Максимализм Вечного города

Власти Вечного города, вложившие в строительство музея 150 млн. евро не сильно заботятся о его рекламе. Только пытливый турист, двадцать раз спросив дорогу у местных граждан (причем только один из пяти сообразит, о чем речь: о! музей макси?), доберется трамваем N 2 в тихий и респектабельный район Фламинио на севере Рима, который, хоть и считается окраиной, не уступает историческому центру в плотной нашпигованности памятниками архитектуры, только не античности, а ХХ века: Стадион Фламинио, Палацетто дело Спорт (Palazzetto dello Sport), построенные Пьером Луиджи Нерви, Аудиториум Парко делле Музыка (Auditorim Parco delle Musika) Альдо Росси, и расположенный неподалеку, хотя и на противоположном берегу Тибра, Стадион Олимпико, входящий в состав муссалиниевского Foro Italiko 1930 года, ныне домашняя арена футбольных клубов Лацио и Рома. В мае 2010 года к этому списку прибавилась новая достопримечательность, постройка первой в истории женщины - лауреата Притцкеровской премии, Захи Хадид. Но это сегодня уроженка Багдада, проживающая в Лондоне - признанная звезда современной архитектуры, а в 1998-м, году объявления международного конкурса на проект Музея современного искусства, это имя мало кому что говорило, да и в активе Хадид числилась лишь единственный реализованный проект, пожарная станция Vitra в Вайле-на-Рейне. Стоит отдать должное смелости благородных римлян, выбравших из трехсот участников конкурса и пятнадцати его финалистов, среди которых Жан Нувель, Витторио Греготти, Стивен Холл, Рем Кулхаас и др., пусть с оригинальным и нестандартным подходом к дизайну, но все же дебютантку - бумажницу (кстати, ученицу вышеуказанного Кулхааса).

Рим, с его грандиозными монументами и триумфальными арками вечно всех подавляет. Хадид он просто нравился и к тому же напоминал о времени, когда она ездила проведать брата, аккурат жившего в районе Фламинио. Поэтому даже ради колыбели европейкой цивилизации деконструктивистка была не намерена отказываться от своих кривых линий, наклонных полов и окон в потолке, от всего того, за что ее принято хвалить или, наоборот, ругать. Но и Рим, такое ощущение, явно затягивал с выполнением данных обязательств, всё прикидывая, решаться ли на эксперимент или оно как-то само рассосется. Вполне могло, ведь за те одиннадцать лет, пока тянулась стройка, правительство в Италии успело смениться шесть раз.

Дабы очистить участок под будущий музей от военных казарм Монтелло, их снесли, сохранив лишь одну. Ее уличный фасад без особых архитектурных достоинств, зато отсылающий к XIX веку, отчасти сбивает с толку всякого, кто подходит к MAXXI с виа Гвидо Рени. Едва ли ниспровергательница основ могла нарисовать столь заурядный фасад! Но стоит приблизиться, чтобы убедится, не обманули сторожилы, верную дорогу указали: прямо за казармой, вглубь, вьется витиеватая форма из стекла и бетона, завершаясь змеиной головой с панорамным окном, где как в зеркале застыла терракота и охра окрестных кварталов. Растянувшись по горизонтали, постройка Хадид не доминирует, среды не разрушает, городской ткани не рвет, максимальная высота здания - 22,7м. Архитектор позаботилась о превращении площади у музея, вымощенной светлым камнем, в рекреационную зону и пешеходную артерию, соединившую улицы Гвидо Рени и Мазаччо. Лежачий скелет гиганта - работа известного римского концептуалиста Джино де Доминичиса – вполне подходящее украшение территории. Нарушая привычные понятия архитектоники, Хадид вознесла массивные объемы на тонкие алюминиевые колонны. Хотя, кто хорошо знаком с ее творчеством, узнает этот фирменный прием, уже неоднократно использованный. Эмоциональный градус достигает высшей точки при проникновении в здание (площадь 21200 кв. м). Пространство атриума, устремленное ввысь, усложнено геометрической конструкцией железных лестничных пролетов, местами весьма головокружительных. Потолка нет вовсе – зато есть траншеи из алюминия, сквозь которые льется естественный свет. Бетон скругленных стен оставлен неоштукатуренным, его структура хорошо видна глазу, гладкая поверхность приятна на ощупь. Старый музейный рисунок движения прямо по заданной траектории снят с повестки дня, теперь посетитель перемещается по новой схеме переходов «крест на крест». Причем, как и было обещано, пол в некоторых залах наклонный. В обстановке Хадид использовала свою мебель, в холле, скажем, можно опуститься на ее знаменитый диван «Moon system» из полиуретана и отдохнуть.

Что же касается структуры «фабрика творчества», как назвал музей президент MAXXI Foundation Пио Бальди, то главное в ней, диалог архитектуры и искусства. Поэтому в музее разместился Архитектурный центр с личными архивами Карло Скарпо, Альдо Росси, Пьера Луиджи Нерви и других значительных фигур итальянского зодчества ХХ столетия. Второй блок - коллекция фотографий. И, наконец, изобразительное искусство. Сейчас в музее выставлены работы первых имен «contemporary”: Гилберта и Джорджа, Ансельма Кифера, Аниша Капура, Хайма Сейнбаха. Есть наш Илья Кабаков с инсталляцией «Где ваше место?». Большинство вещей дар миланского коллекционера Клаудии Джан Феррари. Но это только начало, музею всего полгода.

Недавно MAXXI и его автор удостоились высшей архитектурной награды Великобритании, Стирлинговской премии, ежегодно вручаемой Королевский институтом британских архитекторов RIBA. Денежная часть премии составляет 20 тысяч фунтов. На сайте www.fondazionemaxxi.it объявление об этом радостном событии завершают слова: «Thank you Zaha!». Значит, римляне все-таки остались довольны.