Модель величия. Конкурс на павильон в Александровском саду обернулся скандалом

Конкурс, объявленный Министерством культуры и Госстроем РФ, - открытый, международный, с солидным составом жюри. Проводится он Музеем архитектуры. Столь высокий патронат, казалось бы, должен гарантировать качество его проведения, а уж по результатам будет ясно, стоит или нет возводить в Александровском саду новый аттракцион. Но скандалы начались с момента объявления конкурса.

Нарушение закона

В редакцию "Известий" заслуженный архитектор России, член-корреспондент Российской академии архитектурных и строительных наук Юрий СДОБНОВ направил текст своего открытого письма министру культуры РФ М.Е. Швыдкому и председателю Госстроя РФ А.Ш. Шамузафарову, подписавшим Положение о проведении общероссийского конкурса на строительство павильона-музея в Александровском саду для размещения модели Большого Кремлевского дворца и Шумаевского Креста. В письме Сдобнов признает ошибкой свое согласие стать членом жюри конкурса, так как "сама идея строительства этого павильона" в охранной зоне Кремля "наносит очередную невосполнимую потерю ландшафту Александровского сада и входит в противоречие с действующим законодательством. А посему, пишет Юрий Сдобнов, "я, как гражданин и профессионал, не считаю для себя возможным участвовать в этом мероприятии и прошу вывести меня из состава жюри данного конкурса".

Далее Сдобнов отмечает, что объявление конкурса и разработка его программы проведены без участия Союза архитекторов - в нарушение соответствующего положения, утвержденного Госстроем и Минкультом в 1994 году. То есть именно организациями - учредителями конкурса.

Мы неуязвимы, потому что открыты

За разъяснениями я обратилась к директору Музея архитектуры Давиду Саркисяну.

- Считается, что конкурс - ваша идея.

- Нет, это наша общая идея - Музея архитектуры. Я тут не хочу выпячивать свою личность.

- А значит, и брать на себя ответственность...

- Ответственность - пожалуйста. Я ее не боюсь, потому что мы в совершенно неуязвимом положении, вся история с конкурсом максимально и абсолютно открыта. Если итогом этого конкурса будет нечто неправильное, плохое, то я буду самым активнейшим образом бороться, чтобы ничего не было построено.

- Но согласитесь, выбранное место - уникально, к тому же это охранная зона Кремля. Закон не разрешает здесь ничего строить. За принятие этого закона долго боролись.

- Если закон входит в противоречие со здравым смыслом, надо его менять или делать исключения. За место есть масса доводов. Давайте не забывать, что баженовская модель Большого Кремлевского дворца в построенном для нее модельном доме больше ста лет стояла внутри Кремля. До конца XIX века - это было одно из кремлевских чудес наравне с Царь-пушкой. После того как модель передали в наш музей, она стояла внутри Донского монастыря - чудовищное зрелище: две архитектуры спорили друг с другом. Теперь Донской передан церкви - показывать модель нам негде. Все равно для нее нужно строить отдельное помещение. Сейчас мы ее с большой важностью и очень медленно реставрируем. Нынешними темпами это продолжится лет 50, когда реставрация закончится, ее можно будет начинать заново. И главное - модель никто не увидит. А она прекрасна даже в обшарпанном виде. Венеция тоже обшарпанна, но так прекрасна, что люди со всего мира едут ее смотреть.

Почему бы нам не собрать модель в существующем виде и не показывать ее людям в процессе реставрации? Чтобы они несли деньги на эту реставрацию. Там будет работать уже не два мастера, как сейчас, а целая бригада, по стенам павильона мы повесим чудесные гравюры того времени, где Казаков зафиксировал сверженную стену Кремля (для постройки дворца была снесена часть кремлевской стены, но после того как Екатерина II раздумала строить дворец, стену восстановили. - О.К.) и подиум с куртинами, которые сделали для праздника закладки дворца. Будет сладкий, замечательный музей. Конечно, в Кремле модель уже не поставишь, но почему нельзя в Александровском саду? Да, это охранная зона, но все, что было плохого с садом, уже случилось - уже построили рядом этот чудовищный комплекс. А в правой части сада возле Кутафьей башни стоит черт-те что: огромный туалет, выход из метро и чудовищные киоски, которые здесь уже 20 лет и будут стоять вечно. И еще один важный аргумент - мы ведь не просто игрушку хотим поставить, а памятник гениальной попытке великого архитектора Баженова сломать этот самый Кремль. И учтите, Москва наш конкурс одобрила, с соответствующими инстанциями место согласовано.

