English version

Антон Барклянский: «Архитектура начинается с вопросов»

Глава компании Synchrotecture – о главных трендах архитектуры будущего, а также о том, что означает название его компании и почему ему не нравится слово «мастерская».

Беседовала:
Лилия Аронова

mainImg
Архитектор:
Антон Барклянский
0 Archi.ru:
– Каким был ваш путь к созданию собственного бюро?

Антон Барклянский:
– Честно говоря, архитектором я становиться не собирался. Не подозревал о существовании творчества в архитектуре – в Перми, где я вырос, здания в основной своей массе серые, скучные, утилитарные. Зато я увлекался графическим дизайном. Поступил в Архитектурно-художественную академию в Екатеринбурге, где преподавали интересующую меня специальность, и там в библиотеке обнаружил зал иностранной литературы со всей периодикой по архитектуре, книгами, альбомами… Тогда я и открыл для себя профессию, понял, что в ней можно делать удивительные вещи.
zooming
Антон Барклянский © Synchrotecture
zooming
© Synchrotecture

После академии вернулся в Пермь и лет семь работал в мастерской Виктора Степановича Тарасенко. Все шло хорошо, но со временем появилось физическое ощущение предела развития: стало понятно, что здесь я не смогу получить то качество архитектуры, что мы видим в журналах, ту чистоту решений и деталей, к которой хотелось стремиться. Понял, что надо учиться у иностранцев. Поэтому, переехав в Москву, сначала работал у англичан, в компании McAdam Architects, а потом у Эрика ван Эгераата.

– И что вам дал этот опыт?

– Ощущение новых перспектив: стало понятно, куда расти дальше. Я увидел, какая разница существует в подходах, что иностранные архитекторы на многое смотрят по-другому. Вот, например, концепция. В Перми обычно это двенадцать страничек: генплан, несколько основных планов, фасады – и, собственно, все. А у ван Эгераата – буклеты толщиной в хорошую книгу, где собрана разносторонняя информация об историческом и градостроительном контексте, взаимодействии с окружением, функциональном наполнении, анализ пространства на уровне пешеходов… Европейцы инвестируют время в предпроектные проработки – необходимо понимать, как формировалось пространство, что оно представляет из себя сейчас, чтобы предложить верное решение для будущего развития. Считаю, что важность этого этапа у нас недооценивается. Ведь от того, насколько точным было решение на стадии концепции, зависит будущее этого места, здания, людей, в нем обитающих, будет ли место развиваться или затухать.

После компании ван Эгераата я два года работал в бюро Сергея Скуратова. Получил хорошую школу перфекционизма – как искать и находить лучшие решения. При этом Пермь тоже не отпускала, оттуда приходили проекты и продолжают приходить.

– Что это были за проекты?

– Например, мы разработали мастер-план для кампуса Политехнического университета. Территория используется университетом с шестидесятых годов прошлого века, и первоначальный генплан предусматривал разделение функций: общежития в одном месте, учебные корпуса в другом, лабораторные в третьем… И все это в атмосферном сосновом бору. Мы предложили решение, как связать функции в систему и сделать эту большую территорию комфортной для пешеходов. А также вместо одного большого многоэтажного общежития разработали несколько соразмерных месту домиков в лесу, организовав между ними рекреационное пространство. Часть кампуса с домами для студентов и преподавателей уже построена.
zooming
Кампус в лесу © SYNCHROTECTURE

Также в Перми мы реконструировали фабрику-кухню – историческое здание 20-х годов XX века в стиле конструктивизма. Важно было вернуть этому зданию изначальный образ, утерянный в связи с реконструкцией в 70-е годы. Мы очистили фасад от витражей, вернули первоначальные окна с характерной расстекловкой и другие детали.
Эти проекты и дали возможность создать в 2012 году свою компанию. Сначала она называлась просто «Архитектурная мастерская Антона Барклянского». Позже я решил, что у компании должно быть свое имя – чтобы люди, которые здесь работают, чувствовали свою сопричастность. Тогда она получила название SYNCHROTECTURE.


– Какой смысл вы вкладываете в это название?

– В нем соединились слова «синхронизация» и «архитектура». Есть много задач, которые архитектурный проект должен объединить. Есть участники проекта, есть будущие пользователи, есть город, есть заказчик, и архитектор обязан взять на себя функцию синхронизации их запросов. В таком случае возможно получить целостный объект, который будет нести ценность для места и его пользователей и даст импульс для дальнейшего развития.

– Как организован процесс работы в вашей мастерской?

