Здание носит название многофункционального центра, в чем-то это верно, но строго говоря, еще лет 5 назад его назвали бы просто «офисным». Оно строится для офисов класса «А», но помимо собственно рабочих помещений здесь предусмотрены кафе, магазин, фитнес, зона отдыха и, разумеется, парковки. Все – для сотрудников, коих немного и не мало – 512 человек. Словом, локальный офисный рай, где все есть для комфортной работы и отдыха, но как будто без избыточного люкса. Вообще говоря, я немного видела московских проектов, которые бы так хорошо соответствовали этому названию – «класс «А».

Это простой 12-этажный параллелепипед размером приблизительно 40 х 40 х 25 метров, поставленный посреди зеленого участка с отступом от красной линии двух улиц, у пересечения которых располагается участок – напряженной трассы Ленинского проспекта и улицы Удальцова. Больше половины площади участка отдано под благоустройство, газоны, кусты и деревья, в том числе «буферные», отделяющие здание от жилого дома. То есть здание не разрастается сверх меры ни над, ни под землей.

Ведь что представляют собой многие, уже ставшие привычными, московские проекты? Многие из них стремятся занять собой всю территорию полностью, высадив деревья для «компенсации» на крыше. Другие, чуть более скромные, над поверхностью ведут себя прилично, но занимают все пятно застройки под землей – как каменные деревья, пускают свои бетонные корни далеко в стороны. Здесь нет ни того, ни другого, ни третьего – кровля неэксплуатируемая, без висячих садов. Подземная парковка лишь на несколько метров шире видимой части.

Внутренне устройство также выглядит просто и естественно. Посередине собраны лифты и лестницы, вокруг, к окнам – офисные помещения. Столбы тонкие, отодвинуты к стенам, ничего не затесняют – рабочее пространство остается свободным, и его можно организовать как угодно. Казалось бы, обычная офисная коробка. Прямая, строгая, скромная. Без лишней жадности до квадратных метров и без «выкрутасов». В то же время всего, что необходимо для комфортной работы, здесь достаточно, в том числе парковочных и рекреационных площадей. В чем видится намек на, скажем так, умеренное богатство под девизом – все, что нужно для жизни, тут есть, но не более того. Не роскошь, а сдержанная такая солидность.

Такое же отношение к жизни прочитывается – практически с первого взгляда – и на фасадах здания. Они сочетают аккуратную облицовку благородным желтоватым известняком со стеклами от пола до потолка. Камень и стекло чередуются в спокойном вертикальном ритме, образуя «окна» и «простенки» одинаковой ширины и вытянутых пропорций. Вот только междуэтажные тяги отделаны камнем не на каждом ярусе, а через один этаж. Это хорошо известный оптический прием – зрительное восприятие масштаба изменяется, причем одновременно по двум направлениям: дом кажется несколько меньше (6 этажей вместо 12-ти), но монументальнее (этажи крупнее). Только вот здесь он сочетается с очень строгой разделкой фасадов – отчего становится совершенно неочевиден: эффект есть, а откуда он происходит, догадываешься не сразу.

Второй прием – все вертикали, и каменные и стеклянные, поставлены под небольшим углом. Поверхность фасада становится зубчатой, пилообразной, и перестает, по сути, быть плоскостью. Небольшой угол поворота напоминает приоткрытую створку окна – или ставни. Причем и то, и другое верно, потому что каменные простенки покрыты несложным рельефом из горизонтальных полос, в данном случае остро напоминающими створки традиционны европейских ставен. От полной имитации спасает то, что все плоскости – и стеклянные, и полосатые каменные – повернуты в одну сторону. Так что все вместе больше похоже на систему гигантских жалюзи, встроенных между каменными «рельсами» – можно подумать, что это такая механическая фасадная система и что внутри есть некий рычаг, способный поворачивать все плоскости, раскрывая-открывая фасад. На самом деле никакого рычага нет, фасад абсолютно статичен, он двойной и на наружной поверхности даже форточек нет. Фасад двойной, энергоэффективный, его внешние стекла имеют высоту 6 метров без шва. Перед нами – изображение механической системы или даже в меру обобщенный намек на нее.

