"Архитектурный час" на радио "СИТИ FM". Эфир 3 июня 2006 г.

В: Добрый день! Сегодняшний наш гость Андрей Боков, доктор архитектуры, заслуженный архитектор Российской Федерации и генеральный директор института Моспроект-4. Здравствуйте!
Б: Здравствуйте!
В: Мы сегодня попробуем у Вас выяснить перспективы развития, перспективы на реконструкцию многих московских объектов, которыми занимается Ваш институт.
Б: Я поясню для слушателей: Моспроект-4 - это один из крупнейших проектных институтов Москвы, и, наверное, России. В нем работает приблизительно 550 человек и институт специализируется на проектировании общественных зданий: спортивных, культурных объектов, объектов отдыха о здравоохранения.
В: Вы сможете сейчас назвать наиболее приоритетные объекты, которыми Вы занимаетесь?
Б: Эти объекты появляются каждый год, я могу назвать объекты, известные всем москвичам - это Третьяковская Галерея, старые корпуса. Галерея строилась в течение многих лет. Тот вид, который она приобрела сейчас - это все было спроектировано в институте. Это и московских зоопарк, это два музея частных коллекций рядом с музеем изобразительных искусств имени Пушкина, это стадион Локомотив, это крытый конькобежный центр в Крылатском, к сожалению, не все его еще видели. Это крупное и очень сложное сооружение, которое так же делалось в институте. Сейчас мы занимаемся не только этими объектами, а так же мы проектируем жилые дома, в частности Ходынское Поле, которое в значительной степени застраивается жилыми домами. Мы делаем офисы, делаем многофункциональные здания и сооружения, что мне особенно близко. Я об этом много писал и говорил и настаивал на том, что они нужны и необходимы.
З: Вы упомянули Конькобежный Дворец в Крылатском и Стадион Локомотив. Хотелось бы начать разговор именно с них. Особенно ювелирной была работа по реконструкции стадиона и превращению его в один из лучших стадионов России и Конькобежный Дворец - это сложнейшие объекты. Очень важно соблюдать и технологию строительства и эксплуатацию. Не секрет, что в нашей стране не всегда соблюдается и технология строительства, и эксплуатация, неправильно эксплуатируются здания. Вы как-то следите за процессом строительства и последующей эксплуатации?
Б: Я все-таки начну с самого начала. Дело в том, что сами задачи были уникальны. Локомотив - это первый в нашей стране чисто футбольный стадион без беговой дорожки, привычной нам, которая обычно окружает футбольное поле, с придвинутыми к этому полю трибунами, со всем необходимым, прежде всего для проведения такого рода массовых действий и в этом смысле он был уникален. Но в мире он является отнюдь не первым, и нам было принципиально важным сделать такой стадион, который бы не был повторением того, что было известно за рубежом, а сделать что-то принципиально новое.
В: В чем отличительные особенности этого проекта?
Б: Дело в том, что мы живем в чуть иной культуре, в ином климате, в другом городе. Все это мы обязаны были учесть. Во-первых, впервые и в том и в другом случае использованы вантовые, т.е. подвесные конструкции, уникальные и до сего времени малоиспользовавшихся. Очень эффективные. Металл работает на растяжение, это очень зрелищно. Эта работа видна, она демонстрируется, это то, что формирует образ здания, то, что делает его уникальным и спортивным отчасти. Динамизм облика является результатом использования этих конструктивных решений козырька, крыши, перекрытия, больших пролетов, которые вообще характерны для спортивных сооружений.
З: Возвращаясь к вопросу эксплуатации этих уникальных объектов?
Б: Я должен сказать, что тема эта чрезвычайно серьезна и весьма актуальна. Мы сравнительно недавно стали понимать, насколько она касается всех и каждого. Стали понимать в связи с весьма драматичными событиями, которые произошли в Москве. А так же Басманный рынок. Причина всей этой катастрофы абсолютно очевидна - это эксплуатация. Эксплуатация, в конечном счете - это производная культуры. Культуры, пусть бытовой, не в самом высоком ее проявлении, но той культуры, которая может иногда приводить к столь печальным последствиям. Сегодня впервые в отечественной практике мы начали разрабатывать специальные разделы проекта. Проект состоит из множества разделов, это не только архитектурная составляющая - это конструкция, инженерные разделы, всякие специальные разделы, но проект эксплуатации, как отдельная часть общего проекта, стал делаться совсем недавно.
