Петер Эбнер: «Разнообразие городского пространства заменили программой минимум»

Австрийский архитектор Петер Эбнер – о лени, архитекторах-«бодибилдерах», утерянном разнообразии и повторении простых решений.

mainImg
Петер Эбнер © Florian Holzherr
zooming
Общественные пространства Зальцбурга. Предоставлено Петером Эбнером

Архи.ру:

– Каким, по-вашему, должно быть городское пространство высокого качества?


Петер Эбнер:
– Если обратиться к историческим городам, в том числе, и к Москве, там изначально понимали, как должно выглядеть городское пространство. Винченцо Скамоцци, ученик Андреа Палладио и один из моих любимых архитекторов, написал в начале XVII в. трактат «Идея универсальной архитектуры» – в том числе, и о городском планировании. Эту книгу прочел 22-летний князь-архиепископ, который в то время правил Зальцбургом. Под впечатлением от этого труда, он построил сотни домов, создав прекрасную последовательность площадей и улочек, то общественное пространство, которым мы и сегодня наслаждаемся в Зальцбурге. Качество этого исторического примера – в большом разнообразии размеров. Подобное чередование размеров по горизонтали и вертикали очень важно. И не имеет значения, идет ли речь о торговом центре, жилье или еще чем-то. Но, к сожалению, мы теперь стали строить в одном и том же стиле и размере – бесконечно повторяя, повторяя и повторяя. Однако первоначально во всех городах существовало разнообразие. Это не то, что мы создаем заново, а то, что существует уже сотни, если не тысячи лет. И подобное качество в городском планировании было потеряно.
Проект в Берг-ам-Лайм в Мюнхене. Предоставлено Петером Эбнером

В период грюндерства, во 2-й половине XIX века, новые здания начали возводить все более плотно, занимая практически 90% участка. Из-за такой плотной застройки и небезупречной гигиены в городах распространились болезни. Об этой проблеме писали, например, Зигфрид Гидион и Вальтер Гропиус, и медицина как дисциплина заняла ключевую позицию в дискуссии о городском планировании. Выяснилось, что необходимо соблюдать дистанцию между домами, чтобы в интерьеры попадало достаточное количество солнечного света. Основываясь на этом факте, Гропиус и его коллеги создавали свои «новые» городские структуры, что повлияло на всю практику городского планирования. Это были структуры простые, очень экономичные, но с большим чувством пространства. Сегодня в подобных градостроительных решениях нет необходимости, так как «медицинская причина» отпала. Но мы разучились создавать качественные городские пространства. Дисциплина градостроительства стала очень слабой, и, в большинстве случаев, ограничивается графикой.
 
 
– Что-то вроде «графики ковра».

– Именно. Речь больше не идет о качестве пространств. Девелоперам нравится такая ситуация: все очень рационально и дешево в реализации, т.к. требует только повторения прямых линий. Но изначально города, кроме римских и американских, имевших жесткую сетку улиц, имели другую планировку, так как развивались из исторически сложившегося контекста – разных владельцев разноразмерных участков, разных отношений между ними. И это создавало то качество пространства, которое мы так любим сегодня. В результате, в современной Германии самой слабой дисциплиной в архитектуре стало городское планирование. И, если вы вошли в жюри градостроительного конкурса и побеседуете с его участниками, то они, в основном, обсуждают графику, не думая о городских пространствах и не понимая, где разница между этими понятиями.

В Германии и в немецкоязычных странах в целом одной из самых продаваемых книг в области городского планирования является труд Камилло Зитте «Художественные основы градостроительства», и он же, кстати, наименее читаем. Это значит, что у всех он есть в библиотеке, но большинство его никогда не открывало. Но если вы его изучили, то понимаете, что такое качество площади, как люди и транспорт ее пересекают, что происходит, если они двигаются по-разному, почему разные размеры обладают разными качествами. Когда вы сидите в жюри, то термин «площади Камилло Зитте» используется лишь в качестве маркетингового приема. Единственный ответ, который можно дать в этом случае – «Простите, но эта идея ничего общего с Камилло Зитте не имеет, и она просто глупа». Основная проблема сегодня – в том, что мы слишком привыкли к маркетингу, брендингу и больше уже не представляем себе трехмерное пространство. Когда вы смотрите на макеты сверху, то большинство из них выглядят красиво. Но, в результате, это не имеет ничего общего с реальностью.

