|
Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru) |
| 12.02.2015 |
|
Пять проектов. Петер Эбнер |
|
Пять важных для него произведений представляет австрийский архитектор Петер Эбнер, основатель бюро Peter Ebner and friends (Мюнхен).  Петер Эбнер1. Пантеон в Риме. 125 г. н.э. Когда я преподавал в университете «Рома Тре», у меня был ежеутренний ритуал – эспрессо с круассаном в кафе напротив Пантеона. Мне всегда казалось невероятным то, что уровень культуры тысячелетия назад был уже на такой высочайшей отметке, что без тех технологий и материалов, которые имеются сегодня в нашем распоряжении, могли быть созданы этот удивительной красоты купол и гармоничное пространство.  Купол Пантеона. Фото: Владимир Шеляпин via Wikimedia Commons. Лицензия Creative Commons Attribution-Share Alike 3.0 UnportedСегодня мы очень много обсуждаем вопросы переработки материалов и их вторичного использования, часто забывая, что уже в то далекое время Пантеон был, по сути, возведен из переработанных материалов. Пантеон – это архитектура вне времени, говорящая о чувствительности и внимании к пространству, структуре, красоте инженерной мысли. О том понимании зодчества, которое, к сожалению, утратили сегодня многие архитекторы.  Купол Пантеона. Фото: Matthias Kabel via Wikimedia Commons. Лицензия Creative Commons Attribution-Share Alike 3.0 Unported2. Церковь Святой Троицы (Церковь Вотрубы) в Вене. 1976 Автор проекта Фриц Вотруба  Церковь Вотрубы. Фото: Thomas Ledl via Wikimedia Commons. Лицензия Creative Commons Attribution-Share Alike 3.0 UnportedФриц Вотруба был скульптором, и тем более удивительно, что, попробовав себя в качестве архитектора, он смог спроектировать прекрасную церковь из огромных грубых «камней» на вершине горы Санкт-Георгенберг в Лизинге, 23-м районе Вены. Это, скорее всего, одно из наименее известных зданий в городе, но мне оно кажется одним из прекраснейших в мире. Мой собственный подход в архитектуре во многом – об использовании технологий и скульптурных элементов, и церковь Вотрубы очень сильно повлияла на формирование моих взглядов. А еще, мне кажется, что это очень здорово, когда церковь может быть создана художником, а не архитектором. Для меня это показатель того, что мы всегда можем выйти за рамки своей дисциплины, если у нас есть талант, интуиция и желание.  Церковь Вотрубы. Фото: Thomas Ledl via Wikimedia Commons. Лицензия Creative Commons Attribution-Share Alike 3.0 Unported Церковь Вотрубы. Фото: Funke via Wikimedia Commons. Лицензия Creative Commons Attribution-Share Alike 3.0 Unported3. Луис Барраган  Конюшни Сан-Кристобаль в Мехико. 1968. Фото © Peter EbnerКогда я был студентом, то совершенно случайно мне попался экземпляр речи мексиканца Луиса Баррагана (1902–1988), которую он произнес на вручении Притцкеровской премии (в 1980 он стал ее вторым лауреатом). Сейчас это кажется странным, но во времена моей учебы в вузе не было интернета, и заполучить этот текст было практически нереально. Барраган говорил об утрате поэтичности в архитектуре, текстах об архитектуре, окружении в архитектуре, а самое главное – о том, что в этот день, когда он получил Притцкеровскую премию, он получил ее со всеми теми, кто борется за поэтичность и красоту в архитектуре. И я, тогда студент, в тот день почувствовал, что тоже получил «Притцкера» вместе с Барраганом.  Конюшни Сан-Кристобаль в Мехико. 