З: Зная российскую практику соблюдения нормативов и регламентов, как Вы считаете, будет ли реальным механизм исполнения этих нормативов?
Б: Я думаю, мы должны делать наши дома такими, какими они должны быть в условиях нашего климата и нашей эксплуатации, для нашего потребителя. Много приходит к нам иностранцев и успех их приживаемости на отечественном рынке связан с тем, что обстоятельства жизни в России существенным образом отличаются от всего того, что сложилось на Западе.
В: Не совсем понятна взаимосвязь.
Б: Это касается все тех же обстоятельств: это касается общей культуры, привычек, нашего климата, трехсот килограммов снега на квадратный метр и ветровых нагрузок. Мы живем в очень суровом климате. Не надо забывать это. Это и условие эксплуатации. Мы привыкли вести себя достаточно легкомысленно в тех случаях, когда это становится недопустимым.
З: Недавно стало известно о том, что московские власти отказались от строительства раздвижной крыши над большой Спортивной Ареной Лужники. Это связано с тем, что мы еще не доросли до такого сложного сооружения или это банальные финансовые сложности?
Б: Этой крышей занимались мы. Прежде всего причины отказа - финансовые и, если хотите, есть некий здравый смысл, которые делает те или иные затраты целесообразными или же бессмысленными. Эффект от сооружения этой кровли, смыслом чего было сохранение поля, он не искупался затратами, потому что эти затраты были сопоставимы с затратами на реконструкцию самой арены. Сказать, что вся автоматика и механика, сама концепция этой раздвижной кровли - все было придумано у нас в институте отечественными специалистами и если бы это было сделано и реализовано, то все бы это действовало и работало.

З: Осенью этого года обещают сдать еще один Ваш объект - Ледовый Дворец на Ходынском поле. На самом деле это не только ледовый Дворец, а много функциональный комплекс. Как вопросы безопасности решены там?
Б: Помимо того, что мы решаем все те задачи, которые ставятся с нами в связи с этой темой, я уже рассказывал, что мы считаем эти конструкции несущими, мы считаем теперь существенно увеличившуюся снеговую нагрузку на покрытие. Мы считаем ветровую нагрузку. Помимо всего этого, мы стремимся создать и специфические условия для эксплуатации. Это связано, прежде всего, с очень внимательной организацией путей эвакуации и путей движения людей. Дело в том, что нам необходимо не только сохранить здание, зачастую это бывает невозможно, но нам важно сохранить людей. Нам надо их комфортно эвакуировать, без всякого рода эксцессов. Средством такого рода перемещения людей являются гигантские пандусы, которые охватывают здание ледовой арены. Прием этот уникален. Он позволяет уменьшить количество эвакуационных лестниц, придать этому зданию некоторый неожиданный образ, сделать его своеобразной городской площадью, на которую выходят широкие, пешеходные улицы.
В: Действительно, очень интересно выглядит внешне, неординарный проект.
Б: Мы очень надеемся, что и в жизни это будет производить хорошее впечатление.
В: А как там с парковкой?
Б: Если сейчас мы чувствуем, что подъехать туда не очень просто, то к тому моменту, когда Дворец будет открыт, все проблемы будут решены, потому что транспортная схема уже существует, она понятна и в какой-то степени кажется мне красивой, она логична. Само размещение Ходынского поля уникально хотя бы тем, что находится между двумя крупнейшими магистралями столицы, близость к третьему транспортному кольцу.
В: Ледовый Дворец - это много тысяч людей, которые приедут на чем-то и не все на метро.
З: Кстати, сколько человек вмещает?
Б: 14 тысяч. Причем, этот поток надо будет разделить, потому что это спортсмены, пресса, персонал и зрители. Эта проблема решается и на период проведения чемпионата мира, который должен состояться в 2007 году, куда предполагается приезд на собственном транспорте большего числа людей и эта проблема решается на стандартный период. В стандартном случае это будет решено за счет многоярусной подземной стоянке, которая строится на сопредельном участке, а во время проведения Чемпионата мира для этих целей нам разрешено в порядке исключения использовать взлетно-посадочную полосу.
З: Она, впрочем, давно еще не используется по своему прямому назначению.
Б: еще год назад по ней поднялся последний самолет.
В: В те периоды времени, когда не будут проводиться соревнования и тренировки, что там планируется?
Б: Александр справедливо сказал, что этот дом проектировался, как многофункциональный, многопрограммный.