– Получается, качество городского пространства зависит от его разнообразия. Можете ли вы привести пример на эту тему из вашей практики?

– В градостроительном проекте в Берг-ам-Лайм, одном из районов Мюнхена, мы развили концепцию разнообразия. Изначально это был рабочий район, где живет много семей. Проводили международный конкурс на комплекс с жильем, офисами, магазинами и двумя детскими садами, где мы победили, так как использовали в проекте идеи Винченцо Скамоцци, адаптировав их к современным нормативам и образу жизни.
Проект в Берг-ам-Лайм в Мюнхене. Предоставлено Петером Эбнером
Проект в Берг-ам-Лайм в Мюнхене. Предоставлено Петером Эбнером
Проект в Берг-ам-Лайм в Мюнхене. Предоставлено Петером Эбнером
Проект PM Steel в Мехико. Предоставлено Петером Эбнером

Мы привнесли разные качества пространств и вариации, которые мы все так любим в исторических городах, адаптировав их к современности. И мы всегда стараемся следовать этим принципам, где бы проект ни находился – в Мюнхене или в Мехико.
Проект PM Steel в Мехико. Предоставлено Петером Эбнером

Но, конечно, мы  учитываем контекст. В Мексике, например, ситуация с солнцем очень необычна: его лучи падают на землю практически вертикально. В нашем многофункциональном комплексе PM Steel в районе Мехико Поланко из-за ситуации с солнцем корпуса необходимо было поставить близко друг к другу.
Проект PM Steel в Мехико. Предоставлено Петером Эбнером
Проект PM Steel в Мехико. Предоставлено Петером Эбнером
Проект PM Steel в Мехико. Предоставлено Петером Эбнером
Проект на Регерштрассе в Мюнхене. Предоставлено Петером Эбнером

В то же время, нужно было учитывать историческую сетку городского квартала. Поэтому мы продолжили прямоугольную сетку во внешних очертаниях квартала и сделали максимально гибкой его внутреннюю структуру.
Проект на Регерштрассе в Мюнхене. Предоставлено Петером Эбнером

Другой пример – проект на Регерштрассе в Мюнхене, где мы попытались создать вдоль улицы плазы и общественные пространства разных свойств, чтобы приблизить комплекс к человеческому масштабу. Как вы знаете, я много исследовал жилье и жилищную экономику. Например, мы опросили более 1500 человек, которые хотели купить себе квартиру в Мюнхене. Мы задавали им вопросы не только о качествах их будущего дома, но и о городских пространствах.
Проект на Регерштрассе в Мюнхене. Предоставлено Петером Эбнером
Проект на Регерштрассе в Мюнхене. Предоставлено Петером Эбнером
Проект на Регерштрассе в Мюнхене. Предоставлено Петером Эбнером
Проект на Регерштрассе в Мюнхене. Предоставлено Петером Эбнером

Интересно, что люди предпочитают дома в 5–7 этажей, и чтобы каждый из них выглядел по-своему. В немецких конкурсах порой проблемой становится то, что жюри нравятся здания длиной 100–500 метров, абсолютно одинаковые по всей своей длине, что очень скучно. Это не имеет ничего общего с тем, что нравится горожанам. Но вопрос всегда один и тот же: почему мы утратили это разнообразие и почему мы предпочитаем «программу минимум»?
Проект на Регерштрассе в Мюнхене. Предоставлено Петером Эбнером
Проект на Регерштрассе в Мюнхене. Предоставлено Петером Эбнером
Пример планировки Людвига Мис ван дер Роэ. Фото © Елизавета Клепанова

– Ответ очевиден, не так ли? В большинстве городов после войны архитектура стала более простой, а затем так и осталась на этом уровне.

