Фабрика звёзд

В 1875 году московский купец первой гильдии Клавдий Осипович Жиро, урожденный города Лиона, основал в Хамовниках, по соседству с усадьбой Льва Толстого шелкоткацкую фабрику. В 1919 году она была национализирована и стала «Красной Розой». Второе слово писалось с большой буквы, потому что имелась в виду не какая-нибудь мелкобуржуазная розочка, а пламенная немецкая революционерка Роза Люксембург. И как «Красный Октябрь» стал символом нашего шоколада, так «Роза» стала символом нашего шелка.
«Шелком советские женщины, - гордо пишет историк фабрики, - были избалованы. Краснорозовцы, - делает он вдруг неожиданное признание, - просто завалили страну шелком. В какой-то момент он даже надоел и фабрики перешли на выпуск модного ацетата и вискозы. Но искусственная ткань никогда не станет соперницей натуральной!» Поэтому фабрика продолжает работать, но уже на новом месте, под Наро-Фоминском. А на ее старой территории началась совсем другая жизнь.
Реконструкция старых промышленных предприятий под новые функции популярна в мире давно. Во-первых, это естественный процесс вытеснения производства из города. Во-вторых, такой подход означает уважение к истории – пусть даже от нее пахнет мазутом и соляркой. В-третьих, эти помещения – большие, светлые, с хорошим шагом колонн – дают идеальный выход полезных площадей: что для офисов, что для модного лофт-жилья. А уж если речь заходит об искусстве, то для него вообще нет лучшего антуража. Самый звонкий пример – галерея Tate Modern в здании бывшей электростанции на берегу Темзы.
В Москве теперь такое тоже есть: бывший ламповый завод стал Центром современного искусства, гаражи «Красного Октября» - галереей «Арт-стрелка», типография «Утро России» - казино-рестораном, а еще одна типография Шехтеля, в Трехпрудном переулке – бизнес-центром. И освоение «Красной Розы» началось с того, что ткацкие корпуса превратили в офисы. Почти случайно тут родился шедевр: стеклянный витраж во всю стену дворового фасада, за которым – тщательно вычиненный кирпич, а между – коридоры-галереи (проект Наринэ Тютчевой). Только благодаря архитектуре класс офисов повысился с «Б» на «А», и сюда вселилась даже фирма «Интеко».
А вот за красильные цеха браться никто не хотел: тут было страшно. Но летом 2003 года сюда явились архитектор Сергей Десятов и его партнер Алексей Рудаков и перспективы оценили правильно: место отличное, территория большая, эстетика старого «прома» по-прежнему в моде. И для начала открыли галерею «Artplay»: необычная мебель (не только плетеная сингапурская), забавные выставки (например, авторских обложек к CD), статусные вечеринки (именно здесь презентовала свой последний диск Земфира). Плюс кафе «Кекс», ну и собственно архитектурное бюро.
Но все это заняло лишь малую часть от имевшихся 11 тысяч кв. метров. Можно было, конечно, все остальное тупо сдать в аренду. Но это было неинтересно. И тоскуя подспудно по прошлой жизни, когда все были вместе, учились в Архитектурном и пили на его задворках, Десятов решил позвать сюда коллег. Арендные ставки – вследствие специфики помещений – были вполне сносны, а эта самая специфика именно архитекторами любима как никем. Старый кирпич, двутавровые балки, высокие потолки, большие окна – что еще нужно зодчему, чтобы спокойно встретить старость?
