Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru)

28.07.2008

Дэвид Левенталь. Kohn Pedersen Fox Associates (KPF). Интервью и текст Владимира Белоголовского

Владимир Белоголовский
Мастерская:
KPF - Kohn Pedersen Fox

KPF – еще один участник экспозиции российского павильона на XI биеннале архитектуры в Венеции

Учебные корпуса в Оксфордском университете. KPF
Учебные корпуса в Оксфордском университете. KPF

Компания Kohn Pedersen Fox Associates (KPF) была основана в 1976 году в Нью-Йорке. Фирма насчитывает более 500 архитекторов в Нью-Йорке, Лондоне и Шанхае с диверсифицированным портфелем проектов: небоскребы, музеи, университеты, банки, отели, выставочные комплексы и аэропорты по всему миру. Дэвид Левенталь пришел в KPF в 1979 году. Вместе с Ли Полисано, теперешним президентом компании, в 1989 году Дэвид основал лондонский офис KPF. Дэвид Левенталь создал ряд проектов, отмеченных международными наградами: учебные корпуса в Оксфордском университете и Лондонской школе экономики, Национальный морской музей в Гринвиче, здание Парламента и Национальный театр на Кипре, а также небоскребы в Северной Америке, Европе и на Ближнем Востоке. Эти проекты – пример экономичного использования энергоресурсов и стремления компании создавать экологичную архитектуру.
Сейчас KPF работает над тремя крупными проектами в Москве. В 2006 году компанию пригласили участвовать в конкурсе на проект нового административного комплекса Газпрома в Санкт-Петербурге. Однако идея строительства 400-метровой вертикали недалеко от исторического центра города встретила недоумение у Дэвида и его коллег. Отказ от участия в конкурсе на проектирование небоскреба там, где ему не место, стал вопросом морали и принципа для партнеров KPF. Наше интервью с Дэвидом состоялось в многоэтажном офисе компании в историческом здании Экономист-билдинг, штаб-квартире одноименного журнала на 57-й стрит на Манхэттене.

Вы поступили в Гарвардскую школу искусств, а закончили архитектурную. Что определило ваш выбор?

Я родился и вырос в Бостоне, а если вы живете в Бостоне, то от вас все ожидают поступления именно в Гарвард. На первых курсах я не мог определиться – учиться на музейного куратора или архитектора. Получив степень бакалавра, я решил попробовать себя и так, и этак. Отправившись в Нью-Йорк, я сперва определился в музей Метрополитен, а потом в офис Пьетро Белуши, известного американского архитектора итальянского происхождения. Выбрав архитектуру, я вернулся в Гарвард. Лучшим профессором для меня был Майкл МакКиннелл, фантастический учитель и автор Сити-Холла в Бостоне, которое я считаю лучшим зданием XX века в городе.

Как вы прослышали про KPF?

Я защитил диплом в 1978 году и опять поехал в Нью-Йорк, где натолкнулся на оригинальное новое здание телецентра компании ABC на 67-й улице. Я выяснил, что его автором была совсем тогда еще молодая фирма KPF. На собеседовании меня приняли основатели компании Юджин Кон и Уильям Педерсен. Им понравились мои работы и мы увлеченно обсуждали архитектуру Алвара Аалто. Но в то время компания не нанимала людей, и мне предложили наведаться еще раз через некоторое время. Девять месяцев я проработал в другой фирме. Там хранились уникальные рисунки-оригиналы Чарльза МакКима, одного из самых выдающихся американских архитекторов XIX века. Однажды профессор Колумбийского университета, прослышав про эти рисунки, попросил партнеров отдать их ему. Что они и сделали, показав свое равнодушие к архитектуре как искусству. Это был сигнал к моему уходу. Я позвонил в KPF и вот уже 30 лет спустя я все еще здесь.

Вам когда-нибудь хотелось основать свою собственную компанию?

Никогда! С самого начала в KPF я был окружен людьми с близкими мне взглядами. Мой голос был услышан, с моим мнением считались, и всегда, когда я оказываюсь один на один с клиентом, то могу говорить от лица компании. Я всегда мог сказать – “мы” и это для меня главное.

Давайте поговорим о небоскребах. Они по-прежнему остаются главным направлением компании?