– В нашем случае, наверное, неправильно говорить «мастерская». В моем представлении архитектурная мастерская – это место, где все определяет Мастер, где все нарисовано его рукой или им продиктовано. В нашей практике такого нет. Да, я руковожу работой, но все-таки мы – именно компания. На проект формируется команда, где каждый отвечает за какой-то участок в зависимости от опыта и склонностей и нет иерархии – главный архитектор, ведущий, младший... Нам важнее диалог, когда каждый из участников высказывает свою точку зрения. Лично я могу быть полноправным членом команды, а могу смотреть со стороны, корректировать результат в ключевых точках и разрешать сложные ситуации.

– С чего вы обычно начинаете работу над проектом? С планов, объемов, может быть, с наброска фасадов?

– С вопросов. Вопросов, которые мы в большом количестве задаем себе и заказчику – зачем это, почему то, а что действительно важно?.. Планы, объемы и все остальное вторично – они естественно вырастут из ответов на поставленные вопросы. Так что первым делом мы берем разноцветные стикеры и пишем на них вопросы, которые есть в голове. Клеим их на стену и думаем, в каком порядке будем решать. Важно найти правильные формулировки, потому что как задашь вопрос, такой и ответ получишь.
zooming
© Synchrotecture

– А как строите взаимоотношения с заказчиком?

– Идеальный вариант – это когда заказчик вовлечен в процесс проектирования. Он ведь тоже отвечает за результат, и ему важно понимать, откуда какие решения произрастают. Стараемся регулярно устраивать воркшопы, когда возникающие вопросы обсуждаются совместно. Не всегда, конечно, заказчик готов к такой работе. Тогда мы весь предварительный процесс проходим сами. В том числе идем на улицу, наблюдаем, спрашиваем людей, а результат этой работы приносим заказчику в виде выводов и рекомендаций. Для него ведь это тоже важно – хотя бы потому, что создание правильной среды, атмосферы непосредственным образом влияет на продажи.
zooming
© Synchrotecture

– Прямо буквально на улицу выходите?

– Да. Важно проанализировать пространство, увидеть, как живут люди, что они хотели бы здесь видеть, что хотят сохранить, а чего, наоборот, не хватает. Задача архитектора – расширить свой фокус восприятия, понять потенциал места, собрать максимально полноценную картину: что тут будет уместно, не только по форме, но и по содержанию. И на основании этого создать комфортное и интересное пространство – не с точки зрения архитектора, а с точки зрения будущих пользователей. Такой подход, мне кажется, помогает сделать нечто нестандартное, непривычное, не то, что бы ты сделал, что называется, «с налета».

Если в мировой практике в задачу архитектора входит не только бюджет посчитать и придумать конструкцию, но и, главное, понять, как здание будет функционировать, как с ним будут взаимодействовать будущие пользователи, то мы только движемся к этому пониманию. Когда же ты сразу, не получив дополнительной информации и не пропустив ее через себя, начинаешь рисовать, тогда решения обязательно упираются в шаблоны, сформированные предыдущим опытом. Ничего нового таким образом родиться не может.


– Для вас есть в профессии какие-то табу, то, что вы никогда не станете делать?

– Строить в стилистике прошлого. Мне нравится проектировать в исторической среде, и делать это нужно очень аккуратно, но ни в коем случае не подстраиваться под «соседей» в стилевом отношении. Фальшивка всегда остается фальшивкой – это как маска, за которой нет жизни. При этом в действительно насыщенных историей местах мне нравится находиться. Помню, в свою первую поездку в Европу я попал в современный голландский город Алмере – он был построен только в конце XX века и напичкан объектами современной архитектуры. Через несколько часов я буквально сбежал из этого пространства, от его визуального однообразия и скуки, в Утрехт, где яркая архитектура XXI века соседствует с многовековой историей.

А современные новоделы по историческим чертежам все равно как “пластмассовые”. Необходимо выявлять по-настоящему исторически ценное, а новое, наоборот, делать современным контрастом. Тогда объект заиграет по-другому, и пользователи увидят на контрасте, как в то время строили.
Например, когда мы работали над концепцией нового здания французского лицея в Милютинском переулке, совместно с французскими партнерами Agence d’Architecture A.Bechu, мы сразу согласились, что новый объем будет легким и прозрачным в противовес кирпичным историческим корпусам, и сквозь эту прозрачность будут видны основные коммуникационные потоки, которые объединяют весь комплекс в единое целое.
zooming
Концепция расширения французского лицея А.Дюма в Милютинском переулке © SYNCHROTECTURE совместно с Agence d′Architecture A. Bechu et Associés, СЕТЕК Инжиниринг

– Вам, значит, нравятся контрасты?

– Можно сказать, что да. Контраст формы, фактуры, цвета… В частности, в выборе цветовой гаммы мы часто применяем принцип контраста – количество цветов минимально, при этом они являются фоном для одного акцента.

