В “застеколье” у Джонсона

Многие всемирно известные зодчие не стремятся спроектировать собственный дом и ограничиваются подчас самыми обычными квартирами. Однако именно жилище архитектора или его родителей часто становится настоящей лабораторией дерзких идей, которые вряд ли поддержит рядовой заказчик.

Одно из самых удивительных жилищ, в которых мне довелось побывать, — “Стеклянный дом” легендарного 97-летнего Филипа Джонсона в Коннектикуте. В данном случае богатый заказчик и талантливый проектировщик выступают в одном лице.

Джонсон занялся проектированием после многолетнего изучения истории и философии. Работа директором отдела архитектуры и дизайна в нью-йоркском Музее современного искусства постепенно пробудила желание попробовать себя в новой роли; он вернулся в альма-матер — Гарвард и в 1943 году, в возрасте 37 лет, получил диплом архитектора.

Впереди Джонсона ждала звездная карьера. В 1979 году он стал первым лауреатом Прицкеровской премии. Помимо известных Липстик-билдинг и здания штаб-квартиры AT&T, которые резко выделяются в силуэте Манхэттена, мастер создал целый ряд офисных зданий в Атланте, Бостоне, Далласе, Питсбурге, Сан-Франциско, Чикаго, Хьюстоне, Берлине, Мадриде и Торонто. В разных странах мира он построил церкви, синагоги, театры, музеи, библиотеки, университеты, мемориалы и городские площади. Джонсон оказал серьезное влияние на формирование нескольких поколений зодчих, во многом благодаря его усилиям об архитектуре впервые заговорили как об искусстве.

Из-за провала экзамена на лицензию в штате Нью-Йорк Джонсону пришлось подождать с открытием своего первого офиса на Манхэттене. Именно тогда возникла идея построить собственный дом в соседнем Коннектикуте — там подобные формальности были не нужны. Внимание зодчего привлек крошечный городок Нью-Канаан, недалеко от Йельского университета, где уже возвели свои загородные резиденции несколько модернистов, включая учителя Джонсона — знаменитого Марселя Брейера.

Земельный надел, который приобрел Джонсон, представляет собой узкую полоску земли в пять акров (около 2 га), примыкающую к дороге. Участок спускается по склону, переходит в плоскую поляну, а затем прерывается глубоким обрывом; отсюда открывается великолепный вид на многие мили вокруг. Поляна, ограниченная обрывом с одной стороны и склоном с другой, — идеальное место для строительства загородного жилища. Ведь согласно древнему китайскому учению фэн-шуй, дом лучше располагать под холмом, тогда он будет “улавливать” положительную энергию; обрыв перед постройкой препятствует проникновению враждебных сил.

Строительство здания завершилось в 1949 году. Джонсон никогда не скрывал, что образ “Стеклянного дома” навеян эскизами виллы чикагского врача Эдит Фарнсуорс, созданной его другом и кумиром — Людвигом Мисом ван дер Роэ. Именно Джонсон двумя годами раньше организовал выставку работ Миса в нью-йоркском Музее современного искусства и досконально изучил архив великого мастера. Но вилла Фарнсуорс, справедливо признанная более совершенным архитектурным произведением, была закончена лишь к 1951 году.

В новогоднюю ночь 1949 года Джонсон перебрался в новое жилище, в котором на следующее утро проснулся знаменитым. Его постройка обсуждалась не только в специализированной прессе, но и в популярных изданиях с миллионными тиражами. Главное, что Джонсона оценили не только как критика, но и как серьезного архитектора.

“Стеклянный дом” поражает простотой и аскетизмом; он создан для человека, который превыше всего ценит гармонию и красоту. Одноэтажный параллелепипед застеклен со всех сторон от пола до потолка — живописный ландшафт становится частью интерьера. В здание-павильон на низком цоколе из бурого кирпича ведут четыре стеклянные двери, по одной с каждой стороны. В интерьере из цоколя вырастает смещенный от центра кирпичный цилиндр, с камином снаружи и ванной комнатой внутри.

Хотя дом прозрачный, он разделен на обычные жилые помещения — гостиную, кабинет, кухню и спальню. Правда, в нем нет ни одной перегородки, их заменили разграничивающие единое пространство живое дерево в кадке, скульптура Надельмана “Две циркачки” и неоклассический пейзаж на стенде. У кирпичного цилиндра, за невысоким шкафом, словно на сцене, стоит постель. Представьте себе, каково очутиться тут ночью, во время сверкающего молниями шторма, или зимой, когда медленно падает снег.

В “Стеклянном доме” нет ни одной лишней вещи. Друзья архитектора знают: если небрежно бросить жакет на кушетку, то Джонсон тотчас же спрячет его в шкаф. Все предметы должны находиться на своих местах; согласно чертежам Джонсона, они стоят здесь практически без движения вот уже более полувека.

Также в 1949 году рядом со “Стеклянным домом” Джонсон построил его полную противоположность — “Гостевой дом”. Два смотрящих друг на друга одноэтажных здания с плоскими кровлями являются частями единой композиции, которые соединяет узкая дорожка гравия. В “Гостевом доме” наибольший интерес вызывает изолированная от внешнего мира спальня — прямоугольная комната со сводами на тонких колоннах. Вместо изголовья кровати на торцевой стене комнаты закреплена проволочная скульптура в виде облака, а три другие стены задрапированы занавесями. Днем из-под сводов струится мистический свет.