Они лишь одно из наших направлений. Мы продолжаем работать над очень высокими и потрясающими небоскребами. К примеру, Всемирный финансовый центр в Шанхае в 101 этаж. Его основную форму образует пересечение квадратного в плане объема с двумя протяженными арками, сходящимися на самом верху в одну линию. Верхушка небоскреба выделяется огромным квадратным сквозным проемом для облегчения ветряных нагрузок. Здание уже близко к завершению и скоро станет новым образом в небе над Шанхаем. С другой стороны, мы не только проектируем башни-символы, а прежде всего создаем органичную городскую среду. Конечно же, небоскребы составляют большую часть этой среды. Для нас важно сознавать, какое влияние оказывают наши здания на городскую жизнь и особенно, каково жить и работать людям внутри этих зданий.

Над какими проектами вы работаете в России?

У нас три крупных проекта в Москве. Два объекта нам заказали и один проект делового комплекса мы выиграли в результате конкурса. Первый проект мы делаем для девелоперской компании Horus Capital. Второй называется – “Park-City” на огромной площади в 15 гектаров на берегу Москвы-реки рядом с гостиницей Украина. Мы разрабатываем генплан и несколько новых зданий. В обоих случаях нас пригласил американский концерн по развитию недвижимости Hines. Третий проект образуют несколько высотных офисных зданий вдоль Кутузовского проспекта для Альфа Банка и ЗАО «Интеко».

Что это за проекты?

Проект для компании Horus находится на Садовом кольце. Сперва мы спроектировали высотку, а когда мы ее представили, оказалось, что наш участок не предполагает высотное здание. Пришлось все начинать с нуля. Снаружи наш комплекс имеет строгий вид, а внутри кроется органичное пространство, напоминающее оазис. Динамично изогнутые стеклянные панели создают впечатление мощного энергетического взрыва. Холл комплекса открыт для посещения ресторанов и магазинов. Мы сотрудничаем в этом проекте с дизайнером Роном Арадом, который работает с нами над очень экспрессивной скульптурой, призванной объединить многие архитектурные элементы внутри.
В проекте “Park-City” мы предложили два основных организующих урбанистических жеста – новый бульвар параллельно Кутузовскому проспекту и диагональную ось, подхватывающую угол исторического здания Бадаевского пивоваренного завода. Ось-диагональ пересекает береговую линию над автотрассой и зависает очень драматичной 35-метровой консолью. Эта динамичная конструкция будет окружена ресторанами, променадами и смотровыми площадками с великолепными видами на город и реку.
Офисный комплекс на Кутузовском проспекте возле Парка Победы являет собой композицию органических башен с вьющимися у их оснований террасами. Их объединяет единый ландшафт с общественным пространством и подземным торговым пассажем с выходом в метро.

Какие еще архитекторы сотрудничают с вами над проектом “Park-City”?

Рафаэль Виньоли работает над тремя жилыми башнями вдоль реки. Другие здания проектируют архитектор из Бейрута Набил Голам и молодой архитектор из Лондона Брисак Гонзалес, который много лет назад стажировался в нашей лондонской студии.

Многие крупные проекты ведутся в России западными архитекторами. Какие у вас преимущества перед местными архитекторами?

Я могу говорить только о KPF. Мы с большим почтением относимся к местной культуре. Но главное, мы знаем как интерпретировать местные условия на основе нашего огромного международного опыта. Портфолио сотен успешных проектов нашей компании по всему миру – наглядное тому подтверждение.

Как часто вы бываете в России?

Я очень много и непосредственно работаю с Horus, и мы приступаем к сотрудничеству еще над несколькими проектами. Я бываю в Москве минимум раз в месяц и был там около десяти раз. В каждый приезд я пытаюсь посмотреть какой-нибудь район, музей, вокзал, памятник. Наш заказчик влюблен в архитектуру и пытается использовать любой удобный случай, даже в коротких перерывах между заседаниями, чтобы дать нам возможность посмотреть что-то интересное.

Вы можете назвать постройки последних лет, которые вам приглянулись?

Там много чего строится, но по правде сказать, то, что я видел не очень привлекательно. Я подозреваю, что там есть много интересного, но этого не видно, когда едешь по городу. Меня больше привлекают строения конструктивистов. Больше всего мне нравится Мельников – его частный дом и клубы. Они сделаны с чувством фантастического воображения и желанием взять существующую программу и изобрести что-то особенное. Здесь в Нью-Йорке я несколько раз был на выставке фотографий Ричарда Пэйра в МоМА. Я составил целый список любопытных зданий. Каждый раз, бывая в Москве, я пытаюсь обязательно посетить что-то новое.