В: Как там решаются проблемы акустики?
Б: Прежде всего, это искусственная акустика. Если речь идет о концертах, о чем-то, что связано с качественным звуком. Особых проблем нет. Сложнее решаются проблемы трансформации этого зала - складирование кресел, быстрое изменение интерьера - это гораздо более сложные задачи, которые так же имеют свои решения. Здесь накоплен некоторый опыт.
З: Какие еще спортивные соревнования могут проводиться во дворце, кроме хоккея?
Б: Как и на других ледовых аренах - это бокс, баскетбол, теннис, фехтование и так далее. Все виды единоборств и это предполагает соответствующую трансформацию. Эта трансформация задумана и заложена. Есть, так называемая система бличеров - это выдвижные ряды, ступенчатые. Зрительские места, которые располагаются ступеньками. Это достаточно сложная механическая игрушка, тем не менее, она достаточно широко используется.
З: Ледовый Дворец - не единственный Ваш проект на Ходынском Поле. Вы занимаетесь и всем этим районом, уже построено огромное количество жилья, школы, детские сады и остались еще более интересные проекты, можете о них буквально пару слов сказать? На последнем общественном совете при мэрии обсуждался проект нового музея спорта и нового жилого района на Ходынке.
Б: Хочу сказать всем тем, у кого, возможно, возникают некоторые опасения за судьбу Ходынского Поля, что в центре этого замечательного пространства предполагается грандиозный парк - Исторические Ландшафты Москвы, который будет строиться, мы уже давно не делали в Москве парки такого масштаба. Он уже начал строиться. Уже создан кольцевой бульвар. Это некое центральное, главное пространство.
В: А какая там площадь?
Б: Парк - порядка 20 гектар. С южной стороны этот парк окаймляется жилыми домами. Они уже построены, это свыше 300 тысяч квадратных метров. Это огромный жилой комплекс.
В: Люди там уже живут?
Б: Это сейчас продается. Сейчас люди приходят туда. Для того чтобы обжить какой-то район - требуется время. Сейчас он обживается. Он в состоянии некоторого освоения.
З: Обсуждалось новое строительство на Ходынке и новый музей спорта?
Б: Это, скорее, ближе к северной границе Ходынского Поля. Сейчас, после того, как южная дуга завершена, мы приступаем к строительству Северной части - это окружение ледовой арены, вокруг которой так же предполагается строительство жилья - порядка 100 тыс. кв.м. нового жилья со школой и детским садом. Центральное место по главной оси взлетно-посадочной полосы - решено поставить музей Авиации и Космонавтики.

З: Что за Музей Спорта?
Б: Надо сказать, что инициатива создания такого мужей принадлежит Президенту страны. Москва чрезвычайно горда тем обстоятельством, что решено разместить этот музей здесь, неподалеку от Ходынского поля - это одна из частей этого единого пространства.
В: Уже есть какие-то проекты?
Б: Сейчас существуют первые эскизы, образы, представления. Вообще говоря, в мире еще не сложился этот тип музей. Это нетрадиционный тип музея. Существуют музеи спорта, хоккея, Зал Славы. Этот Музей Спорта предстоит сделать с самого начала до конца. Надо будет его придумать, увидеть представить и реализовать.
В: Есть ли какие-то специальные требования к подобного родам музеям?
Б: В том числе нам надо будет сформулировать эти требования. Основным требованием является то, чтобы он был интересен и привлекателен для всех.
В: А когда мы сможем увидеть первые проекты?
З: Первые, на самом деле, уже представляли.
Б: Было представлено три версии музея: описать их словами не просто.
З: Но в пояснительной записке, которая раздавалась участникам общественного совета, они были описаны буквально в одной фразе, все три проекта: в виде амфитеатра, фасад в виде изогнутой ленты и в виде медиа-экрана.
Б: Совершенно верно. Если пытаться определить одним словом, то это весьма точное определение. В одном случае предлагается музей, который заключен в толстое пространство большого экрана, который смотрит на зрителя, смотрит на человека, подходящего к нему, меняющееся изображение, которое вы видите в городе, которое всегда интересно и наполнено. В другом случае - это пространство спортивной арены, в чем-то, может, традиционное, архаичное и каноническое. Очень торжественное, почти классическое пространство, под котором, над которым, размещаются экспонаты. Это не совсем традиционные экспонаты. Это не только коньки и клюшки выдающихся хоккеистов, это будут движущиеся изображения, будет экспозиция, использующая все средства современной техники, аудио и видеосредства.
