Юбилейная паперть

"Как мы все погибли, поймут ли это когда-нибудь?", - записал после встречи с художником Владимиром Татлиным в мае 1925 года критик Николай Пунин. Татлин уже чувствовал губительный "дух времени". Для русского авангардиста жизнь заканчивалась, начиналось выживание. Почти все, что Владимир Евграфович сделал до этого года, впоследствии погибло. И Татлин неодинок в своей судьбе. История Ивана Леонидова еще трагичнее.

Лестница в небо

В том 1925-м Иван Леонидов учился во Вхутемасе у Александра Веснина. Он только начинал. Через два года им будет создан легендарный дипломный проект Института библиотековедения им. Ленина с парящей над землей стеклянной аудиторией-шаром. На триумфальной защите проекта учитель Веснин передал ученику Леонидову место неформального лидера в объединении современных архитекторов-конструктивистов. Благословил, почти как Державин Пушкина.

За семь последующих лет Леонидов создает серию проектов-шедевров, определивших лицо архитектуры на столетие вперед. В его проектах сегодня можно отыскать черты едва ли не всех модных течений ХХ века - историзма, минимализма, биоархитектуры. Здания Леонидова преодолевали законы гравитации. Он ввел в градостроительный арсенал лаконичные формы сферы, пирамиды, параллелепипеда. Архитектура Леонидова использовала последние достижения техники, достигла предела экономии строительных материалов, нашла "точные пропорции" в отношениях с историческим ландшафтом… Почти ничего из работ той поры не сохранилось, оставшись лишь на страницах конструктивистского журнала "Современная архитектура" -13 проектов, 45 страниц, 92 иллюстрации.

Документация к самому известному проекту Ивана Леонидова - зданию Наркомата тяжелой промышленности на Красной площади - то немногое, что уцелело. Сама возможность строительства в историческом центре до сих пор пугает защитников старины. Но это самый красивый проект века, в котором тончайшим образом решены соотношения революционной архитектуры с Кремлем и Храмом Василия Блаженного. Старое и новое тут и резко конфронтируют, и гармонично дополняют друг друга.

Леонидов был фантастически одарен. Он лучше всех чувствовал, лучше всех понимал, лучше всех рисовал архитектуру. Рассказывают, что он развил в себе способность воображать все здание целиком - снаружи и внутри, во всех мельчайших деталях.

Говорят, что его все любили. Это, конечно, преувеличение. Любили свои. Чужие его ненавидели, а один из них, по фамилии Мордвинов, остался в истории архитектуры только потому, что написал в 1930-м году статью "Леонидовщина и ее вред", открыв кампанию травли великого художника. Травили потому, что он был лучшим. Потому что был молодым.

До 1934 года в проектах Леонидова летают дирижабли и самолеты - управляемые машины. Человек сам управляет своей судьбой. После 1934-го уже ничего не летает. Управление перешло к бессмысленной стихии. Началась борьба за жизнь.

И как у Татлина на последнем дыхании родился проект летательного аппарата, так у Леонидова лебединой песней стал "Город Солнца", утопический город в Индийском океане. Архитектурная фантазия, над которой он начал работать в последние годы войны и продолжал до конца жизни.

Единственная реальная постройка Леонидова - лестница в кисловодском санатории им. Орджоникидзе. Начинаясь в парке, она ведет на вершину холма к санаторию. Это лестница "как таковая", лестница в небо: Леонидова, скорее всего, не интересовал сам санаторий. На лестнице Леонидов и умер в 59-м году. На лестнице Военторга от сердечного приступа.

Иван Леонидов хотел и мог строить, но судьба назначила ему другое. По его проектам стали строить другие - играть его пьесы, снимать по его сценариям, пользоваться его программами. И когда исполнители подбираются высококлассные, как Мис ван дер Роэ с домом Сигрэма в Нью -Йорке или Й. М. Пей с пирамидой в Лувре или Доменик Перро с Национальной библиотекой в Париже, получается хорошо, а когда старший да младший Посохины - то очень плохо. То есть, может быть, и неплохо по здешним меркам. Только построенное к современной архитектуре и к Леонидову отношения не имеет. Принято считать, что Леонидов - архитектор для архитекторов, уточним - он архитектор для очень хороших архитекторов.