Сложно работать в Москве?

Главная особенность Москвы в том, что там все время все меняется. Даже строительные нормы меняются. Понятие, что такое высотное здание, непрерывно пересматривается. Что такое атриум в высотных зданиях до сих пор не определено. Нормы пожарной безопасности неоправданно консервативны, потому что в городе нет прецедентов многих видов строительства. Даже при нашем обширном международном опыте, нам приходится непрерывно доказывать, что наши решения безопасны. Часто нам просто не верят и не дают возможности доказать обратное.

А как бы вы сравнили условия работы в России, Китае или на Ближнем востоке?

Каждое место отличается условиями работы и зависит от уровня развития каждой страны. На Ближнем Востоке такие города как Абу-Даби или Катар значительно опережают Россию. Китай следует сразу за Ближним Востоком. А Россия идет за Китаем. Недавно эти страны пересмотрели свои строительные нормы и теперь, к примеру, работают по конкретным строительным нормативам для высотного строительства. В России мы все еще сталкиваемся с вопросами, на которые никто не может дать ответ.

Наблюдаете ли вы определенные сдвиги в требовании ваших клиентов создавать инновационную архитектуру?

Любопытно, что самые передовые наши заказчики находятся в странах Ближнего Востока. К примеру, заказчик штаб-квартиры ADIA в Абу-Даби потребовал от нас создать для своей компании лучшие в мире условия труда, и чтобы людям хотелось работать вместе. Каждый этаж отличает открытая планировка и интерактивные зоны для встреч внутри многоэтажного атриума с висячими садами. Мы также постарались максимально сблизить это высотное здание с местным контекстом. Текучие формы башни – ответ на ее близость к заливу. Офисные этажи связаны между собой внутренней экспрессивной лестницей, которая снаружи представлена в виде выразительной стеклянной башни. Это весьма успешно уменьшает массивность здания и пропорционально навевает абстрактный образ часто встречающихся в городе минаретов. А ленточная поверхностью двойного стеклянного фасада с горизонтальными солнцезащитными жалюзи не только весьма экономична, но и красива.

Ожидают ли нас значительные перемены в том, как будут использоваться небоскребы в будущем?

Самые густонаселенные города мира, такие как Нью-Йорк, Токио или Гонконг – наиболее экономичны с точки зрения потребления энергоресурсов. Даже если исходить лишь из экологических соображений, нам необходимо жить плотно. Все чаще высотные здания имеют различные назначения, когда отель, квартиры, офисы и коммерческие структуры занимают разные этажи или части одного здания. Это наиболее экономичный способ использования конкретного участка. Такая стратегия ведет к значительным сокращениям в потреблении энергии и более рациональному ее распределению между съемщиками внутри здания. Высотные здания создают новые общественные места, такие как пересадочные этажи или висячие сады. Многие города на Ближнем Востоке очень растянуты, и именно высокие здания создают ощущение активной городской среды. Они идентифицируются с прогрессом и престижем, и люди готовы платить очень высокую цену за то, чтобы в них жить и работать.

Другими словами, города будут расти ввысь и Москва – не исключение.

Конечно. Высотные здания выгодны экономически. Когда небоскребы сгруппированы вместе и дополнены развитой инфраструктурой и особенно общественным транспортом, они образуют очень захватывающие компактные зоны, типичные для многих современных городов мира. Поэтому Москве необходимо расти вверх, но конечно же, каждое здание должно быть чутким к своему окружению. И еще необходимо отметить следующее. Цель небоскреба – в стремлении соединить землю и небо, это новое измерение городов нашего молодого века.

Офис Kohn Pedersen Fox Associates, KPF в Нью-Йорке
111 Уэст 57-я стрит, Манхэттен
26 февраля 2008 года

Лондонская школа экономики. KPF
Лондонская школа экономики. KPF
Парлемент на Кипре. KPF
Парлемент на Кипре. KPF
Национальный театр на Кипре. KPF
Национальный театр на Кипре. KPF
Бишопгейтс Тауэр. KPF
Бишопгейтс Тауэр. KPF
Штаб-квартира ADIA (ADIC)
Штаб-квартира ADIA (ADIC)