Но вот как раз старостью тут не пахнет. Съехались сюда не просто архитекторы, и даже не просто хорошие архитекоры, а, скажем честно –сливки. Самые молодые, продвинутые, модные – и никакого практически баласта. Одно уже их перечисление способно создать дизайн-центру «Artplay» ореол звездности. «Меганом», «А-Б», «Арх 4», «ДНК», Чобан, Гинзбург, Величкин с Головановым, Кулиш с Липатовым, Митта и примкнувший к ним Рэм Хасиев с журналом «Монитор». Примкнули также один художник и две продюссерские компании: для расширения культурного контекста. Который зажил довольно быстро: в офисе «ДНК», например, уже снимали рекламный ролик. Зодчих, правда, в кино пробоваться еще не звали. А кроме того, соседями будут смежники: строители, инженеры, отделочники, ландшафтники, мебельщики, и, конечно, сантехники. То есть, практически полный цикл.
То, что все дружно на эту идею купились, меня всячески радует. И не только потому, что раньше надо было пол-Москвы обегать, а теперь можно накрыть всех одним махом. Главное же то, что тут сложилась партия правильной современной архитектуры. И если раньше вместе их можно было увидеть только раз в год, на «Арх-Москве», то теперь они выступают единым фронтом. А еще приятно, что архитекторы – при всей своей лютой занятости – не разобщились вконец, не утратили тяги к человеческому общению и коллективным действиям. Пока они, правда, сводятся к совместным обедам, но уже в июне – параллельно с «Арх-Москвою» - здесь открылась первая общая выставка: «Игровая площадка». Курирует ее Юрий Аввакумов, а представляет она не столько архитектурное, сколько параллельное творчество зодчих.
Помимо выставки, на «Розе» случился день открытых дверей. И хотя двери тут и так не слишком плотно заперты, посмотреть, кто как обошелся с данностью, будет любопытно. В принципе, все продемонстрировали единство подхода: оставить по-максимуму все «как было», введя некоторые акценты. У Сергея Чобана ими стали решетки, разгородившие офис; у «Арх 4» - система террасок и подиумов; у «Меганома» - стеклянные перегородки в контрасте с «родной» голубой плиточкой. Радикальнее же всех к вопросу подошли «А-Б»: стены, столы и полки у них из одного и того же материала - из пеноблоков. Как будто столы растут из стен. А покрыты столы и полки цветным триплексом, что напоминает пирожное - вполне в стиле фирменной эстетики «Арт-Бля».
Сдержанность прочих решений обусловлена тем, что проект этот – временный. В перспективе эту часть «Розы» должны снести и построить здесь большой офисный центр. Но до августа 2007 года время есть, а Сергей Десятов не теряет надежды, что если место заживет, то все еще может измениться. Конечно, завистники уже обозвали «Розу» «архитектурным бутиком». Идешь себе по коридору, туда заглянул, сюда зашел, там не понравилось, тут приглянулось, там дорого, а тут как раз купил. Но сами архитекторы не сильно парятся насчет того, что сосед по коридору уведет заказчика. Они – звезды, заказами и так завалены. А еще они – друзья, а практика обмена заказчиками существует давно – в отличие от конкуренции. Если они чем и озабочены, так это тем, что парковки нету и приходится вокруг «Розы» по три круга нарезать, да тем, что кругом – ремонт. «А люди, те, что в ваши дома вселяются, - говорю им, - они же тоже по два-три года жить начать не могут – ровно по той ж причине?» Вздыхают и идут играть в пинг-понг.
Завалили бы они нас, как шелком, хорошей архитектурой!

