Это совместная акция двух журналов: «Проект Россия» и ‘Interni’, а также компаний ROOM (магазин мебели) и «Александр Ней» (строительство, отделка, в том числе изготовление мебели). Последняя была главным инициатором проекта; она же изготовила образцы, представленные на выставке.
Проект «Этажерка» был объявлен весной прошедшего 2008 года. Организаторы предложили известным архитекторам спроектировать по этажерке размером не больше, чем 2 х 1,5 х 1 метр из «дерева, металла, пластмассы или стекла». Одновременно был объявлен открытый конкурс с теми же условиями. Единственный победитель конкурса оказывался в ряду приглашенных известных архитекторов – его этажерку также обещали изготовить и показать на выставке «коллекции этажерок» вместе с мэтрами. Что и было сделано; впервые выставка была развернута осенью, но там участвовали не все объекты (не все успели изготовить), теперь она открыта в той же галерее ROOMа вторично, в более полном составе. Перед нами, по-видимому, итоговая версия проекта, развивавшегося в течение года.

В пресс-релизе организаторов написано, что одна из задач «Этажерки» – восстановить в России практику работы архитекторов в сфере дизайна, популярную во всем мире с начала XX века, но основательно подзабытую у нас после 1930-х годов. Величие цели заслуживает уважения; недаром среди организаторов – профессиональный архитектурный журнал «Проект Россия» и столь же профессиональный дизайнерско-архитектурный журнал ‘Interni’. За дело оживления русского дизайна свежими силами из смежной профессии взялись, определенно, специалисты.

Правда, с утверждением о том, что архитекторы в нашей стране вовсе уж не занимались дизайном в течение всего указанного времени, можно было бы возразить: многие из практикующих сегодня мастеров могли бы вспомнить интерьеры, в которых они что-нибудь такое нарисовали, то стол, то стулья. А уж шкафов в эксклюзивных интерьерах спроектировано видимо-невидимо. Причем в начале девяностых это делалось от бедности (на нашем рынке не было практически ничего для приличного интерьера), а потом, разумеется, уже от богатства, как уникальный продукт. Правда, это были именно что уникальные вещи – для определенного интерьера и дальше не смотрящие. Не для потока, даже не для эксклюзивного.

Однако: есть и среди российских архитекторов такие, кто с увлечением занимается дизайном (самым настоящим, а не только рисованием стульев в интерьер), и даже выигрывает кое-какие конкурсы на этом поприще. Это Арсений Леонович и Никита Токарев («Панаком»). Спроектированная ими дверная ручка серийно выпускается фирмой Valli&Valli. В число приглашенных на «Этажерку» знаменитостей их не позвали; для открытого конкурса панакомовцы спроектировали аж 11 вариантов, но победа прошла стороной.

Другие архитекторы, занимающиеся время от времени дизайном – это группа «Арт-Бля» (Андрей Савин, Андрей Чельцов, Михаил Лабазов). В их мастерской было целое подразделение графического дизайна, сделавшее, например, журнал «Птюч». Они же придумали стул из толстого листа фанеры, распотрошенного с одной стороны, а в 1989 году, еще в «бумажное» время – ножницы, похожие на… ну, на что их объекты частенько бывают похожи. Ножницы не пошли в серию, да и не предназначались. Так что полное отсутствие архитектурного дизайна – миф; но нельзя не признать, что наших архитекторов, увлеченных дизайном, можно пересчитать по пальцам.

Значительно больше известных архитекторов, делающих время от времени объекты – штуки смешные, ни к чему не приложимые, кроме актуального искусства, но сильно оживляющие скучноватую архитектурную жизнь.

Те, кого позвали в проектировщики этажерок – это именно они, 40-50-летние авторы объектов и участники почти-что-не-архитектурных выставок типа РодДома (с осени открывшего круиз по Европе) и Персимфанса (отголоски которого все еще публикуются в архитектурных журналах). В результате этажерки получились не этажерки, а объекты-инсталляции. Я бы подразделила выставленные предметы на: вовсе не этажерки (антиэтажерки), этажерки-конструкторы, и  просто этажерки.