1968. Фото © Peter EbnerМного лет спустя я путешествовал по Мексике и посещал некоторые из его построек. Мне очень хотелось увидеть спроектированные им конюшни Сан-Кристобаль, но никак не удавалось туда попасть. Абсолютно случайно я встретил сестру моего друга из Вены, которая жила в Мексике и занималась конным спортом. Она сказала: «Покажи мне фото конюшни – может быть, я ее знаю.» Оказалось, что она ходит туда каждую неделю на занятия, но совершенно не в курсе того, кто ее спроектировал. Она устроила мне встречу с хозяином конюшни, который был близким другом Баррагана и рассказал мне много историй из его жизни, например, вот такую: Однажды Барраган позвонил известному мексиканскому архитектору Легоррета, который, на тот момент работал в его мастерской: «Рикардо, ты должен срочно придти ко мне домой!» Легоррета ответил, что ему нужно сначала закончить работу. Барраган настаивал: «Нет, бросай все и срочно приходи!» Легоррета появился в доме Баррагана только через полчаса. Барраган открыл ему дверь и сказал: «Ты все пропустил.» Легоретта спросил: «Что я пропустил?» «Ты не увидел прекрасную игру света в двух бокалах шампанского, стоявших на столе,» – ответил Барраган. Эта история показывает, как он мог чувствовать красоту в простых, «будничных» вещах.  Конюшни Сан-Кристобаль в Мехико. 1968. Фото © Peter Ebner Конюшни Сан-Кристобаль в Мехико. 1968. Фото © Peter Ebner Конюшни Сан-Кристобаль в Мехико. 1968. Фото © Peter Ebner Конюшни Сан-Кристобаль в Мехико. 1968. Фото © Peter Ebner4. Джон Лотнер  Вилла «Хемосфера» в Лос-Анджелесе. 1960. Фото © Peter EbnerКогда я учился в Лос-Анджелесе, то часто перелезал через заборы, чтобы посмотреть на дома Лотнера (John Lautner, 1911–1994) – так они меня впечатляли. Мне нравилось в них все: организация пространства, уникальность, отношение к окружению, то, что ему удавалось строить в природе и одновременно в контрасте с ней. Но сегодня, когда я уже лучше знаю законы, я бы, конечно, не стал делать того, что делал, будучи студентом. Дело в том, что в США каждый, кто нарушает границы частной собственности, может быть без предупреждения застрелен ее владельцем.  Вилла «Хемосфера» в Лос-Анджелесе. 1960. Фото © Peter Ebner Вилла «Хемосфера» в Лос-Анджелесе. 1960. Фото © Peter Ebner Вилла «Хемосфера» в Лос-Анджелесе. 1960. Фото © Peter Ebner Вилла «Хемосфера» в Лос-Анджелесе. 1960. Фото © Peter Ebner Вилла «Хемосфера» в Лос-Анджелесе. 1960. Фото © Peter Ebner5. Императорские дворец Госё, парк и вилла Кацура в Киото. XVI–XIX века.  Императорские дворец, парк и вилла Кацура в Киото. Фото © Peter EbnerКогда я впервые прилетел в Японию, мой друг организовал для меня посещение императорского комплекса, что, нужно отметить, совсем нелегко сделать. Даже для японцев попасть внутрь очень сложно: для этого необходимо либо получить частное приглашение, либо оказаться там в течение одной недели в году, когда комплекс открыт для туристов.  Императорские дворец, парк и вилла Кацура в Киото. Фото © Peter EbnerЯ был невероятно впечатлен. Мы в Европе создавали – и создаем – богатые барочные ансамбли, чтобы подчеркнуть свою власть и продемонстрировать полный контроль над природой. Здесь же я увидел полностью противоположный подход. Вилла и дворец сделаны очень просто, совсем не так, как они должны были бы выглядеть в нашем, европейском понимании, и полностью открыты окружающему ландшафту. А парк как будто всегда пребывал в таком состоянии, хотя, на самом деле, для достижения подобной «идеальности» были затрачены огромные усилия.  Императорские дворец, парк и вилла Кацура в Киото. Фото © Peter Ebner Императорские дворец, парк и вилла Кацура в Киото. Фото © Peter Ebner Императорские дворец, парк и вилла Кацура в Киото. Фото © Peter Ebner Императорские дворец, парк и вилла Кацура в Киото. Фото © Peter Ebner Императорские дворец, парк и вилла Кацура в Киото. Фото © Peter Ebner Императорские дворец, парк и вилла Кацура в Киото. Фото © Peter Ebner |