Кремлевский Дворец Съездов получил права памятника архитектуры. Осторожно, Москва!

Это именно легенда, поскольку СССР ратифицировал конвенцию о всемирном наследии только при Горбачеве, так что до конца 80-х годов ни один памятник Советского Союза просто не мог оказаться в списке ЮНЕСКО. После ратификации Кремль был заявлен в список, и существование Дворца съездов не помешало международным экспертам согласиться с заявкой
В марте экспертная комиссия Москомнаследия утвердила предмет охраны Кремлевского дворца съездов как вновь выявленного памятника архитектуры регионального значения. Предметом признаны все основные элементы здания. Само решение о включении дворца в список выявленных памятников, состоявшееся ранее, разделило общественную комиссию почти пополам - на приверженцев позднесоветской архитектуры и ценителей старины.

Мнение москвичей, да и не только москвичей, по этому предмету отразилось в легенде об исключении Кремля из списков всемирного наследия ЮНЕСКО после строительства дворца. Это именно легенда, поскольку СССР ратифицировал конвенцию о всемирном наследии только при Горбачеве, так что до конца 80-х годов ни один памятник Советского Союза просто не мог оказаться в списке ЮНЕСКО. После ратификации Кремль был заявлен в список, и существование Дворца съездов не помешало международным экспертам согласиться с заявкой. Казалось бы, всемирная организация культуры впала в противоречие; но это не совсем так. Постановка Кремля в список не означала, что ЮНЕСКО признавала ценность Дворца съездов, поскольку он не был перечислен в составе кремлевского ансамбля. Исключение следует трактовать как признание чужеродности.

Дворец был выстроен в 1959-1961 годах по периметру Заднего государева двора - женской половины царского дворца. Задний двор побывал первым Опричным двором: Иван IV поначалу обозначил свое бегство с трона переездом на женскую половину. Разные царицы вносили перемены в облик женского двора; последним важным элементом его архитектуры считаются палаты Натальи Кирилловны, матери Петра Великого, существовавшие до середины XVIII века. При строительстве Дворца съездов были раскопаны, исследованы и уничтожены их подземные части. В XIX столетии по периметру двора были построены Кавалерские (свитские) корпуса императорского дворца и здание для Оружейной палаты, в котором она провела полвека до переезда в нынешний, всем известный корпус. Старая Оружейная палата оформляла третью сторону великолепной Сенатской площади - треугольника между Сенатом (нынешней резиденцией президента) и Арсеналом. Теперь эту сторону оформляет своим главным фасадом Дворец съездов, ради которого снесли и старую Оружейную палату, и два Кавалерских корпуса из трех.

Коллектив проектировщиков возглавлял Михаил Посохин, в разгар строительства назначенный главным архитектором Москвы, остававшийся на этом посту около двадцати лет и "прославившийся" в другой раз прокладкой и застройкой Нового Арбата. А инициативу сбережения дворца как памятника выдвигает институт "Моспроект-2" имени Посохина, возглавляемый архитектором Михаилом Посохиным-младшим. Сыновняя почтительность Михаила Михайловича к памяти отца известна и последовательна, но недостаточна как аргумент.

Аргументы в пользу ценности Дворца съездов выдвигают главным образом исследователи советской архитектуры. Хрущевско-брежневский модернизм, пришедший на смену сталинской эклектике, приближается к полувековому юбилею, а это, как знают культурологи, время возможной переоценки. Но переоценки не обязательно радикальной. Так, псевдорусский "тоновский" стиль отстоит от нас уже на три полувековые дистанции, однако любовь к нему не стала общей, и если случается, то чаще рассудочная, чем сердечная. Модернизм 60-х годов был импортирован в СССР - на родину мирового архитектурного авангарда 20-х годов - в сниженной, притухшей и провинциальной версии. Но он и дал фасад эпохе застоя.

Аргументы против выдвигают ценители старины, надеющиеся застать то время, когда не будет ни Дворца съездов, ни Нового Арбата (обозреватель "Известий" относится к этим людям). Разобщение экспертного сообщества в оценке советской архитектуры неизбежно. Нет согласия даже по поводу конструктивистских памятников, если они принижают Кремль, как Дом на набережной, или занимают место храмов, как Дворец культуры ЗИЛ в ограде Симонова монастыря. Таким же двойственным осталось отношение к гостинице "Москва". На этом фоне всякое решение о сносе или, напротив, об охране крупного, градостроительно значительного здания советских лет оказывается проблемным.

Правовая ситуация вокруг Дворца съездов теперь выглядит так. В случае угрозы сноса или искажения вновь выявленный памятник приравнивается к официально охраняемым. Охрану приняла на себя Москва, законно получившая предмет ответственности в стенах Кремля, в ансамбле федеральной принадлежности и мирового статуса, что только добавляет интриги в затянувшийся спор между федеральными и городскими властями о том, кто больше радеет за наследие.