– Я думаю, что основная причина в том, что мы все ленивы как архитекторы. Если я смотрю на исторические чертежи барочных зданий, я думаю, что большинство из нас не смогли бы их даже вычертить сегодня. Вот почему всем нам так нравится лозунг «меньше значит больше»: он позволяет нам быть ленивыми. Интересные планы жилья сегодня стали большой редкостью. Поэтому я написал книгу «Типология +», где все планы зданий выполнены в масштабе специально, чтобы люди могли их скопировать. Если они не могут придумать добротные планы самостоятельно, то пусть хотя бы делают хорошие копии хороших проектов. Это ведь лучше, чем копировать плохие, или как?
Пример планировки Людвига Мис ван дер Роэ. Фото © Елизавета Клепанова
Пример планировки Людвига Мис ван дер Роэ. Фото © Елизавета Клепанова
zooming
Постдамерплатц в Берлине. Фото: Нина Фролова

Когда я только приехал в Мюнхен, и меня приглашали в жюри конкурсов, то было так: один архитектор выигрывает и делает весь проект. Я этому воспротивился. Я считаю, намного лучше, когда несколько архитекторов работают над одним проектом: так вы «автоматически» получаете разнообразие. В этом плане мне импонирует голландская система. В Нидерландах архитектор, который побеждает в градостроительном конкурсе, может пригласить коллег по своему выбору присоединиться к нему. Я думаю, что этот принцип обеспечивает качество проектов в Голландии.

– Застройку Потсдамерплатц в Берлине, которая была выполнена несколькими архитекторами, сложно назвать успешной.

– Это потому, что каждый из архитекторов в этом проекте – «бодибилдер». Проблема в том, что в архитектуре сегодня – устрашающее количество «бодибилдеров». Каждый пытается сделать здание круче, безумней другого. Кстати, проект на Потсдамерплатц можно даже принять, так как однажды это был центр города, значительное место. Другое дело, когда подобные вещи происходят в пригороде. Приезжают архитекторы из Дании, например, и делают архитектуру «бодибилдеров». Она прекрасно смотрится в печати, но ужасна для людей. Как архитекторы мы потеряли способность проектировать для людей: мы работаем для журналов. А изначально архитекторы были «гласом общества». Раньше именно они говорили: «Людям нужно это», а сейчас мы все это потеряли. Я настоятельно рекомендую архитекторам посещать самим объекты, видеть их в реальности, а не только на фото в журналах, где они обработаны в фотошопе, как супермодели.

– Сейчас в Москве существует веяние – приглашать для участия в конкурсах зарубежных архитекторов. Что это значит для города, когда бюро, которое знает крайне мало о «месте действия» и имеет о нем лишь поверхностное представление, приезжает туда делать проекты?

– Я отвечу так. Мюнхен, к примеру, очень «закрытый» город. Там практически не приглашают для работы иностранных архитекторов. Зальцбург, город значительно меньше Мюнхена, напротив, привлекает к работе большое количество зарубежных архитекторов. Оба варианта положительны. Однако в Зальцбурге существует практика: почти все проектирующие там иностранцы сначала служат нескольких лет советниками в градостроительном департаменте, и в течение этого периода они не имеют права проектировать в городе. Так что сначала им приходится досконально узнать город. Например, когда Массимилиано Фуксас делал свой проект в Зальцбурге, то он не просто «летал над городом на вертолете, делая эскизы». Сначала он побыл советником в градостроительном департаменте и лишь потом был приглашен для выполнения проектов. К тому времени он уже знал город и, что еще более важно, он узнал то, что отличает этот город от всех других, еще до того, как он приступил к работе над проектом. С моей точки зрения, главному архитектору Москвы было бы разумно внедрить подобную практику, так как это позволило бы ему видеть ситуацию с нескольких сторон и узнавать новые мнения.