З: Хотелось бы перейти к более традиционному виду музей - картинной галерее, которая недавно отметила свой 150-летний юбилей, я имею ввиду Третьяковскую Галерею. Ваш институт занимается проектированием нового здания Третьяковской Галереи, которое должно разместиться на углу Лаврушинского переулка и набережной Водоотводного канала. Как я понимаю, там разместятся залы древнерусского искусства, скульптура, а так же центр эстетического воспитания вспомогательной службы. Проекту уже более 10 лет. На какой стадии он сейчас находится?
Б: Сейчас он находится на стадии завершения. Этот проект лишь условно может считаться единым проектом. На самом деле в течение этих 10 лет была проделана огромная работа по разным направлениям с разными версиями музея и музейного пространства. В итоге сейчас, наконец, после очень непростых дискуссий и согласований мы пришли к сбалансированному, общему суждению, которое позволяет говорить о действительно возможном начале строительства в самое ближайшее время.
В: Буквально в двух словах отличительные особенности этого проекта?
Б: Третьяковка приобретет большое универсальное, атриумное пространство для проведения выставок, всякого рода презентация, для встреч и так далее. Музейная деятельность сегодня весьма разнообразна. Все это вышло за пределы экспозиционных залов, это является отличительной особенностью Третьяковки. Ничего подобного до сих пор не было, но нужда в такого рода пространстве очевидна и всеми ощущается очень хорошо. Выходя в пространство города, на набережную, тем не менее, Третьяковка лишена, в силу природы этого места, больших, репрезентативных пространств.
З: То есть, ее присутствие никак не отмечено?
Б: Оно отмечено, но не в той степени, в которой хотелось бы. Этот атриум и становится главным, репрезентативным пространством Третьяковки.
З: Всех всегда интересует фасад. Каким он будет? Это часть Третьяковки, все знают знаменитый васнецовский фасад, красный с барельефом, с другой стороны - музей строится в начале XXI века. Какая стилистика?
Б: Тема эта по-прежнему волнует всех. Сегодня сама галерея считает, что она обязана с уважением относиться к сложившемуся своему лицу. Речь идет не столько о прямом копировании щусевской или васнецовской версии, сколько об отказе от очевидно модернистского решения. Это было заявлено вполне недвусмысленно нашими заказчиками. Само по себе это отношение не формирует облика, но заставляет работать в весьма жестких границах с весьма отчетливым набором ограничений.
В: Сейчас современные музеи требуют не только специальных помещений для проведения специальных мероприятий, но еще и весьма и весьма серьезной технической начинки. Как эти вопросы решаются в проекте?
Б: Прежде всего, это вопрос климата. Помимо всего прочего, существует невидимая часть музея, та часть, в которой этот климат готовится, этот воздух. Это, по существу, завод по производству уникального климата, в котором произведения искусства должны чувствовать себя комфортно. Все искусство заключается в том, чтобы это внешне не проявлялось, чтобы и люди и картины чувствовали себя в равной мере комфортно.
В: Освещение будет естественным?
Б: Нет, ни в коем случае. Сегодня большинство картинных галерей мира предпочитают жить на искусственном свете. К этому можно по-разному относиться, но, тем не менее, музейные работники сегодня склоняются к версии искусственного света.
З: Многие современные музеи открыты для разного рода трансформации, т.е. музейные подходы устаревают и появляются новые. Заложены ли возможности трансформации в здание?
Б: Все-таки Третьяковка - это во многом сложившийся музей. Это, правда, не единый музей, это музей музеев, наряду с картинной галереей там существуют коллекции древнерусского искусства, существуют коллекции скульптур. Эти новые коллекции будут размещены в пространстве нового здания. Этим коллекциям в основном все это посвящено. Но эти коллекции, скорее, предъявлены традиционно и люди приходят в ожидании такого показа и такого рода демонстрации. И их ожидания, наверное, не следует обманывать. Для того чтобы увидеть то, о чем говорите Вы, надо идти в другой музей. Надо сказать, что для этих целей в свое время была построена так называемая Новая Третьяковка, но, видимо, природа Третьяковки, как таковой, оказалась столь сильной, что черты и особенности такого нового свойства там проявлены, может, в еще меньшей степени, чем в старом здании.
В: Спасибо огромное.