|
Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru) |
| 23.10.2017 |
|
Дом парящий |
|
В рамках проекта «101-й километр – Далее везде» Пушкинский дом открыл в Лондоне павильон Александра Бродского. Это первая работа Бродского в Лондоне.  Павильон проекта «101-й километр – Далее везде». Александр Бродский, Блумсбери-сквер, Лондон, 2017. Фотография © Юрий ПальминДля павильона, посвященного русским поэтам-эмигрантам, Пушкинский дом в Лондоне не мог бы выбрать автора более подходящего, чем Александр Бродский. Все его инсталляции совершенно далеки от строительства и близки к поэзии – тонкой, ностальгической и тихой, непафосной – что хочется разместить их где-то на полюсе ультра-спектра. Вот, на одном полюсе купечески-успешный, панельно-толстопузый стройкомплекс, на другом – молчаливая поэзия сарая и барака, растрескивания, умирания. Архитектура поиска темы и смысла, причем такого поиска, когда найденное не заявляют, а вроде бы прячут обратно, внутрь неяркой образности. Кажется, что строительное в инсталляциях Бродского намеренно уничтожается, истирается, как старый коврик, подвергается аскезе сарая: минимум материалов, цвета. Формы тоже впрочем, минимум, самый такой, едва-прожиточный. Словом, поэзия актуальной внутренней эмиграции, сейчас и тогда, так что Бродский здесь подходит во всех смыслах. Проект Пушкинского дома «101-й километр – Далее везде» посвящен творчеству русских поэтов-эмигрантов и столетию Октябрьской революции (интересно, ее еще не запретили называть переворотом?). Так забавно, что в Москве ее совсем не отмечают, видно стесняются, а в Лондоне – уже, можно сказать, отметили. Проект состоит из выставки фотографий сегодняшних художников-эмигрантов из России, лекций, чтений, кинопоказов и концертов, которые пройдут в Пушкинском доме на Блумсбери сквер. И павильона в парке рядом.  Павильон проекта «101-й километр – Далее везде». Александр Бродский, Блумсбери-сквер, Лондон, 2017. Фотография © Юрий ПальминВ павильоне показывают стихи – что само по себе не очень типично для выставки. Впрочем, павильон не выставка, – уточняют кураторы, а цельная инсталляция. К фанерным стенам прищепками прикреплены листочки со стихами Мандельштама, Цветаевой, Ходасевича, Пастернака, Иосифа Бродского – речь как об изгнанных, так и об убитых поэтах; на листки светят небольшие лампы. На торцевую стену проецируют видео железнодорожного полотна. Согласно сюжету павильон – метафора вагона, который едет за 101 километр, ближе которого неблагонадежным гражданам запрещено было приближаться к столицам, и «далее везде», цитируя объявления в электричках. Некий вагон, внутри похожий на теплушку, едет за 101 километр, и – далее везде – приземляется в Лондоне. Хотя на самом деле никуда не едет и снаружи больше похож не на вагон – даже попытки добиться сходства с вагоном тут нет, а на сарай или барак, приподнятый на тонких ножках металлического каркаса на высоту около метра, и снаружи обитый вертикальными рейками, которые как будто прижимают толь, но толя нет, вместо него крашеная прозрачно-черной краской фанера.  Павильон проекта «101-й километр – Далее везде». Александр Бродский, Блумсбери-сквер, Лондон, 2017. Фотография © Юрий Пальмин Павильон проекта «101-й километр – Далее везде». Александр Бродский, Блумсбери-сквер, Лондон, 2017. Фотография © Юрий ПальминВхода и выхода здесь нет, вот что. То есть нет дверей, войти и выйти можно снизу, сильно пригнувшись, что неудобно. Это распространенный экспозиционный прием современности, он позволяет изолировать зрителя от реальности и сосредоточить все чувства на том, что внутри, попутно обеспечивая небольшую зарядку. Все знают и привыкли, никто не удивляется, что в павильон приходится пролезать. Но здесь не так, как везде – бывает, что прием используют произвольно, здесь же отсутствие проявленного вовне входа-выхода принимает на себя мощную метафорическую нагрузку из разряда метрошного «нет выхода». Оно и глубина эмиграции, не столь внешней, сколько внутренней замкнутости гонимых поэтов, и отсутствие выхода как такового. Попасть в репрессивный механизм легко, и не всегда ясно, где у него вход – почему? – взял и попал, потому что не свой. Ни там, ни здесь не свой. И получается некий парящий, едва касаясь земли, дом, на дом-то похожий лишь общими очертаниями. Без корней, без пресловутого plot, так, приземлился, и может еще куда-нибудь улететь вместе со своим эфемерным словесным содержимым. Ночью, когда внутренние лампы высвечивают прямоугольник под павильоном, эффект парения усиливается.  Павильон проекта «101-й километр – Далее везде». Александр Бродский, Блумсбери-сквер, Лондон, 2017. Фотография © Юрий ПальминИ еще: если смотреть издали, то возникает ощущение, что все эти люди читающие там, внутри стихи, несут этот дом на своих плечах, как улитка свой панцирь. Это груз: стихи, эмиграция – тяжесть, которую поэты вынесли на своих плечах. Да и продолжают, впрочем.  Павильон проекта «101-й километр – Далее везде». Александр Бродский, Блумсбери-сквер, Лондон, 2017. Фотография © Юрий Пальмин Павильон проекта «101-й километр – Далее везде». Александр Бродский, Блумсбери-сквер, Лондон, 2017. Фотография © Юрий Пальмин |