08 Мая 2014

Похожие статьи
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Резюмируя социальное
В преддверии фестиваля «Открытый город» – с очень важной темой, посвященной разным апесктам социального, опросили организаторов и будущих кураторов. Первый комментарий – главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, инициатора и вдохновителя фестиваля архитектурного образования, проводимого Москомархитектурой.
Прямая кривая
В последний день мая в Москве откроется биеннале уличного искусства Артмоссфера. Один из участников Филипп Киценко рассказывает, почему архитектору интересно участвовать в городских фестивалях, а также показывает свой арт-объект на Таможенном мосту.
Бетонные опоры
Архитектурный фотограф Ольга Алексеенко рассказывает о спецпроекте «Москва на стройке», запланированном в рамках Арх Москвы.
Юлий Борисов: «ЖК «Остров» – уникальный проект, мы...
Один из самых больших проектов жилой застройки Москвы – «Остров» компании Донстрой – сейчас активно строится в Мневниковской пойме. Планируется построить порядка 1.5 млн м2 на почти 40 га. Начинаем изучать проект – прежде всего, говорим с Юлием Борисовым, руководителем архитектурной компании UNK, которая работает с большей частью жилых кварталов, ландшафтом и даже предложила общий дизайн-код для освещения всей территории.
Валид Каркаби: «В Хайфе есть коллекция арабского Баухауса»
В 2022 году в порт города Хайфы, самый глубоководный в восточном Средиземноморье, заходило рекордное количество круизных лайнеров, а общее число туристов, которые корабли привезли, превысило 350 тысяч. При этом сама Хайфа – неприбранный город с тяжелой судьбой – меньше всего напоминает туристический центр. О том, что и когда пошло не так и возможно ли это исправить, мы поговорили с архитектором Валидом Каркаби, получившим образование в СССР и несколько десятилетий отвечавшим в Хайфе за охрану памятников архитектуры.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.
Фандоринский Петербург
VFX продюсер компании CGF Роман Сердюк рассказал Архи.ру, как в сериале «Фандорин. Азазель» создавался альтернативный Петербург с блуждающими «чикагскими» небоскребами и капсульной башней Кисе Курокавы.
2022: что говорят архитекторы
Мы долго сомневались, но решили все же провести традиционный опрос архитекторов по итогам 2022 года. Год трагический, для него так и напрашивается определение «слов нет», да и ограничений много, поэтому в опросе мы тоже ввели два ограничения. Во-первых, мы попросили не докладывать об успехах бюро. Во-вторых, не говорить об общественно-политической обстановке. То и другое, как мы и предполагали, очень сложно. Так и получилось. Главный вопрос один: что из архитектурных, чисто профессиональных, событий, тенденций и впечатлений вы можете вспомнить за год.
KOSMOS: «Весь наш путь был и есть – поиск и формирование...
Говорим с сооснователями российско-швейцарско-австрийского бюро KOSMOS Леонидом Слонимским и Артемом Китаевым: об учебе у Евгения Асса, ценности конкурсов, экологической и прочей ответственности и «сообщающимися сосудами» теории и практики – по убеждению архитекторов KOSMOS, одно невозможно без другого.
КОД: «В удаленных городах, не секрет, дефицит кадров»
О пользе синего, визуальном хаосе и общих и специальных проблемах среды российских городов: говорим с авторами Дизайн-кода арктических поселений Ксенией Деевой, Анастасией Конаревой и Ириной Красноперовой, участниками вебинара Яндекс Кью, который пройдет 17 сентября.
Никита Токарев: «Искусство – ориентир в джунглях...
Следующий разговор в рамках конференции Яндекс Кью – с директором Архитектурной школы МАРШ Никитой Токаревым. Дискуссия, которая состоится 10 сентября в 16:00 оффлайн и онлайн, посвящена междисциплинарности. Говорим о том, насколько она нужна архитектурному образованию, где начинается и заканчивается.
Архитектурное образование: тренды нового сезона
МАРШ, МАРХИ, школа Сколково и руководители проектов дополнительного обучения рассказали нам о том, что меняется в образовании архитекторов. На что повлиял уход иностранных вузов, что будет с российской архитектурной школой, к каким дополнительным знаниям стремиться.
Архитектор в метаверс
Поговорили с участниками фестиваля креативных индустрий G8 о том, почему метавселенные – наша завтрашняя повседневность, и каким образом архитекторы могут влиять на нее уже сейчас.
