В данный момент на первом этаже ЦДХ выставлены двадцать четыре работы молодых архитекторов, отобранных куратором программы Арх Москва ‘Next’ Бартом Голдхорном. Одновременно двадцать четыре автора сидят на третьем этаже ЦДХ и в обществе компьютеров, мольбертов и кофейного автомата ловят за хвост красивые архитектурные идеи. Завтра из работ, сделанных прямо на выставке, жюри выберет четыре лучшие – их авторы поедут в Роттердам представляться международному жюри. Жюри выберет из четверых одного – он получит персоналку на следующей «Арх Москве».

Пока выставка открыта, а молоды архитекторы заняты делом, мы попросили Барта Голдхорна, куратора программы ‘Next’, показать нам те работы, которые нравятся лично ему. Те, которые куратор имел в виду, упоминая о гениальных проектах, присланных на конкурс «Новые имена». Ниже я попытаюсь передать состоявшийся разговор, а также показать и вкратце описать те проекты, которые отметил куратор. Всего их получилось шесть.

Архи.ру:
Итак, Вы действительно считаете, что среди произведений молодых архитекторов, отобранных для участия в программе «Новые имена» есть гениальные?

Барт Голхорн:
Не все, разумеется. Есть просто хорошие. Есть гениальные. Редко встречаются, но они есть.

[ Никита Асадов, Москва. Небоскребы. Нарисованы фломастером по одному на страничку. Каждый «небоскреб» состоит из основы – вертикального прямоугольника, призванного указать на его небоскребность, и одной характерной детали. Первым нарисован «небоскреб с парадным входом», то есть с портиком, затем – «с башенкой» (похожей на игрушечную ракету на крыше), с пожарной лестницей, с мансардой, с подвалом, с гаражами и т.п. Все вместе пародирует основные комплексы московских то ли архитекторов, то ли девелоперов, то жителей, то ли жизни вообще. ]

Барт Голхорн:
Мне очень нравится вот эта вещь Никиты Асадова. Она одновременно и художественная и актуальная. Очень точно пойман смысл. Супер-вещь. Я, кстати говоря, впервые увидел ее здесь на выставке.

Архи.ру:
Никита присылал на конкурс не это?

Барт Голхорн:
Я просил присылать лучшие работы и отбирал людей, а выставить они могли что хотели. Кто-то выставил то же самое, что прислал на конкурс, кто-то показал другой проект. Авторы сами решали, что им показать.

Архи.ру:
А что еще Вам особенно нравится из выставленного?

[ Рустам Керимов и Наталия Зайченко. Бюро «А-ГА», Москва. Жилой дом «Патриот» под малосемейное общежитие на 300 кв. для военных, Московская область
Красное кирпичное здание с треугольными балконами. Балконы через ряд белые и синие, все вместе: красно-сине-белое, образует цвета российского флага]

Барт Голхорн:
Здесь мне нравится простота. Очень бедное здание, вообще без бюджета. Авторы нашли остроумный выход из ситуации – взяли краску, раскрасили его соответственно назначению в цвета флага. Это тоже архитектура! Важно понимать, что архитектура – не всегда дорогостоящее и сложное решение, иногда доля художественности в подходе к зданию может очень многое изменить даже при минимальном бюджете.
С исполнением, правда, похуже… Синий цвет на силикатном кирпиче как-то плохо читается.

[ Саша Филимонов, Ольга Филимонова. Капитан Голландия. Архитектурно-художественная инсталляция на территории портового района Heijplaat. Rotterdam. Netherlands. Проект-победитель международного конкурса Folly Dock IFCR Euromast Prize. Первый приз за оригинальность.
Треугольная башня должна работать, как водонапорная. Вверху – лодка, символ спасения. Немного ниже – нулевая отметка (башня должна быть установлена в Голландии, там, где уровень земли ниже уровня океана). В самом низу – «павильон воды», традиционно обставленная комната в разрезе, по стенам которой постоянно течет вода. Уют, залитый потопом. Вода подается из резервуара в верхней части башни]

Барт Голхорн:
Этот проект победил на конкурсе в Голландии, в Дании его даже успели построить. На фестивале был его макет. Я считаю, что он гениально отражает идеи самарской школы Малахова. Т.е. эта вещь – гениальная в контексте.

Это нечто другое, чем Никита Асадов, который сам по себе. Хотя в нем есть что-то японское, и какая-то связь с Бродским, хотя не прямая, так как он не учился у Бродского.