То же самое и в работе с ландшафтом: естественные природные формы усиливают впечатление от строгого архитектурного объекта. Когда мы делали жилой комплекс ASTRA в Перми, сразу закладывали контраст между зданием и ландшафтом. Если само здание – жесткое, прямоугольное в плане, с ломаной крышей, то во дворе предполагались мягкие, максимально естественные формы холмов и деревьев, многократно умножающихся в зеркале витражей. Возможно, жители впоследствии реализуют эту идею...

Другой пример – концепция центра современного искусства ГЦСИ на Ходынском поле, которая вошла в шорт лист первого этапа международного конкурса. Здесь геометричный абрис главного фасада здания располагается на мягких формах ландшафта, затягивая его вовнутрь здания.
zooming
Центр современного искусства ГЦСИ-NCCA © Synchrotecture

– Что сейчас в работе?

– Проектируем дом в жилом районе ЗИЛАРТ. Там будет необычный фасад из разноразмерных окон. Он задумывался как естественный паттерн, созданный природой. Мы хотим, чтобы он был одновременно и визуально понятным, и «текучим» за счет отсутствия строгой повторяемости – как созданный ветром рисунок скалы или, скажем, кожа животного.
zooming
Дом в квартале ЖК ЗИЛАРТ © Synchrotecture

Есть также несколько объектов в Перми: строится корпус Горного института, проектируется особняк на центральной исторической улице с пристройкой к нему офисного комплекса. Там мы решаем задачу создания микса функций, сохраняя исторический объект и гармонично соединяя его с новым, современным объемом. То есть опять контраст.
zooming
Реконструкция средового объекта и строительство нового офисного здания, г. Пермь © SYNCHROTECTURE
zooming
Проект расширения программы Горного института и объединения двух корпусов переходом © Synchrotecture


– Вам лично интереснее проектировать жилые здания или общественные?

– На данный момент общественные меня увлекают больше. Много пользователей одновременно создают интересный клубок активности, который необходимо грамотно распутать. Кроме того, в общественных зданиях есть большая свобода формообразования. Другое дело, что жилой дом тоже можно спроектировать иначе, нестандартно, только эта новая форма – она должна идти изнутри, как ответ на запрос от общества на другое жилье. Так, например, случилось в 1930-е годы, когда новые запросы привели к интереснейшим поискам новых форм. В подобном процессе я бы с удовольствием принял участие.

– Что в вашей работе доставляет вам наибольшее удовольствие?

– Меня радует, когда удается придумать некую новую схему организации пространства, подобной которой я до этого не видел. Далеко не каждый заказ это подразумевает,но бывает, что перед тобой стоит действительно сложная задача с большим количеством факторов и ограничений, и надо найти нестандартный ход, чтобы решить эту задачу. Как создать интересное, но в то же время интуитивно понятное пространство, соединить в одном комплексе несколько функций, грамотно выстроить систему, чтобы она не воспринималась сложной и запутанной, развести все потоки, понять, что действительно важно, а без чего можно обойтись… Как, например, было с элитным жилым комплексом ASTRA в центральном планировочном районе Перми. В итоге получился уникальный для Перми объект, организованный по принципу периметральной застройки с закрытым двором для жителей.
zooming
Элитный ЖК ASTRA и реконструкция торговых пассажей XIX века © Synchrotecture
zooming
Жилой комплекс ASTRA © Synchrotecture

– В чем еще вы видите свои сильные стороны как архитектора?

– Наверное в том, что я стремлюсь переосмыслить любую задачу, посмотреть с другого ракурса. Предложить более чистое решение, которое, часто, поначалу кажется непривычным. Мой первый наставник, Виктор Степанович Тарасенко, как-то озвучил мысль о том, что я ломаю стереотипы... Наверное, это то, к чему я стремлюсь на самом деле. Потому что мне нравится удивляться: я бы хотел, чтобы удивительного в этом мире было больше.
zooming
Концепция корпуса Пермского академического театра оперы и балета имени П.И. Чайковского © Антон Барклянский, Виктор Тарасенко, Станислав Ширяев

Также, мне удается улавливать мировые тренды и учитывать их в своих проектах, делая благодаря этому нечто новое, незаезженное. Когда видишь направления, в которых развивается архитектура, и используешь их уже сейчас, за счет этого создаются пространства, которые будут удобны пользователям в течение долгого времени. Очень, кстати, полезное умение, учитывая, что нередко от начала проекта до его воплощения проходит немало лет. Поэтому особенно важно уже в начальной точке закладывать такие решения, которые и через десять лет не будут выглядеть устаревшими. Мне интересно следить за трендами и учитывать их в работе, часто это получается само собой, интуитивно.