Арсений Афонин: «Полученные знания лучше сразу применять...
Яндекс Кью проводит бесплатную онлайн-конференцию «Архитектура, город, люди». Мы поговорили с авторами докладов, которые могут быть интересны архитекторам. Первое интервью – с руководителем Софт Культуры. Вебинар о лайфхаках по самообразованию, в котором он участвует – в среду.
Устойчивость метода
ТПО «Резерв» в честь 35-летия покажет на Арх Москве совершенно неизвестные проекты. Задали несколько вопросов Владимиру Плоткину и показываем несколько картинок. Пока – без названий.
Сергей Надточий: «В своем исследовании мы формулируем,...
Недавно АБ ATRIUM анонсировало почти завершенное исследование, посвященное форматам проектирования современных образовательных пространств. Говорим с руководителем проекта Сергеем Надточим о целях, задачах, специфике и структуре будущей книги, в которой порядка 300 страниц.
Технологии и материалы
Игры в домике
На примере крытых игровых комплексов от компании «Новые Горизонты» рассказываем, как создать пространство для подвижных игр и приключений внутри общественных зданий, а также трансформировать с его помощью устаревшие функциональные решения.
«Атмосферные» фасады для школы искусств в Калининграде
Рассказываем о необычных фасадах Балтийской Высшей школы музыкального и театрального искусства в Калининграде. Основной материал – покрытая «рыжей» патиной атмосферостойкая сталь Forcera производства компании «Северсталь».
Фасадные подсистемы Hilti для воплощения уникальных...
Как возникают новые продукты и что стимулирует рождение инженерных идей? Ответ на этот вопрос знают в компании Hilti. В обзоре недавних проектов, где участвовали ее инженеры, немало уникальных решений, которые уже стали или весьма вероятно станут новым стандартом в современном строительстве.
ГК «Интер-Росс»: ответ на запрос удобства и безопасности
ГК «Интер-Росс» является одной из старейших компаний в России, поставляющей системы защиты стен, профили для деформационных швов и раздвижные перегородки. Историю компании и актуальные вызовы мы обсудили с гендиректором ГК «Интер-Росс» Карнеем Марком Капо-Чичи.
Для защиты зданий и людей
В широкий ассортимент продукции компании «Интер-Росс» входят такие обязательные компоненты безопасного функционирования любого медицинского учреждения, как настенные отбойники, угловые накладки и специальные поручни. Рассказываем об особенностях применения этих элементов.
Стоимостной инжиниринг – современная концепция управления...
В современных реалиях ключевое значение для успешной реализации проектов в сфере строительства имеет применение эффективных инструментов для оценки капитальных вложений и управления затратами на протяжении проектного жизненного цикла. Решить эти задачи позволяет использование услуг по стоимостному инжинирингу.
Материал на века
Лиственница и робиния – деревья, наиболее подходящие для производства малых архитектурных форм и детских площадок. Рассказываем о свойствах, благодаря которым они заслужили популярность.
Приморская эклектика
На месте дореволюционной здравницы в сосновых лесах Приморского шоссе под Петербургом строится отель, в облике которого отражены черты исторической застройки окрестностей северной столицы эпохи модерна. Сложные фасады выполнялись с использованием решений компании Unistem.
Натуральное дерево против древесных декоров HPL пластика
Вопрос о выборе натурального дерева или HPL пластика «под дерево» регулярно поднимается при составлении спецификаций коммерческих и жилых интерьеров. Хотя натуральное дерево может быть красивым и универсальным материалом для дизайна интерьера, есть несколько потенциальных проблем, которые следует учитывать.
Максимально продуманное остекление: какими будут...
Глубина, зеркальность и прозрачность: подробный рассказ о том, какие виды стекла, и почему именно они, используются в строящихся и уже завершенных зданиях кампуса МГТУ, – от одного из авторов проекта Елены Мызниковой.
Кирпичная палитра для архитектора
Свыше 300 видов лицевого кирпича уникального дизайна – 15 разных форматов, 4 типа лицевой поверхности и десятки цветовых вариаций – это то, что сегодня предлагает один из лидеров в отечественном производстве облицовочного кирпича, Кирово-Чепецкий кирпичный завод КС Керамик, который недавно отметил свой пятнадцатый день рождения.
