Жизнь прекрасна! Как показали исследования, даже в домах русского авангарда

Среди всего авангардно-конструктивистского наследия дома-коммуны занимают особое место. Они оказались наиболее уязвимы, так как непосредственно вовлечены в человеческий жизнеоборот. Соответственно, к ним предъявляются претензии не только физического характера, но и метафизического. Если о проблемах физического износа и разрушения конструкций можно говорить как о потенциально решаемых (специалисты разрабатывают соответствующие методики, позволяющие сохранить материальную аутентичность), то сама концепция жизни, заложенная в коммунальном быте, представляется сегодня полностью себя изжившей. Очевидно, программа была обречена уже в момент её создания, ибо никогда жизнь не существовала по умозрительным законам «нового быта». Это был абсолютно утопический проект, тем не менее, приведший к созданию действительно инновационной архитектуры. Эта инновационность заключается в универсальности пространства, обнаруживающего новые ресурсы в предлагаемых новым временем обстоятельствах.
Документальный материал, собранный в жилом доме на Гоголевском бульваре, начисто опровергает утверждение о моральном износе экспериментального жилья 20-30-х годов. Архитектура оказывается дальновиднее своих создателей, предлагая нам самый востребованный сегодня в любом мегаполисе мира тип жилища — индивидуальную ячейку, холостяцкую квартиру, студию, первую квартиру подросшего ребёнка или, напротив, последнюю — взрослого, течением жизни оставленного одного. Пристанище для человека, живущего и в Лондоне, и в Берлине одновременно, но сейчас оказавшегося вдруг в Москве. Статистика относит почти четверть населения мегаполисов к так называемым Metropolitan single — городским одиночкам. Минимизация быта для такого человека естественна: он не отягчён проблемами, связанными с жизнью семьи, а тем более соседей. Конечно, он не готовит себе еду в общей кухне. Но не готовит её и в индивидуальной — утро начинает в кафе, просматривая «Коммерсантъ», обедает в офисе, ужинает где-нибудь в городе с друзьями. В свою любимую ячейку возвращается ночью, бредя навеселе по длинному коридору. Постирушки тоже не устраивает — для этого есть прачечные (пункты приёма в стирку и химчистку открыты, к примеру, во всех продвинутых фитнес-клубах, которые наш герой, конечно же, посещает). Ну а дома — любимые книги, компьютер, произведения искусства, не так уж редко в качестве компаньона собака… и полная независимость.
Таким образом, вопрос свободы от быта, ставившийся отцами-основателями авангарда в первой половине прошлого века, решается сегодня с помощью развитой системы сервиса и услуг, не замыкающей жизнеобеспечивающие функции в рамки дома, а выводящей их за его пределы.
Удивительную живучесть схемы, предложенной в домах-коммунах архитекторами Гинзбургом и Барщем, её приспособляемость к различным вкусовым и стилевым предпочтениям демонстрируют жилые ячейки в доме на Гоголевском. Его обитатели бесконечно ценят возможность проявления собственной индивидуальности, которую предоставляет им пространство квартиры. Одни находят его удобным, другие — забавным, но все им увлечены. Казалось бы, типизированная ячейка предполагает некий стандарт и в интерьере. Однако каждая следующая квартира всегда оказывается абсолютно не похожей на соседнюю. В «авангарде» уживаются все времена — почти вековой стилевой срез: 20-е с подлинными элементами интерьера и отделки, эклектичные 50-е, модерновые 60-е, далее — везде. Авангард востребован людьми с разными вкусовыми предпочтениями, архитектура адаптирована, программа разработанная на заре XX века, оказывается заново переосмысленной. Она работает на новых основаниях, Земля вертится, жизнь прекрасна!
Жить компактно
Спрос на маленькие квартиры неуклонно растёт, как растёт спрос и на нестандартные пространства. типология и структура знаменитых домов-коммун на новинском и Гоголевском бульварах (на фото одна из квартир-студий в этом доме) видится идеальным предложением на столичном рынке недвижимости.