RSS
10.05.2002

Случайные связи

  • Дизайн Архитектура
  • Объект

информация:

  • где:
    Россия
  • архитектор:
    Светлана Головина

Кварmuра, сделанная Свеmой Головuной, — это не прагматический жанр интерьера, но высокий жанр архитектуры. На уровне ощущения это несомненно, хотя доказать трудно.

Есть архитектура, которая почти не поддается словесному описанию. Например, знаменитая своей утонченностью швейцарская школа: простые до элементарности дома, редуцированные до архетипов, стены без украшений и членений, сведенные до голой сущности стены. В квартире Головиной все несколько иначе, но перевести ее архитектурные события в слова столь же трудно. То, что там происходит, — это разговор форм и материалов друг с другом. Ты просто понимаешь, что вот здесь бестелесное стекло соединилось с бестелесной белой стеной идеальным стыком, и они поняли друг друга, а телесное дерево с белой стеной соединяться не хочет, у них разная природа, и между ними всегда зазор: воздух, полочки или что-то еще. И все остальные переживания головинской архитектуры остаются на том же бессловесном уровне.

Например окна. Стены-стекла в гостиной от пола до потолка. Так много света, что хоть купайся. В стене, превращенной в стекло, есть дразнящая двойственность. Вестибулярный аппарат все время начеку: вроде ты в интерьере, а вроде и на улице, то ли ты снаружи, то ли ты внутри. Упасть, конечно, не упадешь, но пространство за окном затягивает. Такова физиология, а архитектура с ней играет. Окно во всю стену — это большой экран, где тебе все время показывают картинки (что человеку эпохи медиа должно быть приятно). Деревья и город включаются в архитектуру. Природа впущена в дом, но прирученная, не опасная. Картинки можно смотреть и переживать, как кино, оставаясь защищенным от «событий» на экране: холода и ветра. Типичная для современности идея контроля. На интерьер эти картинки никак не влияют, в нем за редким исключением царят чистая математика и бестелесность.

Конечно, архитектура Головиной имеет опору в прошлом. Это модернизм начала ХХ века. При взгляде на идеальное математическое пространство квартиры с эфемерными стеклянными перегородками вспоминается Мис ван дер Роэ с его минималистской формулой «меньше значит больше». Идеальное воплощение этой формулы — павильон в Барселоне на Всемирной выставке 1928 г. Это здание было и остается манифестом модернистской архитектуры. Там были стеклянные перегородки, свободное пространство, асимметричная композиция. Но понятно, что перед нами Мис, который дожил до наших дней и не смог остаться прежним.

Это модернизм, но усложненный современным хаосом. Современная культура не требует от человека цельности. Человек может, нимало не смущаясь, в своей жизни сочетать, например, крайне радикальную профессиональную деятельность с крайне консервативными этическими взглядами. Так и архитектура демонстрирует случайность связей. Парадная часть квартиры (есть еще и приватная, но она менее интересна в плане архитектуры) представляет собой довольно пустую коробочку, лофт. Его внешние границы видны чуть ли не из любой точки. Структура его прозрачна в переносном и буквальном смысле, потому что много стеклянных перегородок.

Невидимое стекло режет невидимый воздух. Вдоль окон идут разделенные хрупкими границами гостиная, столовая, кабинет. Эта стеклянная модернистская «анфилада» образует игру отражений в прозрачных поверхностях. Вдоль противоположной стороны размещены кухня на подиуме и прихожая. В центре — два закрытых блока: санузел и постирочная. Верх у них стеклянный, чтобы пропускать внутрь естественный свет. Они кажутся отдельными зданиями — архитектура вложена в архитектуру по принципу матрешки. Из-за этого опять возникает двойственность: ты внутри одной матрешки, но снаружи другой. Передать это трудно, но телесное переживание сильное: помесь свободы и защищенности.

В чистую математику вторгаются образы грубой материальности: кирпичная стена и деревянная «скобка», проходящая навылет через весь интерьер. Их алогичность говорит о том, что связи распадаются. (Подобные детали были немыслимы в 20-х годах прошлого века.) В традиционном модернизме человеческие и природные пропорции уступают логике чистой геометрии. В архитектуре Головиной три разные «логики»: математики, человека и грубой материи — спокойно сосуществуют. «Следы» человека — вещи вроде зингеровской швейной машинки или старых светильников — на фоне бестелесного стекла выглядят, как экспонаты, заспиртованные в стеклянных банках.
Комментарии
comments powered by HyperComments