​Панорамы РЕХАУ
Мир таков, каким мы его видим. Это и метафора, и факт, определивший один из трендов современной архитектуры, а именно увеличение площади остекления здания за счет его непрозрачной части. Компания РЕХАУ отразила его в широкоформатных системах с узкими изящными профилями.
Топ-15 МАФов уходящего года
Какие малые архитектурные формы лучше всего продавались в 2023 году? А какие новинки заинтересовали потребителей?
Спойлер: в тренды попали как умные скамейки, так и консервативная классика. Рассказываем обо всех.
Металл с олимпийским характером
Алюминий – материал, сочетающий визуальную привлекательность и вариативность применения с выдающимися механико-техническими свойствами.
Рассказываем о 5 знаковых спорткомплексах, при реализации которых был использован фасадный алюминий компании Cladding Solutions.
Частная жизнь в кирпиче
Что происходит с обликом малоэтажной застройки в России? Архи.ру поговорил с экспертами и выяснил, какие тренды отмечают архитекторы в частном домостроении и почему кирпич остается самым популярным материалом для проектов загородных домов с очень разной экономикой.
Сейчас на главной
Равный полукруг
Бюро Atelier Delalande Tabourin реконструировало здание правительства региона Центр–Долина Луары в Орлеане. Главным мотивом проекта стали заданные планировкой зала заседаний полукруг и круг.
Башни в детинце
Жилой комплекс в Уфе, построенный по проекту PRSPKT.Architects, объединяет два масштаба: башни маркируют возвышенность и въезд в город, а малоэтажные корпуса соотнесены с контекстом и историей места, которое когда-то было обнесено крепостными стенами.
Золотое кольцо
Показываем работы трех финалистов конкурса на эскизный проект нового международного аэропорта Ярославля. Концепцию победителя планируют реализовать к 2027 году.
Энергия [пост]модернизма
В Аптекарском приказе Музея архитектуры открылась выставка Владимира Кубасова. Она состоит, по большей части, из новых поступлений – архива, переданного в музей дочерью архитектора Мариной, но, с другой стороны, рисунки Кубасова собраны по проектам и неплохо раскрывают его творческий путь, который, как подчеркивают кураторы, прямо стыкуется с современной архитектурой, так как работал архитектор всю жизнь до последнего вздоха, почти 50 лет.
Кристаллы и минералы
Архитектор Дмитрий Серегин, успевший поработать в Coop Himmelb(l)au MAD Architects , предлагает новый подход к реабилитационной архитектуре. С помощью нейросети он стирает грань между архитектурой и природой, усиливая целительное воздействие последней на человека.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Там русский дух
Второй проект, реализованный бюро Megabudka на территории парка «Кудыкина гора» – гостиничный комплекс. В нем архитекторы продолжили поиски идентичности, но изменили направление: в сторону белокаменных церквей, уюта избы, уездного быта и космизма. Не обошлось и без драмы.
Счастье независимого творчества
Немало уже было сказано с трибуны и в кулуарах – как это хорошо, что в период застоя и типовухи развивались другие виды архитектурного творчества: НЭР, бумажная архитектура... Но не то чтобы мы хорошо знаем этот слой. Теперь, благодаря книге Андрея Бокова, который сам принимал участие во многих моментах этой деятельности, надеемся, станет намного яснее. Книга бесценная, написана хорошо. Но есть сомнения. В пророческом пафосе.
Новый «Полёт»
Архитекторы бюро «Мезонпроект» разработали проект перестройки областного молодежного центра «Полёт» в Орле. Летний клуб, построенный еще в конце 1970-х годов, станет всесезонным и приобретет много дополнительных функций.
Минимализм за Полярным кругом
Участники архитектурно-градостроительного конкурса «Деревянный минимализм улицы Смидовича» работали над образом центральной улицы Нарьян-Мара, условием было использование деревянных конструкций, а победивший проект планируют положить в основу мастер-плана центра города. Судило профессиональное жюри, а потом жители города. Публикуем 4 победивших проекта.
Яуза towers
В столице не так много зданий и проектов Никиты Явейна и «Студии 44». Представляем вашему вниманию концепцию большого многофункционального комплекса на Яузе, между двумя парками, с набережной, перекрестьем пешеходных улиц, развитым общественным пространством и оригинальным пластическим решением. Оно совмещает сложную, асимметричную, как пятнашки, сетку фасадов и смелые заострения верхних частей, полностью скрывающее техэтажи и вылепливающее силуэт.
