Остров радости

Мишин остров

Три товарища, петровские корабельщики, отправились на лодке вниз по Неве и выплыли к взморью. Прельстившись милым зеленым островком, причалили к берегу. Только заспорили они, кто будет владеть вновь открытой землей, как зашуршали кусты и высунулась лохматая морда бурого медведя. Не врет легенда: этот, самый северный в невской дельте остров - длиною 2 версты и шириной 200 саженей - на старинных финских и шведских картах значился под именем Мистула–саари, «Медвежий» по-нашему. Основатель крепости Санкт-Питер-Бурх царь Петр, прибывший на Мишин остров (этак окрестили его новые завоеватели), обнаружил угрюмую картину, впрочем, для чухонского края вполне обычную: сырой дремучий бор, топкое болото, поросшее мхом и брусникой да лачуги рыбаков с там и сям развешанными сетями.

Торопясь освоить новые земли, Петр раздавал угодья сподвижникам, требуя от них скорейшего укрепления берегов, создания осушительных каналов, очистки речек. Царские указы предписывали выполнение работ хозяевам домов, «прилежащих сим берегам, под опасением, в случае неисправности, отписания самих дворов в казну». Мишин остров достался вице-канцлеру Петра, барону Шафирову.

Из-за длительного пребывания барона на заграничной дипломатической службе, Мишин остров начал обживаться не сразу. Однако, в первый же год были устроены пристани для лодок и судов. Через некоторое время хозяин возвел дачу «о пяти теплых покоев» и насадил дубы. По преданию, сам царь, объезжая своих ближайших соратников, всегда имел полные карманы желудей, которые, слезая с одноколки, разбрасывал в разные стороны.

Во владении Шафирова Мишин остров оставался недолго. По навету о казнокрадстве барона сослали, а конфискованные земли в 1724 г пожаловали генерал-прокурору Павлу Ягужинскому. В 1760 г остров уже принадлежит сенатору Алексею Мельгунову, выстроившему здесь усадьбу с подобающими екатерининскому вельможе размахом и пышностью. Обширный луг перед домом для масленичных гуляний с тех пор так и сохраняется под названием Масляный. Островной сад украсили уютными беседками для пикников, и разбили нарядные цветники. Гостеприимный хозяин принимал у себя не только весь аристократический свет столицы, - сама Екатерина, предпочитавшая псовую охоту, была здесь частым гостем.

Через 17 лет у острова появляется новый владелец. «Прельстившись тенистыми дубами» его покупает екатерининский фаворит, князь Григорий Потемкин за 9 тысяч рублей. Да в том же году и продает. Хроники успевают лишь оставить запись о посещении острова матушкой - царицей, которая «11 августа в тамошнем доме изволила кушать обеденное кушанье. После обеденного стола изволила прогуливаться по разным увеселительным местам».

Елагин остров

Следующий хозяин подарил острову новое и окончательное имя, заодно увековечив свое. Современники почитали Ивана Перфильевича Елагина - обер- гофмейстера императорского двора, театрала, переводчика, собирателя древнерусской литературы, не иначе как «первого писателя в прозе после Ломоносова». Увлеченный тайными науками, Елагин был заодно главой русского масонства и горячим адептом Калиостро, и даже принимал знаменитого графа в своем доме.

Рассказывали, что Елагин имел слабость к женскому полу. Как-то раз в гостях у заезжей актрисы старик вздумал делать пируэты перед зеркалом, да и вывихнул ногу. После того случая императрица позволила ему являться во дворец с тростью, и даже сидеть в своем присутствии. Елагин этим правом с удовольствием пользовался. Однажды, прибывший во дворец Суворов заметил это, но Екатерина поспешила уведомить полководца:

- «Не удивляйтесь, что Иван Перфильевич встречает вас сидя: он ранен, только не на войне, а у актрисы, делая прыжки.«Елагин принес своему островному хозяйству гораздо больше пользы, чем все его прежние владельцы вместе взятые. Он обнес его земляным валом от наводнений, провел дороги, в болотистых рощах выкопал пруды. У перевоза с Каменного острова построил набережную из дикого камня и поставил 12 медных пушек для «увеселения». Кроме того, в парке Елагин воздвиг памятники в честь своих друзей-масонов. И, наконец, выстроил первый на острове каменный дворец, возможно даже по проекту самого Кваренги.

Хлебосольный и радушный, он потчевал гостей напропалую, выговаривая беспрестанно, что мало едят и пьют. В усадебном доме разыгрывались театральные представления с участием самых видных актеров. Елагин придумывал все новые и новые увеселения для многочисленных гостей. Его поместье обратилось в «Остров радости». Доступ сюда «всем хорошо одетым людям» был открыт даже в отсутствии хозяина. Приезжающих на прогулку встречал дворецкий и угощал обедом. По праздникам остров оглашался звуками бравурных маршей, пускались «потешные огни» и «ломались паяцы».

После кончины Елагина «Остров радости» постепенно ветшал и зарастал. К 1800 году он представлял собой уже абсолютно забытое место. Уже казалось - не вернуть былого…

Резиденция императорского двора

Весной 1816 г Министерство императорского двора начало переговоры о покупке Елагина острова со всеми постройками в казну. Александр I решил приспособить старинную усадьбу для летнего пребывания матери своей, Марии Федоровны. Вдовствующей императрицы в силу преклонных лет уже не легко было преодолевать неблизкий путь в Павловск.

Однако, новая владелица была избалована изысканными дворцовыми интерьерами, потому елагинский дом подвергся основательной переделке. Великая княгиня Елена Павловна рекомендовала мало в те годы известного Карло Росси. Елагин дворец стал первой самостоятельной работой будущей звезды русского зодчества.

Всего за четыре года Карл Иванович совместно с ландшафтным архитектором Джозефом Бушем и садоводом-ботаником Петром Буком создал редчайший по красоте и гармонии дворцово-парковый ансамбль в духе классицизма, органично вписав архитектуру в продуманный ландшафт. Тогдашние газеты подтверждали: «Старый дом превращен в храм вкуса и великолепия, где искусство и Природа соединили свои силы, чтобы под видом простоты представить все свое богатство». Двухэтажное здание с полуротондой и куполом было установлено на высокой каменной террасе с обходной площадкой. Вход Росси акцентировал эффектным шестиколонным портиком коринфского ордера, четкий ритм которого создал сочную светотень. Многоступенчатую лестницу украсили скульптурами львов. В оформлении интерьеров дворца Росси показал себя непревзойденным декоратором. Каждый предмет выполнялся по его рисунку, немедля отправляемому на Петергофскую гранильную и Царскосельскую обойную фабрики, Императорский фарфоровый и стекольный завод, Петербургскую шпалерную мануфактуру, литейную мастерскую Академии художеств, мебельные и часовые мастерские… В творческий коллектив создателей дворца входили скульпторы С.Пименов, В.Демут-Малиновский; живописцы Д.Скотти и А.Виги; мебельщики Г.Гамбс, Ф.Гроссе; каменных дел мастера Фома и Антон Адомини; мраморщики Ф.Трискони и С.Модерни; паркетчик И.Тарасов, обойщик И.Тимофеев и др.

И вновь на Елагином острове заиграла музыка и зажглись огни...

И вновь в пору белых ночей можно было видеть гуляющих по, вдающаяся в море дикой оконечности острова. Нигде так не был великолепен закат, и нигде так не была не чарующа ночь, длящаяся не более получаса. Только со стрелки Елагина острова виден тот колдовской момент, когда ярко очерченный шар словно бы погружается в глубь залива, бросив природе прощальные лучи…