Увеселительная резиденция или "Земли лоскутик драгоценный" (так называл Кусково князь Долгорукий)

Среди полученных в приданое селений, были Вешняки и Выхино. Они удачно граничили с куском земли, еще в 1715 году купленной отцом графа, генерал-фельдмаршалом Борисом Петровичем Шереметевым за 200 рублей. До благоустройства этой низкой заболоченной равнины, поросшей неказистым леском, годной лишь для охоты, генеральская рука не дошла. Зато сын и преемник смог превратить сей непривлекательный "кусок" в роскошный дворцовый ансамбль "Кусково" с искусственными водоемами и великолепным парком, который современники так любили сравнивать с Версалем.

В середине XVIII столетия в кругу богатых вельмож было принято обзаводиться летними резиденциями. Загородные увеселительные дома устраивались тогда не столько ради повседневной жизни семьи, сколько "к великолепию" - ради приема гостей, парадных ассамблей и празднеств с фейерверками. Нарядность и масштабы подмосковного имения, задуманного Петром Шереметевым, ничуть не уступали иным царским дворцам.

В зеркальной трапеции большого водоема отражался нежно-розовый ("цвета утренней зари") фасад главного дома. Он был выстроен из дерева, имитирующего камень. По двум пологим пандусам прямо к входу подкатывались кареты. Автором проекта дворца, возведенного в "масштабе человека", считался француз Шарль де Вальи, чертежей которого из Парижа граф поджидал с крайним нетерпением. Однако, по некоторым источникам, вожделенные бумаги подоспели только к моменту, когда работы по строительству в основном подходили к концу: уже настланы были паркеты, завозились мебель, светильники и даже фамильные портреты. И, вроде бы участие французского архитектора тогда ограничилось исправлениями... Но могли ли эти "поправки" изменить достоинства дворца, по существу созданного руками шереметевских крепостных мастеров - Кологривова, Аргуновых, Миронова, Назарова и др ?

Кусково остается едва ли не единственным образцом русского рокайльного искусства. Легким духом рококо пропитана вся атмосфера усадьбы - он без труда угадывается в изящно игривом завитке, блеклой гамме красок, миниатюрности форм; в чудесном сочетании парадной роскоши и безыскусной простоты…

Под руководством вольнонаемного садовника Андрея Фохта в усадьбе был разбит регулярный французский парк с дорожками, сходящимися многолучевыми звездами, согласно тогдашней моде. По сторонам партеров потянулись зеленые стены - боскеты. Молодые липы перед боскетами тщательно выстригались шарами и забавными фигурами: "бахусов", "лежащих собачек", "гусей" и "куриц". Многочисленным садовым беседкам были даны имена: "Храм тишины", "Хорошим людям пристанище", "Найтить здесь спокойствие", "Турецкая киоска".

Граф Шереметев, достойный сын осьмнадцатого века, "артист в душе для всех искусств - строительного, скульптурного, живописного и сценического, с отличным ко всему вкусом", к тому же был большим забавником и оригиналом, умевшим потешить своих гостей не только пышными приемами, но сюрпризами и игровыми затеями. По его парку в изобилии были разбросаны экстравагантные постройки "шинуазри" - кофейни, китайские башенки и пагоды с колокольчиками, звенящими на ветру. В одной из пещер помещался каменный лев, надпись на котором гласила: " Не ярится, но не укротим". В колодце восседал алебастровый философ Диоген, в руках держащий гусиное перо. Над стогом сена возвышалась русская изба, где за дубовым столом сидели двенадцать восковых крестьян. Мужички, повинуясь скрытому в них механизму, чокались и весело размахивали руками. В том же парке был устроен зверинец, где держали волков и оленей. Во дворце гостям предлагалось осмотреть собрание "куриозитетов", включавшее кости мамонта, диковинные минералы, окаменелости, "молодого крокодила в банке", "теленка о двух головах", разные механические "кунстштюки" и прочие раритеты. В оранжерее можно было насладиться видом экзотических растений - ананасов и лимонов…

Самой затейливой постройкой в кусковском парке считался павильон Грот, возведенный к 1771 г. двадцатидвухлетним крепостным архитектором Федором Аргуновым. Таинственный свет струился по стенам и сводам купольного зала, декорированных раковинами переливчатых цветов и вьющимися штуковыми водорослями. Фигурки музицирующих поселян в нишах также изготовлены были из раковин; откуда-то появлялись драконы, причудливые птицы и растения из стекла и перламутра. Прихотливые цветочные бра и люстра в виде веток с листьями освещали всю эту фантасмагорию. У подножия ступеней в маленьком прудике плавали черные лебеди.

На берегу точно такого же пруда, похожий на игрушку стоял Голландский домик, со всех сторон окруженный огородом на голландский манер. Домик был мал настолько, что дамам в платьях с фижмами приходилось протискиваться туда только боком.

На фоне узорчатых газонов парка на немного вычурных пьедесталах красовались беломраморные античные божества. По главной оси располагались солнечные часы и колонна с помпезной статуей богини мудрости Минервы (скульптор Архив Иванов) и обелиск разноцветных гранитов, пожалованный Шереметеву Екатериной II в память посещения Кусково.

Свидетелям того посещения, летом 1787 года надолго запомнился поистине лукуллов пир, заданный графом Шереметевым в честь матушки императрицы. Для въезда государыни была сооружена триумфальная арка. В парке разместили символические картины с приветственными надписями. На пруду с украшенных флагами судов гремели пушечные салюты. Девушки в белых платьях и венках рассыпали лепестки роз. В Зеркальной галерее гости садились за столы по формах двуглавого орла и вензеля "Е". Певчие исполняли Екатерининскую канту ("Славься сим, Екатерина"). Слуги разносили кабаньи головы, сваренные в рейнском вине под приправами из оленьего рога. Затем следовали рябчики, жаренные на углях из гвоздики, рагу из петушиных гребешков, соловьиные язычки и прочие замысловатые блюда. Из-за великого множества ваз тончайшего фарфора с букетами праздничный стол смахивал на клумбу. Каждый цветок, однако, означал что-то: бархотка - бессмертие, лилия- нежность, роза-юность. Собранные вместе, они составляли вольные метафоры и изречения, которые надлежало прочесть.

Банкет закончился затемно, когда зажглась "иллуминация" - когда вдоль аллей, точно огненный пунктир вспыхнули плошки с горящим салом. Завершающим аккордом торжества стал фейерверк. Ночь осветилась кружением блистающих искр. Тьма поминутно менялась на свет…

В 1788 году владелец Кускова скончался. Его сын, Николай был увлечен усадьбой Останкино. В Кускове отныне ничего более не создавалось, а только поддерживалось. Столетие спустя, писали: "Что же сохранилось до нашего времени от пышного великолепия этой сгоревшей как фейерверк золотой сказки? "