Дом, который хотел бы стать музеем.

Не каждому архитектору дано счастье создать свою Москву. Не каждому архитектору дано несчастье увидеть затем ее гибель.

 4000 рублей – именно столько выручил армейский капитан Петр Белавин за продажу своей усадьбы близ Златоустинского монастыря в 1782 году. В усадьбе, правда, из построек были только каменные палаты, но зато вокруг - большой сад. Новый владелец вознамерился построить длинный каменный корпус, боковыми крыльями выходивший на южную и северную стороны участка, но власти монастыря воспротивились. Нельзя в Москве устраивать окна, выходящие на соседние владения, и все тут. Пришлось проект пересмотреть и вместо одного возвести два здания. Против законов не пойдешь, будь ты хоть трижды знаменит…

Матвей Казаков родился осенью 1738 года. Его отец Федор Казаков – крепостной крестьянин когда-то был отдан помещиком в матросы. По воле случая Федор остался служить при Адмиралтейской конторе копиистом (переписчиком бумаг), что подарило ему и его семье свободу, трудолюбие же его обеспечило сыну прекрасное будущее.

 В 13-летнем возрасте, в награду за безупречную службу отца, Матвей был зачислен в архитектурную школу архитектора Дмитрия Васильевича Ухтомского. Ученики его не только изучали теорию, но и получали практические навыки: контролировали процесс строительства, составляя рапорты обо всех замеченных ошибках. В 23 года, получив звание архитектурии прапорщика, Матвей Казаков поступает в мастерскую главного городового архитектора Москвы П.Р. Никитина. А спустя два года, в 1763 году дотла сгорает Тверь, и восстанавливать ее поручают команде архитектора Никитина. Казаков участвует в разработке генерального плана нового города, кроме того, он составляет проект архиерейского дома или, по-другому, Тверского дворца. Дворец стал лучшим зданием в городе и принес своему автору заслуженное признание.

 После Твери была работа с Баженовым над проектом дворца в Кремле, строительство подъездного Петровского путевого дворца. Дворец еще не был закончен, а Казаков уже получает новый заказ – здание Сената в Кремле. Неудобное местоположение задуманного строения плюс блестящее решение означенной проблемы и - архитектор входит в ряды лучших своего времени. Заказов от частных лиц не счесть. В конце 1770 годов Матвей Федорович, сын бывшего крепостного, назначен главным архитектором Москвы. А в 1782 году он покупает усадьбу в Златоустинских переулках для себя, для семьи, для учеников.

В том же 1782 году Казаков начинает строительство Московского университета, которое затянется более чем на десять лет. Случайно или нет, но план углового дома усадьбы оказался весьма сходен с планом крыла Московского университета. Двухэтажный, в угловой части – подвал, над ним круглое помещение, связывающее два крыла. Вход сделан с улицы, с угла, он ведет в круглый вестибюль, над которым на втором этаже расположена центральная прихожая. Сюда же примыкает лестница со двора. Из прихожей можно попасть в зал.

 Сам архитектор с женой и детьми поселился в доставшихся от Белавина палатах, которые в 1785 году были увеличены за счет пристроек. В новом же корпусе он разместил чертежную для учеников своей архитектурной школы. Спустя 10 лет, Матвей Федорович предлагает открыть в Москве школу подготовки руководителей строительных работ и совместить ее с архитектурной: «Назначаемым ученикам весьма способнее будет обучаться и заимствовать на первый случай от сотоварищества архитектурных помощников и учеников, имеющих в теории, а некоторые и в практике довольные знания». Под новое учебное заведение Матвей Федорович был готов отдать угловой корпус: «четыре комнаты с кухнею на нижнем этаже, вверху ж большой зал с прихожею, два кабинета и архив для чертежей и моделей».