КАК ВАМ НА «РОЗЕ»?

Наталия Лобанова («Арх 4»):
- Не весело и не скучно, а суматошно – потому что необустроено. Общаться пока времени нет: все работают. А идея такого сообщества в мире популярна, наше отделение в Базеле тоже в старой типографии базируется, вместе с Херцогом и де Мероном. Мне, правда, не очень нравится сидеть, как на ярмарке, когда все на тебя смотрят и прицениваются. И еще лифт нам не сделали, который обещали!

Иван Чувелев («Арх 4»):
- Мы – последовательные «лофтисты». В Голутвинском у нас тоже было примерно так же. И переезжать было жаль: у нас, в отличие от многих, был хороший офис. Но переехав, мы то место сразу забыли. Нам здесь интересно. Другая драматургия пространства, другой свет, а главное, конечно, люди, которым интересно вместе. Правда, для меня лично не этот факт был определяющим: это просто улица моего детства.

Сергей Чобан (Мастерская Чобана):
- Когда я приехал в Берлин, первым вопросом для меня было найти правильный адрес. Где можно презентировать себя как творческую личность. И нашел я его тоже в лофт-пространствах («Хакеше-Хёфе»), где уже сидело несколько бюро. Там возникало неформальное общение, что было очень полезным. Архитектурный офис для меня – это прежде всего мастерская, где идет процесс выдумывания, творческий диалог, где все открыто. Мне важно, чтобы это был не холодный офисный центр, и не задний двор, а некая творческая атмосфера, где кипит жизнь. И я думаю, что люди, которые выбирают именно такую атмосферу, исповедуют такую же философию. Поэтому, когда нам предложили это место, я был в восторге. В Москве же существует проблема адреса: здесь это как бы не тема. Никого не интересует, как выглядит входное пространство, как тебя приглашают внутрь - а ведь это создает определенный настрой у заказчика.

Михаил Лабазов («А-Б»):
- У нас было два офиса в разных местах, что напрягало. Ноги разъезжались. Да еще сидели все время на отшибе. А тут понравилось само пространство. Да еще собрались приятные люди. Посмотрим, как они будут вблизи. У меня такого опыта нет, и мне это интересно. Ну, а плотность архитекторов на квадратный метр попытаемся использовать на выставке «Игровая площадка». Может быть, количество и выльется в качество. Конечно, хотелось бы иметь больше уверенности в завтрашнем дне, но мы так расстарались над интерьером, потому что решили: пусть мы тут проведем всего два с половиной года - но с ощущением легкости.

Андрей Савин («А-Б»):
- Проект этот мне нравится все больше и больше. Все наконец-то стали встречаться, общаться, разговаривать. Работе это только помогает. Мешать друг другу точно не будем. Займем круговую оборону и будем от заказчиков отбиваться. А если серьезно, то здесь действительно собрались те, кто пытается делать современную архитектуру. Но каждый продвигает эту свою позицию в глубоком одиночестве. А сейчас у нас есть шанс «объединиться по интересам» и делать современную архитектуру вместе. Потом, глядишь, образуем Совет директоров и обзовемся пятым «Моспроектом».

Александра Павлова («Проект Меганом»):
- Идея обосноваться на старой фабрике мучила нас давно. Хотя у нас есть и намоленное место – во дворе Музея архитектуры, где у нас остается и макетная студия, и часть бюро. Там такая милая московская жизнь - поэтому мы не были ментально готовы вливаться в эдакий новый «Моспроект», боялись, честно говоря. Но сейчас уже обустроились, будем обживать, наращивать такую интеллектуальную «капусту». На стенах, например, повесим экраны, где будем смотреть новые работы. Крыша, правда, течет... Но скоро нашей крышей станет Гинзбург.

Наталия Сидорова («ДНК»):
- Мы оказались здесь совершенно случайно: просто искали офис. Но поучаствовать в чем-то новом было интересно. Мы въехали первыми и уже полгода расхлебываем плоды этого нашего энтузиазма. Правда, наш офис – это бывшая библиотека, так что у нас еще было сравнительно чисто. А вообще тут получилась интересная пространственная атмосфера, чего мы сами, в одиночестве, никогда бы не добились. Здесь же и общественные пространства работают: и главная «улица», и коридоры, и рестораны. Да еще и само место начало излучать какую-то энергию, к нему пробудился интерес. Мы вообще-то не тусовщики, но нам нравится, что не прилагая особых усилий, тут ты оказываешься в центре событий. А не хочешь – не оказываешься!

Сергей Десятов («Artplay»):
- Когда мы сюда пришли, здесь еще стояли станки. Место многим нравилось (Айдан Салаховой, например), но никто не знал, как заставить его работать. Мы придумали две идеи: собрать вместе архитекторов, которым не хватает общения – как делового, так и дружеского, а также ввести их в некий новый круг: объеднить с художниками, киношниками, музыкой. Создать своего рода клуб. А, кроме того, это место работает по принципу синэргетики: оно становится известным, эдаким мощным центром притяжения, и его обитатели получают дополнительный заряд энергии, ну и пиар... Это сообщество – это не только оптимизация процесса (здесь же еще и смежники), но и возможность решить любую задачу: хоть город построить! И если собственник – «Красная Роза» - увидит, что проект приносит плоды, то возможно, он будет продолжен.