Рифмою миф поправ

Когда этот проект появился в прессе, профессионалы заулыбались: «Бросьте! Ничего этого не останется! Какой инвестор пойдет на такие дикие окна? Кому нужны эти параллелограммы?» (Что есть музыка? Не каплун, А к каплуну – приправа). Однако, дом построен точно так, как спроектирован: именно от косых окон инвестор пришел в восторг.
Восторг понятен (рыночною новизною сыты ли?): таких окон в истории мировой архитектуры еще не было. Непрямых было много – особенно у Фрэнка Гери, который любит врезать их в криволинейные стены. Но так, чтобы целый дом сделать на одном приеме – окно с наклоном в 76 градусов, словно бы дом повело землетрясением – такого не было. Другой вопрос: почему? Наверное, не потому, что их никто никогда не рисовал. А просто потому что вроде как нерационально (Где ж это видано, чтобы вдруг Да с музыкантом – в кирку?)
Но эта непрактичность иллюзорна. Окна-параллелограммы собраны из осколков, но основу каждого все равно составляет прямоугольник, который благополучно открывается. И это остроумный ответ на актуальную проблему: прямые стены ныне разлюбили, всем подавай кривые (рай не может не амфитеатром быть). А как врезать в кривую стену окно, если прямое стекло кривизну тут же дискредитирует, гнутое - дико дорого, а делать эркеры, как Гери, с нашей культурой строительства – дело безнадежное? Чай не Гаммельн – Без загадок – город, - гладок: Благость. Навык-город, - Рай-город…
Другой вопрос – как быть с этим внутри? У первых пришедших в дом мастеров интерьера окна эти сразу вызвали недоумение: а куда ж картины вешать? А занавесок в два раза больше тратить - ничего? И где потолки расписные, До потолков зеркала? То есть, с точки зрения архитектуры как товара прием уязвим (Разин – чем тебе не ровня? – лучше с бытом совладал). Но уязвим всякий эксперимент: проблема «как жить» возникает у обитателей зданий того же Гери, Нувеля, Захи Хадид (Дачи, пустующие на треть, Лучше бы вам сгореть!)
А в истории русской архитектуры был человек, который построил круглый дом с косыми окнами не для несчастных потребителей, а для себя. И благополучно жил в нем полвека (О поэте не подумал Век – и мне не до него). И этот дом – дом Константина Мельникова в Кривоарбатском переулке – первое, что приходит на ум, когда видишь эти окна. Ассоциация неслучайна: Александр Скокан действительно стоял когда-то на антресольке мельниковского дома, глядел за окно и ловил себя на странном ощущение: то ли вываливаешься наружу, то ли наоборот (Ибо не ведающим лет – Спи! – головокруженье нравится). Это-то ощущение он и призвал на подмогу, рисуя этот дом – но совсем не в качестве оммажа Мельникову.
Проблема заключалась в том, что участок тесно зажат другими – преимущественно жилыми – домами (Меж обступающих громад – Дом – пережиток, дом – магнат). Соответственно, если делать большие окна (а маленькие нынче спросом не пользуются), то твоя личная жизнь будет как на ладони (сей ухмыл в пол-аршина, Просто – шире лица: Пешехода на шину Взгляд – что лопается!). А эти паралеллограммы, треугольники и трапеции могут обзор фрагментировать: Дом, в котором – не смущаться; Можно сесть. А можно лечь. Однако, за решением этой вроде бы утилитарной задачи у дома выкристаллизовался эффектный образ: белоснежная скульптура, в которой нарубили дыр. Как будто Колизей пытались поднять из руин, но до конца не получилось.
Конечно, ход остается спорным – и это знаменательно. Если раньше «Остоженка» считала, что лучшая победа над временем и тяготеньем – Пройти, чтоб не оставить следа, Пройти, чтоб не оставить тени, то теперь у нее что ни дом – дерзкий эксперимент. То «Пингвин», вываливший «пузо» поперек Брестской улицы, то офисная изба, сложенная в обло на Лесной, то абсолютный аквариум «Панорамы»: Окна выбиты любовью, Крышу ветром сорвало. Тут конечно и масштаб поменьше, и место потише, но радикальность тоже совсем недипломатичная.
И потому так странно название дома. Да, рядом два посольства (монгольское и литовское), но прямо напротив – дом Марины Цветаевой. И уж к ней-то дом имеет отношение куда более явное; все курсивы, как вы догадались, из нее. Вот у кого был такой же странный, кривой синтаксис и причудливая орфография; вот у кого слова бились на части, как эти окна; вот кто так же умел брезговать здешним (Музыка есть афронт – Смыслу здравому. Вящий вздор, Нежель чулок с ажуром). И вот кто так же трепетно, как «Остоженка», относился к будущим жильцам: «И за то, что в учетах, в скуках, В позолотах, в зевотах, в ватах, Вот меня, наглеца, не купят – Присягаю: люблю богатых!».

адрес: Москва, Борисоглебский переулок, 13, стр. 3
проектная организация: АБ «Остоженка»
архитекторы: Александр Скокан, Андрей Гнездилов, Елена Копытова, Мария Елизарова, Михаил Матвеенко, Ольга Соболева
конструктор: Михаил Митюков
подрядчик: ООО «ПСФ Крост»
заказчик: ООО «ПСФ Крост»
2003 – 2006