Дом над Окой

Тут с левого борта показались деревенские соломенные кровли и белая маковка церкви над старинным кладбищем. Подкупающий лиризмом пейзаж привлек внимание путешественников, и они решили сойти на берег.

А надо сказать, у влюбленного в окские просторы Поленова давно была идея приобрести собственный «уголок землицы», притом непременно на Оке. «Россию Бог обидел горными красотами, но что хорошо - это реки» - говорил он. Замыслы Василия Дмитриевича начали сбываться. В Старом Бёхово было куплено имение захудалой помещицы Саблуковой. Старый дом под тесовой крышей напоминал гоголевские старосветские вымирающие поместья. Недалеко в овраге сочился ручей, где росли крупные водяные незабудки. Пока ремонтировался ветхий одноэтажный флигель, Поленов, бродя с этюдником по окрестным лесам, наткнулся на живописную опушку. С холма хорошо просматривалась Ока, уездная Таруса, огромный парк усадьбы Игнатовское – Знаменское чернел на противоположном берегу. Живописцу так приглянулся открытый песчаный бугор «Борок», что он, не раздумывая, выменял его у крестьян, предложив по 2 десятины пахотной саблуковской земли за десятину облюбованного бугра (в период общинного владения крестьяне не имели права продавать землю). За будущим имением так и закрепилось приветливое имя «Борок».

Здесь все напоминало Поленову родной Север, Олонецкую губернию, где прошло детство. Будучи 46 – летним отцом троих детей, Василий Дмитриевич взялся за освоение окского крутояра, с энтузиазмом засаживая пустынный берег молодыми соснами и обнося землю известняковой оградой. Жена, Наталья Васильевна (урожденная Якунчикова) была в этой затее ему верной помощницей. По собственным эскизам и по особой системе новый хозяин ставил дом: бревенчатый сруб укреплял вертикальными брусьями, брусья обшивал тесом, потом клал войлок, по войлоку – дранка. Штукатурить стены начали через пять лет, только после усадки 3-этажного строения. В семье считалось, что архитектурный талант Поленов получил по наследству от прадеда по материнской линии, знаменитого зодчего XVIII столетия, Николая Львова.

Однако было понятно, что усадьбу строит именно художник, для которого ценнее всего живописность образа. Кому-то она напоминала романский замок, ведь Василий Дмитриевич в молодости много дней провел в Нормандии, другим виделся древнерусский теремок, и все же интуитивно художник возводил дом в формах модерна, модного в те годы направления, к распространению которого в России имел прямое отношение. Десятью годами ранее в Абрамцево вместе с Васнецовым Поленов спроектировал храм, ставший первым образцом русского модерна.

«Борок» с четырьмя непохожими фасадами прелестно слился с природой и глядел на нее через окна разной высоты и формы. Вход завершал треугольный щипец. Сложность крыши с крутыми скатами говорила о великолепном пространственном воображении и изобретательности проектировщика. Вид с балкончика третьего этажа открывался на пологий спуск к Оке, ее плавную излучину и левобережные заливные луга.

Поленов любил без конца повторять, что «жилой дом не может быть красивым, если неудобен для проживания», поэтому строя жилье для своего большого семейства (к 1898 г у Поленовых уже было пятеро детей, сын и четыре дочери), «шил его по мерке», крепко продумав всю внутреннюю планировку. Наверно потому в нем так уютно жилось и работалось, и ничто не мешало друг другу. А дети прибывали в полной уверенности, что дом создан для их игр: столько там было самых неожиданных переходов, лесенок, как бы случайных ступенек. Это придавало ему необычайную театральную живость. Но дело в том, что Поленов как человек до мозга костей театральный все это сам бесконечно любил, и театр в его доме царил всегда. Это был театр без постоянной сцены и постоянных актеров, зато с традицией праздника, искрометной фантазии, непременных новогодних елок, собственноручно сделанных кукол и волшебных фонарей, вигвамов; бесконечных затей, и, разумеется, пьес – «Отелло», «Аленький цветочек», Царь Максимилиан», «Борис Годунов», в подготовке которых принимали самое живое участие все без исключения, взрослые, дети, друзья, гости. Причем для декораций Поленовы не жалели, ни старинных венецианских кресел из коллекции, не добротных бордовых суконных драпировок. А впрочем, декоративный антураж самого дома с мозаичными фразами, готическим камином, потолком мореного дуба служил наилучшей декорацией к любой постановке. Поленов обожал петь детям старинные песни под аккомпанемент ручного органа «Целестина».

