"Здесь вам не музей". Редкий турист может увидеть все достоинства столицы

Хуже среднестатистического западника - только западные архитекторы, просыпающиеся на слове "Мельников". Конечно, экспортный образ Москвы - важная тема, но безнадежной ее делают все участники процесса
Торжество 60-летия Победы привлекло к Москве внимание потенциальных путешественников. У московского туризма и экскурсионного дела, пребывающих в упадке, появился новый шанс. Нетрудно предсказать, что он будет упущен. Оставляя в стороне состояние гостиничного бизнеса и прочего сервиса, поговорим о зрелище самой Москвы, какой она является туристам и, между прочим, экскурсоводам.

Менее всего охота говорить о том, чем увлекать заезжих иностранцев, если они не слависты-русисты. Обозреватель "Известий", практикующий экскурсовод, не видел существа тоскливее, чем жвачный иностранец с "мыльницей" и в шлепанцах, едва способный выйти из автобуса и реагирующий на двенадцать сигнальных слов типа "Большой" и "Толстоевский". Хуже среднестатистического западника - только западные архитекторы, просыпающиеся на слове "Мельников". Конечно, экспортный образ Москвы - важная тема, но безнадежной ее делают все участники процесса. Другое дело - образ Москвы в глазах России и причастных к русской культуре стран.

Сильнее всего работает против столичного достоинства Москвы ограничение доступности Кремля. Кремль не был замком никогда до Ленина. Кремль - это город с государевым двором посередине, а не государев двор посередине города. Сегодня Кремль закрыт от Красной площади, а вход в него налажен через задние ворота, исторически связанные с хозяйственными дворами дворца. Последнее время доступ в Кремль не просто ограничен, а непредсказуемо ограничен. Войти бывает или вовсе невозможно, или невозможно без экскурсовода.

Пожалуй, половина приезжающих не попадает в Кремль, а половина не попавших полагает, что бывали в нем, поскольку были на Красной площади. Часть тех, кто понимает, что Красная площадь вне Кремля, видели его от этой площади или от Александровского сада, но не от Москвы-реки. Иначе говоря, большая часть не знает, как он выглядит c парадной стороны и что включает. Не знают, например, что главный храм страны - кремлевский Успенский собор, и лишь затем - храм Христа Спасителя.

Кремль до сих пор не смог восстановить свое паломническое значение. Чтобы приложиться к мощам святителей или святых князей в Успенском и Архангельском соборах, необходимо снисхождение музейных смотрителей.

Гробницы великих княгинь и цариц, спасенные из уничтоженного Вознесенского монастыря, невидимы в подземелье Архангельского собора. Слухи об открытии колокольни Ивана Великого остаются слухами. Не подойти к Потешному дворцу. А к Теремному - только если знать секрет, но никакой кремлевский экскурсовод туда не поведет. Закрытость царских дворцов изнутри бессмысленна, поскольку представительские и иные государственные функции осуществляются в них нерегулярно, а лучшие и древнейшие интерьеры - Грановитая и Золотая Царицына палаты, Теремной дворец и Теремные церкви - пустуют почти всегда; там ходят только режимные экскурсии. Лишь в самом остром ракурсе видны фасады президентской резиденции - кремлевского Сената, поскольку Сенатская площадь засажена деревьями. По существу, у резиденции нет лица, при том, что это - замечательное, казаковское лицо. В ночное время соборное ядро Кремля едва подсвечено, как будто федералы экономят электричество.

На территории правительства Москвы ничуть не лучше.

Даже не внутренняя, а внешняя закрытость памятников исключила из экскурсионных маршрутов целую улицу - Никольскую, на которой невозможно увидеть ни Печатный двор Ивана Федорова (бывший в царское время музеем), где заперлись какие-то коммерсанты, ни Старый Монетный двор, где запирается отделение милиции.

Через унизительную процедуру препирательства с вахтерами проходил каждый экскурсовод. От знаменитой фразы "Здесь вам не музей" тошнит. Справиться с подобными арендаторами государственные органы охраны памятников не в состоянии, да и не думают справляться. Зарплата этих органов никак не зависит от экскурсионной прибыли.

Церковные администраторы ведут себя, как правило, получше. Конечно, открытость действующих монастырей составляет проблему для спасающихся в их ограде, но цивилизованный способ решения этой проблемы известен - выделение особых дворов внутри ограды. Ненормально, когда светский некрополь Донского монастыря, выдающийся в мемориальном отношении и лучший в художественном, доступен только по выходным, причем до 16 часов.

Высотное и прочее строительство уродует одну перспективу за другой. Взять для примера вид на усадьбу Царицыно от главного входа - арки Фигурного моста или вид на Триумфальную арку в створе Кутузовского проспекта, если смотреть от центра.

Рекламные растяжки и щиты затрудняют обозрение и съемку лучших памятников - Пашкова дома, Высоко-Петровского монастыря... Шедевр московской классики - дом Долгоруковых на Пречистенке, 19, перейдя в распоряжение Академии художеств Зураба Церетели, превратился в рекламный стенд: завешены все межколонные пространства, лоджии с барельефами и скульптурные ниши. Лишь к 9 мая их - видимо, на время - убрали.

Сколько оригинальных музеев можно было бы создать, сколько замечательных интерьеров экспонировать! Погибают в частных руках палаты Пожарского - главного героя нового государственного праздника - Дня национального единства 4 ноября. Затихли разговоры о музее "Муму" в доме Тургенева. Юсуповы палаты в Большом Харитоньевском переулке, 21 - готовый музей петровской эпохи - остаются в случайных руках и недоступны изнутри. Всегда популярный Наполеон не получил Петровского дворца, где будут жить другие гости столичного правительства.

Этот перечень нельзя закончить - можно только прекратить.