, между ними она прогибается, ложится на землю, организуя рыночную площадь – тоже своего рода «кратер» или скорее «провал», т.к. он открыт с торцов. 

И третий концепт Наталии Суховой, на планшете которой оказались кратко выведены все основные подходы к решению заданной темы, это «горка», где паркинг приобретает вид зиккурата или холма, ступени которого озеленяются и превращаются в парк. Собственно об этом же проект Александра Купцова, только в нем он больше сконцентрировался на регламенте застройки. Автор рассуждал так: переезжая в новый квартал, жители начинают ставить в нем свои ракушки, только по проекту Купцова они делают это не хаотично, а централизованно, в определенном месте. Как только набирается один из уровней по мере увеличения жителей – городские власти заливают бетонные перекрытия, и создается еще один уровень. Так зиккурат из гаражей растет вверх до 3 уровня. А затем сюда подсыпается грунт с близлежащей стройки, и создается ландшафтный парк с амфитеатром, в котором можно устроить, например, всесезонную спортивную площадку.

Еще один проект-победитель под названием «Горка» Федора Дубинникова предлагает решение по принципу «все гениальное – просто». Зачем парковке не слишком удобные лифты или дорогостоящие рампы? Само здание можно сделать рампой, наклонив его под углом над землей в виде некоего «козырька», и тогда загрузка машинами будет происходить быстрей и проще. Помимо эргономичности, сама форма экспрессивна и легко читаема, к тому же образует массу полезного пространства, как внизу, под «навесом», так и на озелененной кровле, где автор предполагает разбить парк и разместить там магазины и кафе. Кроме того, эти функции можно разместить и в самих двух этажах паркинга. Подобный прием такого «отклонения» здания от земли использован и в проекте Дмитрия Михейкина, только в нем недостает той чистоты замысла, что есть в предыдущем. Здесь как-то сразу очень много функций – и супермаркет, и галерея бутиков, и площадь, и зеленая территория, и спортивная площадка, и арт-галерея. Любопытней сама форма здания: это прямоугольник, составленный из двух Г-образных объемов, причем внешняя стена его имеет касание с землей только в одной угловой точке, а дальше стена постепенно отрывается от земли, высвобождая все больше открытого пространства, в итоге превращаясь вообще в навес на опорах. Таким образом в этом проекте, также как в «Горке», наклонная рампа не пристроена, а сама является частью здания. «Навес» позволяет свободно просматривать внутренний двор, где располагается галерея. Интересно задумано цветовое решение – каждый фасад имеет градиент, напоминающий о четырех времени суток, символизируя жизненный цикл – обычный день, начинающийся и заканчивающийся на парковке.

Проект Александра Берзинга выполнен им в той же строгой стилистике, что и его выставочный планшет – лаконично, на черном фоне и вполне европейским по подаче – считывать его надо не буквально. Здесь показано, как работа начинается с модели, демонстрирующей принцип формообразования. Фотография рук, держащих модель – это очень в духе голландских архитекторов. Жесткая форма параллелепипеда размягчается, по принципу песка, насыпанного в прямоугольную емкость. Возникает слоистая структура: основание на ножках и «крышка», между которыми довольно сложная нелинейная поверхность, «песок», искусственный ландшафт, рекреационная зона. В «песке» продырявлены световые колодцы. В общем-то, схема узнаваемая, напоминает «зонтик с дырками», но формально намного богаче и неожиданней.

Совпадения в выборе жюри оказались, по словам Оскара Мамлеева, на 90 %, однако заметим, что уровень работ и в целом довольно высок. Идея Барта Голдхорна провести такое состязание в духе упражнений французской Академии Художеств позапрошлого века, прошла на ура. Была интрига, был некий эксперимент, довольно суровый, надо сказать, зато дающий подлинную картину, на что способно поколение next, поскольку такие клаузуры показывают уровень много честней тех же выставочных проектов. Ценный опыт решено было усвоить и развивать далее в контексте возникшего на нынешней «Арх Москве» интереса к прогрессивным формам архитектурного образования.