С ранней весны до поздней осени усадьба была полна гостями. Черпать вдохновение сюда съезжались Левитан, Репин, Коровин, Васнецов, как сосед наезжал и Чехов. Только вот случайных гостей не любил Василий Дмитриевич, как не любил и бесполезной болтовни. Он был чрезвычайный столяр, и на первом этаже имел столярную, окнами выходящую на «круг» (клумбу у входа). В углу столярной стояла лестница, ведущая к люку. Если подъезжал нежданный гость, Поленов по ней быстро взбирался вверх и попадал в детскую. Из детской тем же путем в спальню. Лестница и люк в спальне, и он уже на крыше. Оттуда Поленов спускался по пожарной лестнице и исчезал в парке. Такой маневр в семье звался «вертикальной эвакуацией». Возможность горизонтальной имелась также, ведь почти все комнаты в доме были проходные. Очутиться в западне можно было, лишь находясь в столовой.

По соседству с домом для детей была срублена маленькая избушка, а на берегу Оки лодочный сарай «Адмиралтейство», где зимовали шлюпки речной флотилии: «Сирена», «Борушка», «Яилатан», «Оять». Обжив имение, в 1904 году Поленов проектировал себе мастерскую, «но вышло почему-то Аббатство». Так он назвал этот домик с просторным помещением и высоким окном, выходящим на север, благодаря чему в комнату всегда лился рассеянный свет. Поленов стелил холст во всю ширину пола и работал. Чтобы издали взглянуть на полотно, художник поднимался на чердак с люком. Там, кстати, был склад театральных декораций и костюмов, и хранились доспехи, алебарды, мечи и шпаги. А сама мастерская при необходимости легко превращалась в зрительный зал.

Еще через три года в селе Бёхово художник строит на свои средства и по своему проекту церковь Св. Троицы. Неподалеку от нее, на крутом берегу Оки Василия Дмитриевича, умершего летом 1927 г. и похоронили, а усадьбу, переименованную в «Поленово» еще ожидали чудеса и потрясения.

Дом стал музеем, а его первым директором сын Поленова, Дмитрий Васильевич, который осенней ночью 1937 г вместе с женой Анной Павловной был арестован сотрудниками НКВД. Музей опечатали. Во что бы то ни стало сохранить его, стало главной задачей всей семьи. В 1944 г Поленова с женой досрочно отпустили, так как вся страна чествовала 100-летний юбилей его отца, народного художника. Осенью 1941 г немцы вошли в Тарусу, но, по счастью, ни одна бомба в поленовский дом не попала. И в этом было что-то чудесное. Во время войны вся коллекция музея была погружена и вывезена на Тарусскую станцию в железнодорожном составе, который по неизвестным причинам там всю войну и оставался, простояв на путях под амбарным замком. Но оттуда не пропало ровным счетом ничего, и в этом было что-то чудесное. А в 1945 г музей вернулся на свое прежнее место, его директором опять стал Дмитрий Васильевич Поленов, а потом уже и его сын занял это место. Время пощадило усадьбу, и она осталась такой, какой ее задумал автор. И каждую зиму из библиотеки выносятся мебель, ставится огромная елка, дубовые паркеты накрывают коврами, дети садятся на пол и зовут Деда Мороза. И каждый год он идет по заснеженному парку…