Среди учеников Казакова три его сына: Василий, Матвей и Павел. Василий обучался архитекторскому делу с десяти лет, но уже в 22 года подал прошение об отставке по болезни – чахотка. Павел в 13 лет подал прошение о зачислении на службу в один день со старшим братом – Матвеем, которому на тот момент исполнилось 16. Через год оба брата уже получали жалованье в сто рублей в год. В 1800 году вместе с отцом работают над составлением «фасадического» плана Москвы. В 1810 году в возрасте 25 лет Павел Казаков умирает, немногим раньше от чахотки умирает и Василий. Матвей же прожил до 39 лет, был хорошо известен в Москве своими работами.

 В 1801 году Матвей Федорович выходит в отставку, но продолжает обучать учеников до 1806 года, пока тяжелая болезнь окончательно не приковывает его к постели. Готовит он «мастеров российских, что смогут заимствовать и прочие губернии и потому не будет нужды в иностранных, которые не сведущи ни в доброте здешних материалов, ни в том, что здешний климат производить может». Усадьбу в Златоустинском посещают архитекторы А.Н. Бакарев, И.В. Еготов, О.И. Бове и другие.

Перед наступлением французов на Москву родные увозят больного Матвея Федоровича в Рязань, где его застает известие о пожаре. Этого зодчий перенести не смог, 26 октября 1812 года он скончался. Осталось завещание Казакова, где, в частности, просил он своих детей исполнить пожелание их матери – отпустить на волю крестьян деревни Петруниной Серпуховского уезда, сделать их «свободными хлебопашцами». Волю покойного исполнили.

Дети вернулись в разоренную Москву, жить было трудно, чудом уцелевшую усадьбу даже пришлось заложить. Участок на углу переулков продали мещанину Петру Бурелли, а само владение поделили на три части.

Ученики Казакова восстанавливали Москву и учили новых российских мастеров.

 После революции с домом великого архитектора приключилась самая настоящая детективная история. Он пропал. То есть в «Указателе Москвы» от 1793 года дом под номером 275 есть, а в описях и справочниках 19 века – нет. Хотя в 1928 году комиссия «Старая Москва» и идентифицировала дом на углу Златоустинских переулков, как часть усадьбы Казакова, документальных подтверждений тому не было. Поиски пропавшего дома увенчались успехом только в 1953 году, когда дотошные исследователи жизни и творчества Матвея Казакова сначала заметили отсутствие дела №226, а потом и нашли его заложенным по случайности совсем в другую папку.

Исследователи, конечно же, сразу стали говорить о том, что неплохо было бы в доме организовать историко-архитектурный комплекс. Но в угловом корпусе, надстроенном третьим этажом в 19 веке, в то время размещались жилые квартиры и различные организации. В 1990 году дом был передан в аренду ХОЗУ МВД РФ при условии капитального ремонта. Все получилось с точностью до наоборот: дом был доведен до аварийного состояния. В одном крыле располагались офисы с наспех сделанным «евроремонтом», в другой части продолжали квартировать обычные жильцы. Правда, недолго. 8 января 2003 года в доме случился пожар, а 10 марта этого же года квартиры были вскрыты и разграблены. В сентябре 2003 года было возбуждено уголовное дело, которое до сих пор не расследуется. В марте 2006 года произошло частичное обрушение кровли.

С 2004 года за создание в доме музея московской архитектурной школы бьются сотрудники МАрхИ. На словах все чиновники «за». Весной 2006 года даже вроде бы стукнули кулаком по столу и сказали: «берите». Сотрудники будущего музея растерялись (взять легко, но ведь на какие-то деньги и отремонтировать надо), а потом решили брать, пока дают. В конце концов, можно и спонсоров найти. Но документы о передаче московские власти так и не оформили. Недавно же выяснилось и вовсе занимательное: на дом, вовсе не с целью его реставрации, а с целью строительства жилья для заслуженных спортсменов претендует МГО ВФСО «Динамо». Поэтому пока судьба дома великого зодчего под очень большим вопросом. Детектив продолжается.
 

P.S. Пока готовилась статья, стало известно, что все документы о передаче дома Казакова МГО ВФСО «Динамо» подписаны. Уникального дома-музея московской архитектурной школы не будет, а будет новостройка – для заслуженных спортсменов. С охраной, парковкой и прочими…

Если у Вас есть дополнительная информация, пожалуйста, пишите на [email protected]