[ Евгений Жабреев, Тюмень. Проект для конкурса «Дом-автоном». Автор характеризует свой проект как «универсальное пространство смешанного пользования». Это очень лаконичное пространство, заключенное в простую бетонную оболочку с традиционным абрисом из стен и двускатной кровли. Торцевые фасады целиком застеклены и прозрачны, боковые, наоборот, глухие, без окон. Похоже на большую бетонную палатку. Подача электричества встроена в пол, от пола можно подключать приборы в разных местах. Никаких перегородок нет, мебель как угодно расставляется по мере необходимости. Характерно, что автомобиль тоже заезжает внутрь дома, поэтому может показаться, что человек живет в гараже. Основное ощущение, помимо подчеркнутого лаконизма обстановки – автор играет на известном образе Сибири как очень сурового места, а также на чувстве защищенности-незащищенности: то ли дом – бункер, то ли его вообще нет и человек открыт всем ветрам.]

Барт Голхорн:
Этот проект мы получили на конкурс Дом-автоном, и на мой взгляд, он совершенно замечательный, просто супер. В нем заложена сильная концепция, даже до какой-то степени исследование. Все принципиально продумано.

Архи.ру:
Тем не менее он не победил в конкурсе Дом-автоном?

Барт Голхорн:
Нет. Победителя выбирал Норман Фостер, и он выбрал проект, на мой взгляд, достаточно слабый. Правда, проект-победитель, вероятно, лучше других выражает одну простую мысль: как надо делать дачи, которые не портят ландшафт. Землянка – она, действительно, не портит ландшафт. Прагматический выбор, но его мысль я понимаю его мысль.

[ Елена Дешинова, Дмитрий Гольдберг. Санкт-Петербург. Взаимодействие.
По словам авторов, это «попытка поверить в возможность найти человека, говорящего с тобой на одном языке…» и «попытка оценить свои отношения с обществом».
Действие, превращающее проект в хепенинг, заключается в том, что два участника надевают на голову картонные конструкции с узкой и по-разному повернутой смотровой щелью и безуспешно пытаются разглядеть друг друга в эти щели. Достаточно успешная иллюстрация того, как узость мировоззрения мешает понять другого человека. ]

Архи.ру:
Здесь скорее хепенинг чем архитектура…

Барт Голхорн:
Здесь мне нравится, что люди пытаются коммуницировать, что-то объяснять. Здесь архитектура представлена как процесс, а не просто картинка.
Этот проект живой, новый, неожиданный. В нем есть своя гениальность.

Архи.ру:
Вам не кажется, что он немножко смахивает на наших поздних бумажников, на то, что делали Арт-Бля и другие?

Барт Голхорн:
Пожалуй, да. Есть хорошие традиции в России.

Я думаю, что дело в наличии некоторого начала, своего рода одаренности и склонности к подобным вещам. Если это начало в человеке присутствует, то позднее работая с реальными объектами он перенесет его и туда. А если такого начала нет, то практика быстро и настойчиво диктует архитектору свои банальности, рамки.

Хотя надо признать, что этот перенос случается не всегда. Иногда люди, которые делают хорошие концептуальные вещи, обращаясь к практике, теряют эту способность. Как например Дилер и Скорфидио: их концептуальные вещи мне очень нравятся, но если посмотреть на то, что они строят – где эти идеи, куда они подевались?

Архи.ру:
Надо ли понимать, что Вы выбирали конкурсантов по принципу концептуальности? Или если не использовать это слово, которое многие не любят – смысловой насыщенности, наличия некоего мессаджа?

Барт Голхорн:
Да, это мой взгляд, может быть, моя личная позиция.
Но здесь и есть не гениальные работы, а просто виртуозно исполненные.

[ в качестве примера смотрим на стенд Яны Цебрук (соавторы Ольга Несветайло, Олег Ткачук, Виктор Цебрук. Санкт-Петербург. Стенд представляет проекты, представленные на международном конкурсе идей Койвусаари. Остров Койвусаари – новый район Хельсинки на западном въезде в столицу. На стенде – несколько пластических штудий на тему европейской нелинейно-орнаментальной архитектуры. Вызывает в памяти образы сразу нескольких западных «звезд». ]

Барт Голхорн:
В них нет совершенно нового подхода к архитектуре, но их авторы виртуозно разрабатывают определенное направление. На это качество я тоже обращал внимание, оно для меня тоже важно.
Но мне, безусловно, важнее и интереснее, что скажет жюри.