И опять о птицах
Завершается строительство первого аэропорта в китайском городе Лишуй. Архитекторы пекинского бюро MAD выбрали для своего проекта самый очевидный визуальный прототип – серебристо-белую птицу.
Подражание природе
Открываем новую рубрику «Нейросети» работой для конкурса AI&Biomimicry. Для концепции музейного комплекса авторы позаимствовали природные световые явления и принцип биомимикрии. Этот промт не был простым: использовались слова трабекулы, мезоглея, сцинтиллоны и динофлагелляты.
Мастер яркого высказывания
Искусство архитектора и художника Владимира Сомова построено на столь ярких контрастах, что, входя на выставку, в какой-то момент думаешь, что получил кулаком в нос. А потом очень интересно. Мало кто, даже из модернистов, допущенных к работе с уникальными проектами, искал сложности так увлеченно, чтобы не сказать самозабвенно. ММОМА показывает выставку, основанную на работах, переданных автором в музей в 2019–2020 годах, но дополненную так, чтобы раскрыть Сомова и как художника, и как архитектора.
Тайный пруд
Благодаря проекту команды TISS Garden у жильцов клубного дома Ordynka в центре Москвы появился вид на воду: на плите подземного паркинга удалось создать водоем с системой фильтрации, высадить взрослые деревья и другую растительность.
Офисы с «ленточкой»
В Берлине началось строительство офисного (и немного жилого) «кампуса» LXK по проекту MVRDV. Проект связан с развитием района Восточного вокзала.
Венец из пентхаусов
Первое многоэтажное здание Монако, жилая башня Le Schuylkill, получит после реконструкции по проекту Zaha Hadid Architects завершение из шести пентхаусов.
«Красный просвещенец» в Нижнем Новгороде: снос или...
В Нижнем Новгороде прямо сейчас идет «битва экспертиз»: удивительный заросший зеленью квартал двадцатых годов «Красный просвещенец», с одной стороны, пытаются поставить на охрану как достопримечательное место, а с другой стороны, похоже, есть желание отдать его под застройку полностью или частично. Мы попросили журналиста и активиста Иру Маслову рассказать о ситуации.
Вулканическое
В Никола-Ленивце сожгли Черную гору – вулкан. Ее автор – она же автор Вавилонской башни 2022 года, и два объекта заметно перекликаются между собой. Только если предыдущий был про человеческое дерзновение, то теперь форма ушла в природные ассоциации и растворилась там. Вашему вниманию – фотографии сожжения.
Черный, белый и стекло
Лаконичный в формах и отделке дом для подмосковного коттеджного поселка, основным приемом которого стал контраст – цвета, материалов и масс.
Два, пять, десять, девятнадцать: Нижегородский рейтинг
В Нижнем Новгороде наградили победителей XV, по-своему юбилейного, архитектурного рейтинга. Вручали пафосно, на большой сцене недавно открывшейся «Академии Маяк», а победителей на сей раз два: Школа 800 и Галерея на Ошарской. А мы присоединили к двум трех, получилось пять: сокращенный список шорт-листа. И для разнообразия каждый проект немного поругали, потому что показалось, что в этом году в рейтинге есть лидеры, но абсолютного – вот точно нет.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
Вплотную к демократии
Конкурс на проект реконструкции зданий датского парламента выиграли бюро Cobe, Arcgency и Drachmann совместно с конструкторами Sweco. Цель трансформации – позволить любому гражданину приблизиться вплотную к оплоту демократии.
Арка, жемчужина, крыло и ветер
В соцсетях губернатора Омской области началось голосование за лучший проект нового аэропорта. Мы попросили у финалистов проекты и показываем их. Все довольно интересно: заказчик просил сделать здание визуально проницаемым насквозь, а образы, с которыми работают авторы – это арки, крылья, порывы ветра и даже «Раковина» Врубеля, который родился в Омске.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Парк архитектуры и отдыха
Для подмосковного гостиничного комплекса, предполагающего разные форматы отдыха, бюро T+T Architects предложило несколько типов жилья: от классического «стандарта» в общем корпусе до «пещеры в холме» и «домика на дереве». Дополнительной задачей стала интеграция в «архитектурно-лесной» парк существующих на территории резиденций, построенных в классическом стиле.