Со временем владения Джонсона разрастались, сегодня их площадь составляет 46 акров (около 19 га). Низкие каменные изгороди XVIII века свидетельствуют о том, что когда-то участок был раздроблен. Новый хозяин оставил их для истории, разобрав лишь некоторые секции — для реализации идей потребуется много земли.

В 1962 году на дне обрыва были созданы искусственный пруд и островок с бетонной беседкой с арками. Сюда можно попасть и с берега; преодолев сложный путь к постройке, иначе оцениваешь красоту этого уголка. Высота потолка сооружения значительно превышает рост Джонсона, но многие американцы вряд ли смогут здесь выпрямиться. Издали беседка производит впечатление монументальной, а вблизи кажется игрушечной.

Будучи страстным коллекционером современного искусства, в 1965 году Джонсон построил подземную художественную галерею, kuntsbunker, напоминающую древнюю гробницу в Микенах. Несмотря на значительные размеры, она гармонично вписывается в ландшафт поместья; постройка полностью укрыта от солнца — злейшего врага холстов. Интерьер формируют три “сросшиеся” круглые комнаты разного диаметра. В центре каждой из них возведена колонна, к которой, подобно страницам в скоросшивателе, крепятся огромные щиты с полотнами Энди Уорхола, Роберта Раушенберга, Виллема де Конинга, Джаспера Джонса и других любимых художников хозяина дома. Галерея спланирована таким образом, чтобы в поле зрения одновременно оказывалось не больше шести картин — по две на каждой стене. Десятки остальных скрыты, но стоит повернуть страницы, и перед посетителем раскроются новые полотна.

От картинной галереи аллея высоких деревьев ведет к возведенному из белого кирпича зданию без окон, с наклонной стеклянной кровлей — это галерея скульптур, сооруженная в 1970 году. Ее главная особенность — лестница, уходящая под землю по спирали. Спуск прерывается пятью уровнями, на которых представлены скульптуры Роя Лихтенштейна, Фрэнка Стеллы, Джорджа Сигала и других мастеров. Здание настолько пришлось по душе Джонсону, что однажды он даже решил перестроить его под свое жилище, а скульптуры перевезти в “Стеклянный дом”. Однако последний оказался слишком мал, и идея осталась неосуществленной.

Посреди огромной поляны, заросшей высокой травой, стоит крошечное здание с высокой трубой в виде конуса. Снаружи оно скорее напоминает бегущую по дорожке печь из русской народной сказки, а изнутри — монастырскую келью. На самом деле это библиотека и рабочий кабинет Джонсона, построенные в 1984 году. От “Стеклянного дома” сюда можно дойти всего за три минуты. Здесь, у камина, среди книг, архитектор проводит время в полном уединении.

Годом позже Джонсон создал сразу две новые постройки: “Дом-призрак” из стальной сетки на раме (посвящен другу и протеже Фрэнку Гэри) и монументальную вертикаль, которая напоминает коллаж из абстрактных профилей нью-йоркских небоскребов, поднявшийся на холме у пруда. Своеобразная “лестница в небо” посвящена другу Джонсона — поэту Линкольну Керстайну, одному из основателей “Нью-Йорк Сити Балет” (его здание в комплексе Линкольн-центра архитектор построил в 1967 году).

В 1995 году в поместье был возведен Gate House — как утверждает Джонсон, это сооружение станет далеко не последним. Хозяин ласково называет его Da Monsta. “Маленький монстр” спрятался от проезжающих мимо машин в густых зарослях деревьев и кустарников, на вершине холма у дороги. Именно этот павильон наиболее ярко свидетельствует об интересе Джонсона к скульптурному качеству архитектуры, наилучшим образом воплощенному в проектах Фрэнка Гэри. Особое влияние на Джонсона и Гэри оказывает их друг — скульптор Фрэнк Стелла, который также пробует себя в архитектуре. Экспрессивная железобетонная конструкция Da Monsta со стеклянной дверью и всего с одним окном спроектирована с использованием новейших технологий компьютерного моделирования. Резко контрастирующие два крыла здания, окрашенные в красное и черное, настолько динамичны, что, кажется, скоро пустятся в пляс. Сфотографировать такое чудо — нелегкая задача: шаг в сторону — и здание, словно живое существо, резко меняет позу.

Необходимость в “танцующем” доме возникла после того, как в 1986 году Джонсон передал свое поместье в дар Национальному обществу по охране памятников, чтобы после его смерти здесь создали дом-музей архитектора. Игривый входной павильон Da Monsta будет встречать гостей и взимать с них плату. В помещении, напоминающем пещеру, планируется демонстрировать фильм о жизни и творчестве зодчего.

Вскоре в поместье появится часовня или усыпальница — архитектор еще не сделал выбор, где именно будет находиться его прах. Действительно, такое решение не терпит спешки.

Комплекс зданий и тщательно спланированный ландшафт стали автобиографической исповедью архитектора. Однажды посетительница поместья заметила: “Господин Джонсон, я бы не смогла здесь жить”. На что он ответил: “Мадам, вас никто и не приглашал”. Действительно, “Стеклянный дом” — полная противоположность традиционным представлениям об уютном, комфортабельном жилище. Поместье Джонсона, как и вся его жизнь, — прежде всего, жертвоприношение искусству архитектуры. “Стеклянный дом” — уникальная возможность проследить эволюцию зодчества XX века на примере работ самого эксцентричного и провокационного представителя профессии.