Усадьбы Саратовского края. Потенциально доходная история

Исторические саратовские дворцы и особняки в обозримом будущем могут перейти в частные руки. Как уже писал «Взгляд», власти страны не исключают возможности отмены моратория на приватизацию памятников архитектуры. А это значит, что «титулованные» дома, принадлежавшие когда-то богатым саратовским купцам и дворянам, могут стать отдельным направлением на рынке коммерческой недвижимости. Хорошо это или плохо – отдельная тема. Пока важнее понять, каковы последствия разрушительных десятилетий революций, войн и «перестройки» на территории нашей губернии. Про судьбу бывших дворянских и купеческих усадеб Саратова «Взгляд» уже писал. Что же интересного осталось в районах области?

Следует сразу оговориться: полный перечень сохранившихся усадеб и дворцов Саратовского края, даже с кратким описанием каждого объекта, потянет на объемную книгу. А вот состояние, в котором пребывают в большинстве случаев здания, состав их нынешних «квартирантов» и привлекательность для потенциальных хозяев вполне укладываются в несколько несложных вариантов, на которых и стоит остановиться.

Призраки прошлого
Наиболее яркие и масштабные дворцы и усадьбы правящий когда-то в России класс дворян и буржуазии оставил за пределами саратовских городов. Один из самых показательных примеров в этом отношении – поместье Надеждино знаменитого царедворца и дипломата времен Екатерины Великой, «бриллиантового князя» (прозванного так за любовь к роскоши) Александра Борисовича Куракина.
Сельцо Борисоглебское, расположенное по берегам Хопра и Сердобы, было пожаловано деду знаменитого князя более трехсот лет назад Петром Первым. В 1782 году Куракин переименовал село в Надеждино и «отгрохал», как сказали бы сегодня, такой дворцовый ансамбль, что дух захватывает даже от описаний. Дворец возводился восемь лет, и к проектированию его, по легендам, был причастен великий итальянский архитектор Джакомо Кварнеги. В главном здании в три  этажа было до 80 комнат, вокруг дворца разбили роскошный английский парк, а «в штате» числились три сотни слуг. Были также певцы, два оркестра, театральная и балетная труппы, живописцы и литераторы.
Теперь, глядя на руины усадьбы, о былом величии Надеждина можно только догадываться. От множества строений сохранились по большей части лишь стены. Парк превратился в лесные заросли. В гостевых и хозяйственных строениях до недавнего времени действовал психоневрологический диспансер. К тому же в советские времена на реке Сердобе появилась плотина, замедлившая бег реки настолько, что теперь в районе бывшей усадьбы она больше напоминает болото.
Одним словом, усадьба Надеждино – тот случай, когда покупателю – если таковой найдется – удастся купить только место и былую славу. Строить все придется заново. Кстати, вопросы собственности насчет остатков дворца «бриллиантового князя» желающим – если таковые найдутся – придется решать с чиновниками Пензенской области.
Не распоряжаются в Саратове теперь и землями других легендарных усадеб – Беково и Зубриловкой. Первая принадлежала когда-то петербургскому купцу Устинову, который построил на берегу Хопра большой дворец с колоннами по всему фасаду, а также винные подвалы, оранжереи и дом-замок в псевдоготическом стиле. С одним из сыновей владельца был дружен «наше всё» Пушкин, посетивший Беково предположительно осенью 1833 года.
Вторая усадьба – Зубриловка – была одной из самых знаменитых в российской провинции и принадлежала знаменитому роду князей Голицыных. Главный дворец, выстроенный в лучших традициях классицизма, соединяли с двумя флигелями «предлинные оранжереи». А церковь возле дворца, по замечанию историографа Вигеля, «величиной превосходила самый большой уездный собор».
В Зубриловке была собрана значительная художественная коллекция, почти целиком погибшая при пожаре в 1905 году, причиной которого явился крестьянский бунт, именно что «бессмысленный и беспощадный».
После 1917 года в Зубриловке размещались по очереди коммуна, дом отдыха партактива, госпиталь и санаторий.
Из других сохранившихся «дворянских гнезд» можно упомянуть усадьбу Пады, расположенную в Балашовском районе. Расцвет усадьбы относится к тому времени, когда она принадлежала Василию Нарышкину. В ту пору там тоже были сад и  оранжереи, мельница, винокуренный и кирпичные заводы. Во времена СССР на территории усадьбы долгие годы размещался санаторий, поэтому сейчас это – уникальный по сохранности комплекс для Саратовской области.