Первые особенно примечательны и характерны.
Вроде бы этажерка – предмет несложный. Эта вам не стул, на котором требуется сидеть. И все же части авторов удалось уйти от банальной функции особенно далеко – спроектировать такую этажерку, на которую сложно что-либо положить. Особенно хорошо получилось у Юрия Аввакумова и «Меганома». На их этажерках довольно-таки сложно что-нибудь установить. Если удастся поставить, то потом будет сложно достать. Они прямо заявляют: мы – не мебель, а предмет искусства. Извольте оценивать как скульптуру.

Объект Юрия Аввакумова – это, красивая, хорошо отполированная спираль из благородного красноватого дерева. Если бы у нее были бортики, по этой спирали можно было бы отличнейшим образом запускать детские машинки. Но бортиков нет. Любой поставленный предмет на наклонной поверхности, понятное дело, удерживается с трудом. Зато спираль – такая многозначная вещь, что напоминает сразу все: ДНК, диалектику и башню III Интернационала. А посвящена Архимеду, который придумал уравнение спирали. Не любой спирали, а такой, витки которой расположены на одинаковом расстоянии друг от друга. Спираль Аввакумова, правда, пространственная, и развивается вверх, как пружина (пандус в небо – по аналогии с лестницей в небо?). Но выглядит все вместе как красивая и дорогая скульптура.

Вторая антиэтажерка придумана Юрием Григоряном и Александрой Павловой («Проект Меганом»). Она похожа на памятник кухонному ершику: в деревянный стержень воткнуто множество металлических штырей. Ежик-ершик натурально ощетинивается своими «иголками» на потенциального пользователя – не подходи. Впрочем, выглядит он тоже вполне скульптурно.

Работа «Арт-Бля» по нашей классификации получается, как это ни странно, компромиссной. На их этажерку можно что-нибудь поставить – просто полки у нее диагональные, как будто ее сложили (разложили?) не до конца. Этакая «прорастающая» из пола получилась этажерка, застигнутая в процессе становления.

Этажерка с сюжетом всего одна – у Александра Бродского. Рисунок с ее изображением уже летом разошелся по профессиональным журналам. Это тоже вовсе не этажерка, а «персональный передвижной бар»: ящик на колесиках, внутри которого на полках надо ставить бутылки. Объект продолжает популярную у Бродского тему выпивания – ресторан 95 градусов, павильон для водочных церемоний, теперь вот персональный бар, все меньше и меньше… Вот уже и объект для одиночного питья.

Надо сказать, что рисунок был очаровательно-увлекателен. Там был человек, опрокидывающий рюмку, какие-то комментарии о мягких прокладках (чтобы не удариться о край), и сообщение, что из бара удобно выбираться на карачках. В реализации проект что-то потерял – ящик стал слишком большим, передвигать его, видимо, сложно, и внутри не хватает лампочки (последнее было замечено многими из пришедших на открытие выставки). По-моему, это явный пример того, как изготовление на фабрике портит объект. А главное – журналы на этих полках ну совершенно не на месте. С другой стороны, это единственный объект-аттракцион, только вот – надо знать, что туда можно забраться внутрь.

Этажерки-конструкторы не содержат отрицания и больше похожи на себя. Это, собственно, классические примеры модернистского дизайна, чей сюжет – не нарративный (как у Бродского: влез, выпил, выполз), а технический. И свое достоинство они видят в множественности вариантов развития одного модуля. Причем иногда эта «сборно-разборная» сущность выставляется напоказ, а иногда нет.

Гигантская этажерка Светланы Головиной, разгораживающая выставочный зал на две части, испещрена пазами и выступами, которые не оставляют сомнений в том, что ее можно собирать по-разному. Вся конструкция собрана из одного типа доски – то есть, задача максимума вариантов при исходном минимализме здесь выполнена. 

