Кончина Давида Саркисяна для всех стала, без преувеличения, шоком. Эта потеря казалась несправедливой и неправдоподобной – никак не верилось, что столь публичный, яркий и талантливый человек может вот так внезапно уйти. «Он просто исчез», как написал Григорий Ревзин в одной из лучших статей, которую сейчас чаще других цитируют в блогах. Одно за другим на кончину Давида Саркисяна откликнулись СМИ, журналисты которых были лично с ним знакомы: Григорий Заславский в РИА Новости, Анатолий Белов на портале walkingcity.ru, Лара Копылова в журнале ЭКА. В воспоминаниях друзей и коллег личность Давида Саркисяна раскрывается с самых разных сторон. По словам Юрия Аввакумова, этот человек смог превратить «сухую музейную жизнь в салют». Он сделал этот «тишайший», «черно-белый» музей центром сохранения старой Москвы, пишет Григорий Ревзин.  Об охранительной деятельности Саркисяна на посту директора музея вспоминают также Рустам Рахматуллин в «Известиях» и Сергей Хачатуров в газете «Время Новостей», отмечая особую роль Давида Ашотовича в сохранении знаменитого дома Мельникова и его участие в защите старой Москвы в целом. Давида Саркисяна хоронили сегодня, сегодня же появилось еще две статьи - Евгения Насырова о прощании и Ларисы Ивановой-Веэн о будущем музея, о том, что в последние годы жизни директор хотел видеть своим преемником Наталью Душкину. 

Другой печальной новостью, точнее развитием печальной тенденции, которая усилилась еще поздней осенью продшего года, стали пожары в памятниках архитектуры, а также в исторических местах. По странной случайности на горящие здания почему-то как правило кто-то претендует с целью расширить, увеличить, словом, сделать памятник (или не памятник) краше, больше, новее, лучше, чем был. О тенденции - свежая статья Рустама Рахматуллина в «Известиях». 

Неясно пока с так называемой «дачей Муромцева», на место которой претендовала всего лишь парковка муниципального транспорта. «Дача» сгорела в ночь со 2 на 3 января. Первым на пожар отреагировал «Регнум» – информация к журналистам поступила от активистов «Архнадзора», дежуривших на пепелище. Спустя пару дней СМИ уже в полный голос говорили о тенденции «поджогов», которые, как известно, активизировались в конце прошедшего года. Напомним, что осенью похожим образом сгорели дом Быкова и палаты Гурьева. Справедливости ради надо сказать, что сгоревшая «дача Муромцева» не только не была памятником архитектуры, но и вряд ли могла таковым стать. Это был деревянный двухэтажный барак, построенный в 1960-е годы на месте дачи первого председателя царской Госдумы Сергея Муромцева; прежде того на этом же месте существовало несколько других бараков, последовательно сменявших друг друга в 1930-е и 1940-е годы. Впрочем, если посмотреть на изображения настоящей, утраченной дачи, несложно заметить, что она также была крупным двухэтажным домом. Нельзя исключать того, что некоторые бревна от того сруба остались и перекочевали в поздние постройки. Но дело, разумеется, не в бревнах, даже не в даче и не в остатках парка вокруг.

Дело в том, что – удивительным образом – посреди Москвы людям удавалось существовать в деревянном доме, эти люди дом свой любили настолько, что не стремились переехать в панельную новостройку к удобствам, а носили воду из колонки. Они изучили историю места и устроили в доме музей, они знали о том что на даче бывал Иван Бунин, а в советском доме – Венедикт Ерофеев. Дом стал местом литературных посиделок и даже «чтений» – небольших конференций. Это был анклав не-типично-московской жизни (хотя что иметь в виду под определеннием «московский», еще вопрос). Печально то, что глядя на эту историю, думаешь о том, что подобные анклавы жизни, освященной любовью, сохранить в нашем городе практически невозможно; что панельная уравниловка, или для богатых бетонная уравниловка – становится этакой неизбежностью; что сложно жить иначе, чем все. Грустно, что никакой культурный флер и никакие статьи журналистов и записи блоггеров не могут противостоять уничтожению; неприятна эта вот обреченность. И не столь важен статус памятника, или его отстутствие, гораздо важнее люди, чей дом пожарники перестают тушить, как рассказывают многие СМИ, после приезда чиновника, что-то шепнувшего кому-то на ушко. И еще страшнее, когда поджигают дом с годовалым ребенком внутри. Подробности – в статьях «Газеты», которая с 4 января следит за событиями. Наиболее обстоятельные материалы появились в «Новой газете» и «Частном корреспонденте». Теперь погорельцы, а вместе с ними активисты «Архнадзора», сочувствующие и журналисты ждут прибытия строительной техники и милиции: дом, несмотря на готовность добровольцев восстановить его, обещали снести еще 11 января. 

В праздники (казалось бы, зачем торопиться?) снесли еще один не-памятник – техникум №55 на Хитровской площади. И здесь дело тоже не в статусе снесенного здания, а в том, что на его месте компания «ДОН-Строй» предполагает строительство делового центра (проект известен уже около года, а вся история длится уже несколько лет), чьи объемные корпуса грозят вторгнуться в историческую атмосферу Хитровки, которая признана вновь выявленным объектом наследия, "достопримечтальным местом" – что делает противозаконными какие-либо строительные работы на ее территории. Первыми из СМИ о сносе сообщили «Газета» и «Росбалт».  Противостоянию жителей Хитровки и застройщика посвятила сюжет программа «Вести».

А вот если говорить о памятниках – одновременно в городе Сестрорецке Ленинградской области сгорел самый настоящий деревянный модерн, один из последних, если не последний, в городе. Но об этом – только одна заметка.

Еще одной громкой новостью начала января стало решение премьер-министра РФ Владимира Путина полностью передать Новодевичий монастырь из федеральной собственности в ведение РПЦ. И хотя, как обещают представители церкви, теперь в монастыре, «будет реализован принцип соработничества», позволяющий музейным специалистам контролировать состояние уникальных помещений и иконостасов, руководство Государственного Исторического музея, чьим филиалом является Новодевичий, всерьез озабочено дальнейшей судьбой этого памятника истории. Об этом подробно пишет «КоммерсантЪ». Состояние архитектурных памятников самого монастыря подробно изложено в статье интернет-ресурса «Татьянин день». Новость спровоцировала новый виток дискуссии вокруг закона о реституции церковных ценностей – 13 января правительственная комиссия рассмотрела его новую редакцию, по которой церкви будет могут быть переданы и федеральная, и региональная собственность. С подробностями – газета «КоммерсантЪ».

В свете истории с Новодевичьим монастырем оживились и церковные служители северной столицы. Буквально на следующий день после заявления Владимира Путина Свято-Троицкая Александро-Невская лавра выступила с заявлением о необходимости возвращения ей престольного храма, который сейчас находится в ведении Музея городской скульптуры. Об этом пишут «РИА Новости».

Иными словами, для защитников архитектурного наследия год начался более чем тревожно. Глядя на все новые сообщения о сносах и пожарах, невольно думаешь, что, несмотря на кризис, инвесторы не собираются отступать даже в скандальных ситуациях, а власти – не очень-то хотят идти на сотрудничество с культурным сообществом. Получившая новый импульс тема реституции культовых сооружений, в свою очередь, оставляет пока открытым вопрос, за чей счет и как именно они теперь будут реставрироваться, а главное, сможет ли музейное сообщество осуществлять контроль за памятниками. Так что недавние дни праздников, увы, не назовешь ни спокойными, ни радостными.