Классицизм на Волге
Таким образом, восстанавливать усадьбы «в полях», то есть вдалеке от райцентров,  будет уж точно дорого и сложно. Куда привлекательнее выглядят бывшие дворянские и купеческие гнезда, сохранившиеся в городах Саратовской области.
Желающие обрести такие здания должны поторапливаться, поскольку историческая недвижимость в последние годы стремительно уходит в небытие.
К примеру, в Вольске вы уже не найдете отмеченную в списках памятников и альманахах усадьбу потомственного почетного гражданина города, купца Михаила Плигина. Теперь ее можно увидеть только на фотографии в местном музее краеведения, расположенном в другом ветшающем памятнике истории – доме купца Мельникова, построенном аж до войны с Наполеоном.
В Вольске «на любителя» найдется и такой раритет, как бывший православный храм, перестроенный задолго до 1917 года – редчайший факт для России тех времен – в купеческий особняк. Фасад здания заметно облез, с улицы видно, что во многих местах течет крыша. В неважном состоянии и круглое «основание» бывшего купола. 
У двух других зданий Вольска, которые обозначены в списках памятников областного министерства культуры именно как «усадьбы», судьба пока складывается более благополучно. В главном здании усадьбы купца второй гильдии Ивана Меркульева теперь находится вольский филиал ОАО «НВК-банк». Банк отремонтировал бывшую усадьбу, раскрасив здание в желтый и белый цвет. Не обошлось, увы, и без пластиковых окон. Но на фоне соседнего старого облезлого особняка, который занимают два ведомства, все преимущества от наличия хозяина у памятника становятся очевидными.
Хорошее впечатление производит и бывшая усадьба Мельникова на площади Свободы, напротив стройплощадки, где восстанавливается сейчас Троицкий собор. Это тот самый храм, которому глава Счетной палаты РФ Сергей Степашин и его супруга, будучи недавно в Вольске, подарили за свои деньги большой новый колокол.
Здание Мельникова дает некое представление о том, чем именно являлись усадебные комплексы. Сохранилось не только главное здание с эффектным портиком о четырех колоннах, поднятых на арочный пьедестал, но и пара ворот с калитками по обе стороны фасада, плавно переходящие в ограду большого двора.
Состояние здания, обособленность его территории и соседство с будущим собором, который будет самым высоким зданием Вольска, делают бывшую усадьбу Мельникова «лакомым куском» для потенциальных новых владельцев. Поэтому не факт, что детская школа искусств № 5, которая сейчас занимает бывшую усадьбу, в дальнейшем сохранит свое местоположение.

Балаковский модерн
Еще более привлекательными являются усадьбы в крупнейших городах области, к примеру, в Балакове. Впрочем, наиболее ценные с художественной и исторической точек зрения «орешки» многим будут «не по зубам». В первую очередь это касается тех зданий, к которым, как предполагают специалисты, «приложил руку» легендарный русский зодчий Федор Шехтель, автор столичного Ярославского вокзала, особняка Рябушинского и других известных зданий.
Одно из них – дом главы местного отделения Волжско-Камского банка В. Голованова, где теперь размещается балаковский краеведческий музей. Близок к манере архитектора и дом основателя машиностроительного завода, первого городского старосты Балакова Ивана Мамина, расположенный неподалеку. В настоящее время в нем «квартирует» первая поликлиника, о чем свидетельствует ярко-красная табличка. «Принадлежность» к соцсфере сейчас не лучшим образом сказывается на экстерьере здания – оно заметно облезло, под крышей обваливается штукатурка.
Однако наиболее эффектным строением, к которому Федор Шехтель точно имел отношение, является усадьба одного из знаменитых балаковских купцов Мальцевых – Паисия Михайловича. Реконструкцию ее русский архитектор вел вместе со строительством другого здания на деньги все тех же Мальцевых – старообрядческой церкви Троицы.
В особняке Паисия Мальцева долгие годы располагался Дом пионеров. Однако несколько лет назад, еще в бытность главой Балакова Алексея Саурина, здесь началась реконструкция под музей. На прошлой неделе попасть в него было невозможно. «В здании усадьбы П. М. Мальцева проводятся реставрационные работы» – гласил листок бумаги, приколотый на дверь.
Снаружи бывшая купеческая усадьба производит яркое впечатление, хотя заметно, что краска на фасаде местами облупилась. Величественное здание в стиле барокко щедро украшено архитектурным декором – пилястрами, вазами-амфорами с пламенем и балюстрадой на крыше. Что реконструируют внутри, будет, видимо, ясно позже. Сейчас же понятно, что серьезного ремонта требует ограда двора, идущая по улице Ленина. Некоторые ее фрагменты выглядят совсем плачевно, а резные решетки калиток и ворот заботливо закрыты досками.
Хочется надеяться, что это здание останется общедоступным музеем.
А ведь есть в Балакове и другие усадьбы…
 
Продать нельзя оставить
В завершение этого краткого обзора можно отметить следующее. У власти ни на областном, ни тем более на муниципальном уровне нет денег, чтобы содержать исторические усадьбы. Появление у них новых собственников может во многих случаях буквально вернуть их к жизни. Однако при передаче памятников в частные руки важно сделать так, чтобы охранные обязательства были неотъемлемой частью любых соглашений по поводу их дальнейшей судьбы.
Бизнесу и потенциальным владельцам, в свою очередь, важно быть уверенными, что четко прописанные и законодательно закрепленные «правила игры» будут действовать долгие годы. И что государство вдруг не потребует обратно здание, в реставрацию которого были вложены силы и деньги.
Если все это будет сделано, то можно надеяться, что саратовские усадьбы вернутся к жизни. И вряд ли можно ошибиться, если предположить, что «широкая общественность» приветствовала бы это возвращение в форме туристических центров. Тогда будут и волки сыты, и овцы целы.