Потерянный рай

От скотного двора к поместью

Еще при шведском короле Густаве Ваза в угодьях выборгского замка, на острове Слотсхолмен - теперь он называется Твердыш - выстроили скотный двор Лилл Ладугорд. Когда Выборг отошел к России, Слотсхолмен сделался казенной собственностью обер - коменданта Выборгской крепости, инженера Петра Алексеевича Ступишина. Здесь инженер устраивает себе дачу и разбивает парк, который в честь жены Шарлотты, называет Шарлоттендалем. Сюда доставляется плодородная почва, на краю насыпной террасы вскоре строится дом, высаживаются лиственные деревья. В прямых липовых аллеях до сих пор прочитываются следы ступишинской осевой планировки.

С кончиной хозяина, принц герцог Фридрих Вильгельм Карл Вюртембергский, он же брат Великой княгини Марии Федоровны и шурин цесаревича Павла, назначенный выборгским генерал-губернатором, становится следующим, мимолетным владельцем усадьбы. Недолгой была и его служба - после резкого конфликта с императрицей, он вскоре покидает Россию. Однако, здешние уединенные края именно принцу Вюртембергскому обязаны своим именем - Монрепо – «мое отдохновение».

Бегство

Фортуна была более чем благосклонной к этому немцу, уроженцу Страстбурга. Окончив университет и опубликовав свой первый поэтический сборник «Элегии и письма», Людвиг Генрих Николаи с головой окунается в бурную жизнь французской столицы. Вращаясь в кругах просветителей, он сближается с Вольтером, Дидро, Даламбером, Фальконе. Через какие-нибудь пару лет он уже в Вене, на посту секретаря русского посла Д.Голицына. Здесь Людвиг Николаи заводит дружбу с влиятельным графом С. Воронцовым. Затем мы находим его, путешествующим по Европе в обществе юных сыновей графа Разумовского. Новые знакомства дают молодому человеку пропуск в высший свет российской аристократии. За путешествием следует, решившее дальнейшую судьбу Людвига предложение графа Панина, заведовавшего воспитанием 15-летнего наследника Павла Петровича занять место преподавателя логики. В Петербурге, куда «Наш маленький немец», как называл его Дидро, прибыл в 1769 году, получает имя Андрея Львовича.

Силой обстоятельств Николаи оказывается в центре скрытой оппозиции двору Екатерины II. Между тем, предусмотрительный педагог держится в стороне от политических игр, все свое время отдавая воспитанию будущего российского правителя. Он прилежно наставляет Павла в вопросах естественного права, истории, даже сочиняет ему философские сказки. Когда же ученик подрастает, а затем и женится, нужда в учителе отпадает, Николаи становится личным секретарем великокняжеской четы. Карьерный рост сопровождается выходом в свет, одного за другим, его печатных трудов: собрания элегий, басен, эпиграмм, романтических рыцарских сказок в стихах. Автора уже величают немецким Флорианом…

В 1781 г Николаи сопровождает «графа и графини Северных» в их путешествии по Европе, а 10 апреля 1782 г в один день вместе с Гете он из рук императора Иосифа II получает дворянство.

Взойдя на престол, Павел жалует своему наставнику баронский титул, а через два года назначает его президентом Петербургской Академии Наук. Но верно новая должность не приносила особой радости, раз через пять лет верной службы фон Николаи оставляет Академию и поселяется в поместье Монрепо, купленном им у Фридриха Вюртмбергского еще в 1788 году. Купчая давала право лишь на пользование поместьем, но новый император Александр отдает семейству Николаи Монрепо в потомственное владение и освободил от поземельного налога.

Столь внезапный уход от придворной службы и светской жизни барон объяснял в письме к Воронцову: « Те, кто произносит передо мной длинные речи о том, что я найду скуку в полном одиночестве после деятельной жизни при дворе… Они не знают другого образа жизни, кроме придворного, одна суета кажется им настоящей жизнью. Мое представление о счастье было всю мою жизнь диаметрально противоположно их».

Теперешним его настроениям Монрепо отвечает как нельзя более. Здесь барон придается литературным занятиям и находит особенное удовольствие в устройстве парка. Из диких, голых, пустынных скал, россыпей камней, песка, низких растений он постепенно творит сад, одухотворяет природный материал, настойчиво и прилежно преобразуя хаос. Продвигаясь все дальше и дальше, он открывает пейзаж за пейзажем, очарование за очарованием, план за планом. Свои труды Николаи запечатлевает в поэме «Монрепо», изданной на немецком языке и проиллюстрированной гравюрами Л.Ж.Жакоте.

Справедливости ради, заметим, что у садовника все же были помощники. В создании ландшафтной концепции «места истинного рая» участвовал декоратор П.Гонзага, эскизы некоторых построек набрасывал Тома де Томон.

Основная территория поместья представляло собой полоску суши между мощной каменной грядой и изрезанным бухтами и полуостровами берегом залива. С высоты скал, нагромождения валунов, сглаженных ледником, открывалась захватывающая панорама залива.

Новый владелец перестраивает усадебный дом в «Палладианском вкусе», перевозит сюда свою обширную библиотеку, коллекцию живописи и гравюр. Берега укрепляются дамбами, тропинки в парке рассчитываются на длительные прогулки на фоне сменяющих друг друга картин. Виды, открывающиеся постепенно, склоняли к элегической грусти и задумчивой меланхолии, вполне отвечающей духу того романтического времени, когда все зачитывались песнями Оссиана, воспевающего северные пейзажи гордой Шотландии. Те, кто попадал в Монрепо, переживали сильные чувства, один из таких путешественников написал: «Я много видел садов в Европе, но скажу в полном убеждении, что не видел еще ничего, подобного здешнему… Его создала сама природа в игривой своей прихоти и предоставила только человеку средства - воспользоваться готовым».

Миниатюрный образец шхерного ландшафта с извилистыми контурами берегов, узкими протоками, арочными мостиками и крошечными павильонами походил на пейзаж далекого Китая. В самом конце сада, среди вековых сосен, в небольшом ущелье притаилась статуя финского бога поэзии и героя Калевалы - угрюмого Вяйнямейнена Лестницы в Монрепо, с широкими тяжелыми ступенями и со спиралевидными маршами, ведущие на крутые холмы устраивались не столько для удобства подъема, сколько для любований видами парка.

Конечным пунктом маршрута стали гранитные ступени, ведущие на вершину скалы Людвигштайн. Над могилой была установлена часовня в виде средневекового замка с зубчатыми башнями. Там, где на краю крутого обрыва барон фон Николаи, доживший до 83 лет, нашел последний приют, земная суета оставалась позади. Взору открывалась царственная картина вечной природы.