Тем же путем пошли архитекторы Ателье ММДА (Д.Барьюдин, М.М.Лабазов, М.Емонтаев), победители открытого конкурса на присоединение к мэтрам. Четыре фанерные доски, из-за многочисленных прорезей напоминающие очень большие расчески, соединены резиновой лентой, которую можно переставлять по-разному. Резина пахнет и не оставляет сомнений в своей брутальности.

Металлическая этажерка Николая Лызлова, напротив, скрывает свою сборно-разборную природу. Она похожа на разрезанный сейф – это основательный железный ящик, лаконичный, практичный и в меру бравирующий ржавой фактурой. А на самом деле железный шкаф Николая Лызлова состоит из ящиков трех размеров, которые можно переставлять в разной последовательности.

Объект Алексея Козыря тоже составлен из ящиков, и большая часть из них тоже ржаво-металлические, а два – стеклянные; здесь акцент перемещается на вес и фактуру материала, а сборно-разборность становится эфемерной – очень уж тяжелыми выглядят ящики, тем более – они составлены пирамидой, которую не хочется ставить с ног на голову.

Несколько особняком в компании анти-этажерок и этажерок-конструкторов стоит этажерка Владимира Плоткина. Это большая, но тонкая рамка. Точнее, две рамки – белая и красная, внутри – две тонкие черные полки. И все. В ней очень мало массы. Основное содержание – рама, разделяющая пространство на до и после. Немного напоминает «Окно в Европу» – проект питерского морского порта того же архитектора Владимира Плоткина. Все яркое, цветное, блестящее. Хороший элемент интерьера, и вполне дизайнерский, без фрондирования и без отрицания функции. Правда, надо сказать, что по отношению к пространству – это еще и вполне архитектурная вещь. Дизайнерский объект, сделанный архитектором. 

Но так или иначе, а в целом этажерки, как уже было сказано вначале, больше похожи на объекты, чем на предметы дизайна. Еще бы – приглашены мастера, это вам не prêt-a-porter, а самый настоящий haute couture, а значит, так вот попросту не наденешь. Кроме того, ничто из показанного не предполагается тиражировать и запускать в серию. А следовательно, по сути все эти вещи – не дизайн (который предназначен как раз для серийного производства). Не дизайн, а штучные предметы; ручная работа – хотя и изготовленная на фабрике. Ремесло. Какой-нибудь богатый человек, разбирающийся в искусстве (из Пирогова, например) может их купить, пополнив свою коллекцию работ этих же мастеров. Но это будет покупка объекта-инсталляции – как картины, а не предмета дизайна. Разница есть: предметы дизайна выставлены в той же галерее на Тверской этажом выше, где они, по-видимому, продаются. А здесь – в подвале, современное искусство. В данном случае его разновидность, сделанная архитекторами. Это не дизайн архитекторов (что было сказано в пресс-релизе), а объекты архитекторов на тему дизайна. Параллельный мир, впрочем, нужный дизайну «для имиджевой раскрутки».

А вот зачем он нужен архитекторам?
По многим работам ощущается (мне, во всяком случае, так показалось), что работая на тему дизайна архитекторы как-то морщатся и стремятся не слиться с темой, а дистанцироваться от нее, сделать нечто, что трудно использовать, или ржавое, или пахнущее резиной. Не желая перешагнуть черту, отделяющую чистое искусство для выставки от искусства для потребителя.
Впрочем, акция задумывалась весной (а то и зимой) 2008 года, когда о кризисе было ни слухом ни духом. Теперь же можно рассудить так: дела многих архитекторов (не этих конкретно, а скажем так, в целом) плохи, надо что-то придумывать. Может быть, работа с дизайном могла бы многих талантливых выручить. Правда, не с таким, а, видимо, с просто дизайном. Не очень ясно, послужит ли эта акция внедрению архитекторов в дизайн (а также захотят ли они и надо ли это делать). Или же она останется очередным проектом в ряду выставок «арх-объектов», куда так хорошо вписывается.