- Но на все это - не только на строительство, но и для проведения самого конкурса - нужны деньги.

Конкурс мы проводим при минимальном финансировании. Мы нищий великий музей. Но, уверен, найдутся в мире архитекторы - от традиционалистов до авангардистов, - которые захотят предложить свой вариант. В результате получится отличная выставка, которую мы сохраним в наших фондах. Мы храним материалы конкурса на Дворец советов 1931 года. С тех пор, вы знаете, больше открытых конкурсов с участием иностранцев в Москве не проводилось.

Не конкурс, а провокация

После вдохновенной речи Давида Саркисяна я обратилась к принципиальному противнику конкурса. Слова Виктора ЛОГВИНОВА, президента Московского союза архитекторов, подействовали отрезвляюще: "Я расцениваю конкурс как провокацию. Под стенами Кремля ничего строить не разрешается. Но если программа конкурса подписана министром культуры, то можно. Архитектурной деятельностью в Москве могут заниматься только лицензированные архитекторы, но если во главе жюри Александр Кривов - директор Лицензионного центра Госстроя, то можно объявить конкурс для всех желающих. И в конце концов, сама идея провокационна - поставить музей одному из самых одиозных проектов в истории русской архитектуры. Именно от него идет отсчет всех наших котлованов.

Практика большого замаха

Можно еще очень долго приводить аргументы за и против конкурса. Но прав Сдобнов, пугает уже сама идея строительства в Александровском саду. Архитектурное сообщество хорошо помнит, сколь прекрасна была идея архитектора Бориса Улькина по реконструкции Манежной площади - и что из этой прекрасной идеи вышло в процессе многолетней ее реализации? По крайней мере никаких бронзовых зверушек там не предусматривалось, они появились сказочным образом, по чьему-то хотенью.

Постановление об охранной зоне Кремля, на которое ссылаются противники конкурса, выстрадано как раз для того, чтобы подобных сюрпризов не было. Ведь в московских планах по-прежнему стоит, например, реконструкция Боровицкой площади, и только наивный думает, что все плохое в охранной зоне уже свершилось. Так что на воду дуть заставляет опыт. Конкурс - с виду затея и правда красивая и невинная, ведь не огромный комплекс задумано строить, а небольшой павильон и для хорошего дела. (Баженовский макет действительно настоящее произведение искусства, дивный исторический памятник.) Но как бы чего другого не вышло.

Во всей истории с конкурсом поражает размах наших затей - и новых, и ставших достоянием истории. Большой Кремлевский дворец, будь он построен (к счастью, Екатерина одумалась), предусматривал снос не только кремлевской стены, но большого комплекса исторических памятников. Но и этот размах не кажется грандиозным, если помнить о других планах реконструкции столицы. Мечта с разрушительным размахом, похоже, наша национальная забава. Мечта не всегда воплощается, но разрушения, как правило, происходят.

Почему, спрашивается, чтобы отреставрировать даже не памятник архитектуры, а только его модель - пусть и самую большую в мире, - необходимы столь дерзкие затеи. Почему, чтобы навести элементарный порядок в Александровском саду и очистить его от неказистых киосков, требуется конкурс, в жюри которого входят знатные люди из Минкульта и Госстроя. Почему, в конце концов, москвичам всегда предлагается только альтернатива, даже в прошедшем времени. Не нравится новый Манежный комплекс? А загазованная площадь нравилась? Нравился бы, например, действительно подземный комплекс с прекрасным садом наверху. Но такое решение не рассматривается. Чтобы сделать нечто полезное, надо обязательно сначала очень сильно замахнуться на что-нибудь - пусть сомнительное, но грандиозное.