После пожара

Государство обещает построить погорельцам новые дома, причем построить быстро. Но никто из чиновников не говорит, что собираются строить, какие это будут дома. Предполагается восстановить избушки с удобствами во дворе, как они были до пожара? Если была деревня без воды и телефона, так ее заново и построят? Будут это дома из бруса, кирпича, бетона, деревян-ных щитов или панелей, какой площади, как они оснащены? Как будут отбираться проекты, ведь чтобы построить дом хотя бы к весне, проект надо иметь уже сегодня.

Пока все эти вопросы за рамками дискуссии. А между тем речь, по самым скромным подсчетам, идет о нескольких тысячах домов. Вот реальный шаг к модернизации. Не проектирование кремниевых долин в Подмосковье, а строительство быстро и дешево тысяч современных комфортабельных жилищ, где не затыкают окна ватой на зиму. Пожары дают неожиданный шанс изменить качество жизни многих и многих семей, внедрить современные стандарты жилья в далеких деревнях. В конце прошлого года Фонд содействия жилищному строительству вместе с нашим Союзом провел всероссийский архитектурный конкурс на малоэтажное энергоэффективное жилье, победу в нескольких номинациях одержал проект профессора МАрхИ А.Б.Некрасова. О дальнейшей судьбе проектов мало что известно. Сейчас есть прекрасная возможность, даже необходимость, применить на практике конкурсные предложения.
Если конечно Фонд как заказчик конкурса, за минувшие полгода довел их от эскизного предложения до рабочих чертежей. Иначе мы получаем привычную картину: по конкурсу отбирается подрядчик на основании предложенной цены за квадратный метр, а выбор или разработка проекта уже дело строителей. Облик десятков деревень и поселков, условия жизни их обитателей на много лет вперед (до следующего пожара?), оказываются в руках строительных фирм.

Другой сюжет связан с использованием гарей, пустошей, на которых до пожаров был лес, примерной площадью 500 тыс. гектаров. К слову, это в 5 раз больше площади Москвы. Значительная часть этих гектаров расположена вблизи городов, деревень и поселков, где есть дороги и инженерные сети. Что с этой землей делать дальше? Наиболее простой и естественный ответ – снова посадить на ней лес. Но, памятуя о не раз уже обсуждавшихся изменениях в Лесном кодексе, отдающих заботу о лесе в руки местных властей и арендаторов, можно усомниться, что они захотят возиться с дорогим и долгим делом восстановления леса. Также сомнительно сельскохозяйственное использование земель: в пострадавших от пожаров регионах с убыточным сельским хозяйством и существующиеполя подчас зарастают, не то, что новые. Самый соблазнительный для местной власти (и девелоперов) вариант – застроить. Шутка ли дело, появились сотни гектаров «свободной» земли да еще с дорогами и сетями. Отдать дешево под застройку или бросить как есть, тогда граждане сами займут освободившиеся площади неказистым самостроем. При отсутствии документов территориального планирования во многих муниципалитетах, а срок их разработки продлен до 2012 года, или их крайне низком качестве, да еще в условиях отмены категорийности земель, в том числе и земель Лесного фонда (распоряжение Премьера от 15 июня 2010 г.), этот сценарий становится очень и очень вероятным. Так к опустошениям, причиненным природному ландшафту стихией, могут в ближайшее время добавиться необратимые разрушения, вызванные человеческой деятельностью, а именно хаотическая застройка на случайных территориях, без единого плана и подготовки.

Наверное, сегодня, когда погорельцы живут в школах и пионерских лагерях, это разговор выглядит преждевременным. Да, надо дать людям крышу над головой, потом разберемся с остальными вопросами. Но завтра бульдозеры выйдут на стройплощадки, и обсуждать чтолибо будет поздно, а архитекторы снова останутся в стороне.