Потерянный Леонидов

Первая ретроспективная выставка Ивана Ильича Леонидова в Музее Архитектуры должна была стать главным событием в праздновании 100-летнего юбилея - а стала самым провальным. Несмотря на предупреждение пресс-релиза о том, что "на выставке принципиально экспонируются только подлинные вещи со всей их правдой, не приправленной никакими изысками оформления и дизайна", первое, с чем столкнется посетитель - два тяжеловесных макета из оргстекла - зданий Наркомтяжпрома и Института Ленина - вовсе не леонидовские. Сам он делал макеты виртуозно и как художник - из мха, яичной скорлупы, металлической стружки…

Все ошибки, которые неопытные дизайнер и куратор могут сделать, собравшись вместе, на выставке Леонидова были сделаны. Фанерные проекты - "иконы" позднего периода висят равномерно равнодушно и так низко, как будто требуют, чтобы им кланялись. И это работы художника, который сам смотрел и других учил, задрав голову, смотреть в небо. Бумажные листы, в основном эскизы, на выставке зажаты в витринных стеклах так, что не различить, где лицо, а где оборот, на котором иногда рисование продолжается... Но чаще зритель видит только следы клея и плесени. Некоторые из цветных гуашей, очевидно для большей сохранности, выставляются в пищевых полиэтиленовых пакетиках. Массивные стекла, скрепленные металлическим, крашенным шаровой краской уголком с торчащими болтами, расставлены беспорядочным лабиринтом. Этикетки назойливо лезут в глаза, а порядка, хотя бы хронологического, не существует вовсе. Бедная выставка нищего гения.

Кстати, лучшие бумажные вещи из семейного архива не так давно были проданы (по слухам Центру Помпиду), и на выставке отсутствуют. Единственное, что в этой истории может радовать - это то, что так убого в тамошних музеях искусство не экспонируют. Аптекарский приказ, дивная сводчатая архитектура которого выручила не одну выставку, на этот раз не спас. И Бог не упас.

Девять месяцев назад Союз Московских Архитекторов объявил сбор средств на проведение выставки, конференции, издание монографии, мемориальную доску, фильм, студенческий конкурс (и все это в итоге состоялось). Директор МуАра Давид Саркисян от помощи Союза отказался: "Музей не может стоять на паперти с иконой Леонидовым на груди". 9 февраля, в день рождения архитектора, на паперть вывели самого Ивана Ильича, нацепив на него табличку "Музей Архитектуры".

Но главная ошибка, конечно, за кураторами. Для тех, кто знаком с немногочисленным наследием Леонидова по книгам Хан-Магомедова и Гозака, представлять его творчество без основных проектов 20х годов, пусть даже в журнальных страницах СА - все равно что из творчества Татлина вычеркнуть Памятник III Интернационалу и контррельефы, то есть основные концептуальные произведения как самого Татлина, так и всего конструктивизма. Добавим - и мирового искусства.

Леонидов известен профессионалам всего мира уже давно, еще Ле Корбюзье называл его "поэтом и надеждой русского конструктивизма", а с начала 70-х его творчество взялся пропагандировать Рэм Кулхаас, культовый архитектор современности, приехавший, кстати, в Москву по случаю леонидовского юбилея и признавшийся на открытии, что стал архитектором благодаря Леонидову. Не было в последнем десятилетии на Западе выставок русского авангарда без работ Леонидова, а вот у нас он до сих пор числился в ничего не строивших неудачниках. Вот, наконец, и наша страна узнала своего героя. Теперь всем молиться! И не вспоминать о сталинской, хрущевской, брежневской и лужковской архитектуре нас окружающей.