И наконец, третий и самый заметный прием. Он имеет отношение не только к поверхности, но и к объему. Параллелепипед – на самом деле не простой. Один его угол – причем обращенный не к перекрестку, а к машинам, едущим по Ленинскому проспекту (что логично) – имеет ступенчатый выступ. Причем его сложно назвать эркером, хотя эркер, безусловно, числится среди дальних родственников этой формы. Также как и консоль.

Во втором ярусе (объединяющем 3 и 4 этажи) мы видим угловой выступ, нависающий на нижними этажами. В его центральной части между стеклами нет каменных простенков, и снаружи образуется увеличенное подобие любимого архитектурой классического авангарда углового окна. Внутри – панорамный витраж от пола до потолка, светлое парадное помещение. Такое хорошо подходит для директорских кабинетов и переговорных. Дальше, там, где консоль выступает из основного объема, появляются каменные «ставни», а поверхность – изгибается. Выступ не жесткий, а плавный, поворачивает каменная междуэтажная «рельса», ей вторит зигзаг «наборного» фасада. Если говорить об имитации механической поверхности – все логично. Так и хочется увидеть, что окна-двери поедут по направляющим, как одежда в автоматическом шкафу. 

Выше, с каждым ярусом выступ становится все шире и на самом верху занимает уже большую часть длины фасада. Как будто бы по строгой, механической поверхности прошла волна и дом начал «раздвигаться». Последнее – насчет раздвигания – имеет под собой все основания, так как прием, помимо пластического эффекта, обладает еще и практическим смыслом – выигрывает немного дополнительных квадратных метров, консолями нависая над цокольным этажом.

Разглядывая это здание несложно провести параллели с другими работами SPeeCH, а также и с петербургскими проектами, в создании которых участвовал Сергей Чобан. Полосатые бело-каменные подобия ставней-жалюзи можно найти в недавно завершенном Доме у моря. Зигзагообразные стены, похожие на застывший механизм – в доме на Одесской (хотя там они выглядят совершенно иначе). Преобладание камня в сочетании с пропорциями, восходящими к ар-деко – в комплексе на Озерковской набережной. Ряды вертикальных окон – в «Византийском доме». Рассмотренное здание хорошо вписывается в этот ряд, представляет еще одно ответвление в формировании «московского стиля» SPeeCH.

На самом деле очень интересно наблюдать, как даже в относительно скромном, во всяком случае по масштабам, здании отражается процесс формирования узнаваемого архитектурного языка. Процесс, который, по-видимому, происходит вполне осмысленно, целенаправленно и связан с желанием выработать стилистку, уместную для каждого города. Иными словами, в каждом проекте происходит поиск не только образа, уместного в данном случае, но и стиля мастерской, подходящего для данного города. Поиск формы происходит сразу на нескольких уровнях – частном и общем. Степень новизны каждого мотива отходит на второй план – важнее то, как он вписывается в общую картину, а также то, что эта картина способна нам сказать. Получается так, что все части вроде бы известны, а целое – ново. Вполне себе классический подход к архитектуре.

Что же возникает здесь, в здании на Ленинском проспекте? Здание похоже на окаменевший механизм, на поставленные друг на друга ленты транспортеров, «несущих» в себе окна. Изображение механизма это, как известно, тема, любимая конструктивистами, но никогда таким именно образом ими не выраженная. То есть это одна из любимых тем радикального модернизма. Одновременно камень, псевдо-ставни и пропорциональный строй делают дом почти консервативным. Получается сплав, в котором сторонники технического радикализма и каменного традиционализма – и те, и другие, что-то найдут для себя. Это если вглядываться, конечно. А на самом верхнем, поверхностном уровне восприятия перед нами – спокойная, деликатная и респектабельная архитектура. Да что там – в проекте так и сквозит европейская логичность и аккуратность. Работникам расположенного поблизости посольства Германии оно наверняка пришлось бы по вкусу.