Андрей Бусыгин: сохранили то, что не распродали

 - Широко обсуждается передача движимого и недвижимого имущества, в том числе и музейного, в церковную собственность. На ваш взгляд, не станет ли эта реформа, начатая, кстати, практически сразу после завершения музейных проверок, поводом для поднятия вопроса так называемой внутренней реституции?

 - Слово "реституция" я бы здесь не применял. Оно не уместно. Советское государство действительно отнимало у Церкви иконы, утварь, сокровища, но это не значит, что в настоящее время необходимо все это передать из музеев в церкви. Дело в том, что коллекции икон создавались еще в XIX веке частными собирателями, и первые иконы поступили в Третьяковку задолго до 1917 года. Точно так же, как и в Русский музей. И уже в конце XIX века созрело понимание того, что русская икона - это не только объект религиозного поклонения, но и произведение искусства. И эту двойственность мы должны сохранять.

Я абсолютно согласен с Михаилом Борисовичем Пиотровским, который не раз озвучивал свое мнение в печати.  Если государство испытывает комплекс вины перед Русской православной церковью, то может помочь Церкви - купить иконы, которые выставляются на аукционах, приобрести их у коллекционеров, в антикварных салонах. Конечно, есть ряд икон, которые на основе 490-го Постановления Правительства РФ мы можем передать. Но не в собственность, а на какой-то определенный период времени. При условии подписания охранных обязательств, соблюдения температурно-влажностного режима и т.п. В частности, такие иконы у нас есть в Софийском соборе в Киеве и во многих других храмах. Но все-таки это единичные случаи.

Высказывания такого рода - "все нужно отдать церкви, а музейщикам мы и другую работу найдем" - недопустимы, потому что музеи сохраняют национальное достояние. В Церкви как раньше было?  Икона состарилась, сделали на ней следующий слой. А сейчас в музеях хранятся иконы, где открыты лики XI - XIII веков. И это уже чистое произведение искусства, поэтому место ему именно в музее. К тому же, в музее иконы более доступны и для верующих, и для неверующих.

 - Как будет развиваться ситуация с недвижимым имуществом, которое будет передаваться Церкви?

 - Законопроект о передаче имущества религиозного назначения разрабатывался в Минэкономразвития более трех лет. Недавно мы вместе с Росохранкультурой внесли предложения в этот законопроект, который сейчас проходит доводку, потом он будет передан в правительство, которое намерено внести его в Госдуму. Наши предложения касаются того, что должен быть особый режим для передачи памятников истории и культуры. Мы считаем, что их можно передавать только централизованным религиозным организациям, а не отдельным приходам, ведь мало ли что в приходе решит священник, или сменится священник, и приход рассыплется вообще.

 Это первое. Второе, конечно, охранные обязательства. В-третьих, мы считаем, что правительство должно утвердить список уникальных памятников, которые не подлежат передаче, а подлежат в крайнем случае совместному использованию учреждением культуры и религиозной организацией.

 - Министр культуры говорил еще и о законопроекте, по которому государство будет реставрировать объекты культурного наследия и только после этого передавать их Церкви.

 - Я считаю, если мы пропишем в законопроекте, что государство финансирует реставрационные работы по недвижимым и движимым памятникам истории и архитектуры, находящимся в церковной собственности, то никакой бюджет не выдержит. Я думаю, что государство вправе финансировать памятники истории и культуры, которые принадлежат Церкви. В настоящее время мы имеем право реставрировать только то, что находится в федеральной собственности. Я думаю, что слово "вправе" здесь вполне уместно. Сейчас принято решение о передаче комплекса Новодевичьего монастыря РПЦ. Но Церковь сама просто не вынесет бремени всех реставрационных работ. Поскольку это памятник истории и культуры, занесенный в Свод особо ценных объектов РФ, находящийся под охраной ЮНЕСКО, государство не может снять с себя обязательства, связанные с поддержанием этой и святыни, и памятника истории и архитектуры одновременно.

 - Насколько мне известно, директор Государственного Исторического музея направил письмо министру культуры, где просит его решить вопрос об экскурсионной деятельности в Новодевичьем монастыре.

 - Совершенно верно. С Новодевичьим монастырем действительно есть ряд вопросов, которые мы должны решить.  Во-первых, передается комплекс монастыря, но предметом музейного фонда остается иконостас. Мы должны решить, какие правовые отношения возникнут между монастырем и музеем. Во-вторых, что касается доступа всех желающих в монастырь. В Росимуществе недавно проходило совещание под председательством Натальи Алексеевны Сергуниной - заместителя руководителя Росимущества. В протоколе этого совещания написано, что соответствующие изменения, которые позволили бы обеспечить доступ публики к этим объектам, должны быть внесены в устав религиозной организации.

Конечно, мы должны серьезно подходить к каждому факту передачи таких комплексов Церкви. Вот, например, Александровская слобода, которая, по сути дела, была политическим центром государства Российского во времена Ивана Грозного. Потом - уже в первой трети XVII века, то есть лет через пятьдесят после смерти Ивана Грозного, там появился женский монастырь. Если отдать весь этот комплекс монастырю, конечно, он будет гораздо менее доступен, чем музей, - федеральный, кстати говоря. Сегодня Александров, который потерял всю электронную промышленность, живет именно за счет музея, куда каждый год приезжают свыше 500 тысяч человек. Приезжают специально в Александровскую слободу, где, кстати, сохранилось много памятников эпохи Ивана Грозного, включая его палаты. Совершенно уникальные места. Мы всегда говорили, что это позитивный пример совместного использования памятника учреждением культуры и Церковью. И мы бы настаивали на продолжении этих отношений.

 - Но и там - в Александровской слободе - начались споры между музейными работниками и служителями монастыря.

 - Да, есть письма, обращения по передаче Успенского собора, а в перспективе - и всего комплекса монастырю. Думаю, мы с представителями Церкви должны сотрудничать, чтобы сохранить все памятники. Не воевать, не обвинять друг друга, а музейщики косо смотрят на наместников, настоятелей монастырей, а работать совместно, потому что у нас интересы общие, и враги тоже общие - корысть, стяжательство, коррупция. И бороться с этими врагами тоже надо сообща.