– Тогда, наверно, логично спросить, как вы представляете себе архитектуру будущего?

– Очевидный тренд, который становится реальностью, – это энергоэффективное проектирование. Например, когда мы работали над конкурсным предложением для центрального района-хаба г. Райд в Сиднее – было однозначное требование: соответствие всех решений уровню LEED Platinum. Для Австралии это уже норма. К сожалению, в российской действительности такой подход пока еще не актуален.
zooming
Концепция центрального района-хаба г. Райд в Сиднее – многофункциональный административный центр © Synchrotecture

Касательно более отдаленных перспектив, первый тренд – архитектура перестает быть такой «железобетонной». Уже сейчас мы видим, что здания становятся более «живыми», приспосабливаясь к погодным условиям, климату, даже к смене дня и ночи.

Второй тренд – стремление вернуть человеку естественное природное окружение, которое мы почти утратили с ростом мегаполисов. Самый простой пример – сейчас все больше проектируется объектов с огромным количеством зелени на фасадах, живые растения появляются и внутри зданий – например, в Сингапуре в аэропорту повсеместно растут настоящие деревья. Тем самым мы создаем среду, более комфортную для человека.

Третье направление – это тотальная диджитализация. Уже в ближайшем будущем датчики, вмонтированные в технологическую систему здания, будут собирать информацию о пользователях, об их потоках и предпочтениях и очень быстро выдавать обратную связь, благодаря чему дом научится сам менять, например, схему энергопотребления или еще какие-то функции, а возможно, даже цвет стен – если, например, «поймет», что существующий его жителям не по душе. Благодаря этому, наверное, мы и сами о себе начнем узнавать что-то новое.

Как следствие, подход к проектированию будет меняться, потому что можно будет автоматически учесть весь пул собираемой информации. Архитектор станет немного программистом, который выстраивает коды – такой архитектор образа жизни.

– Есть ли что-то, объединяющее все ваши проекты?
– Несмотря на то, что архитектор в своей работе решает огромное количество самых разных задач, мы стремимся сделать результат максимальным простым. Я не хочу создавать хаос: все должно быть просто и понятно, хотя и далеко не всегда прямолинейно. Наверное, это и можно назвать неким общим знаменателем наших проектов – внутреннюю сложносочиненность, скрывающуюся за внешней простотой.
 
Архитектор:
Антон Барклянский

06 Июня 2018

Беседовала:

Лилия Аронова
Похожие статьи
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
2023: что говорят архитекторы
Набрали мы комментариев по итогам года столько, что самим страшно. Общее суждение – в архитектурной отрасли в 2023 году было настолько все хорошо, прежде всего в смысле заказов, что, опять же, слегка страшновато: надолго ли? Особенность нашего опроса по итогам 2023 года – в нем участвуют не только, по традиции, москвичи и петербуржцы, но и архитекторы других городов: Нижний, Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Красноярск.
Александра Кузьмина: «Легко работать, когда правила...
Сюжетом стенда и выступлений архитектурного ведомства Московской области на Зодчестве стало комплексное развитие территорий, или КРТ. И не зря: задача непростая и очень «живая», а МО по части работы с ней – в передовиках. Говорим с главным архитектором области: о мастер-планах и кто их делает, о том, где взять ресурсы для комфортной среды, о любимых проектах и даже о том, почему теперь мало хороших архитекторов и что делать с плохими.
Согласование намерений
Поговорили с главным архитектором Института Генплана Москвы Григорием Мустафиным и главным архитектором Южно-Сахалинска Максимом Ефановым – о том, как формируется рабочий генплан города. Залог успеха: сбор данных и моделирование, работа с горожанами, инфраструктура и презентация.
Изменчивая декорация
Члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023 продолжают рассуждать о том, какими будут общественные интерьеры будущего: важен предлагаемый пользователю опыт, гибкость, а в некоторых случаях – тотальный дизайн.
Определяющая среда
Человекоцентричные, технологичные или экологичные – какими будут общественные интерьеры будущего, рассказывают члены экспертного совета премии Innovative Public Interiors Award 2023.
Иван Греков: «Заказчик, который может и хочет сделать...
Говорим с Иваном Грековым, главой архитектурного бюро KAMEN, автором многих знаковых объектов Москвы последних лет, об истории бюро и о принципах подхода к форме, о разном значении объема и фасада, о «слоях» в работе со средой – на примере двух объектов ГК «Основа». Это квартал МИРАПОЛИС на проспекте Мира в Ростокино, строительство которого началось в конце прошлого года, и многофункциональный комплекс во 2-м Силикатном проезде на Звенигородском шоссе, на днях он прошел экспертизу.
Резюмируя социальное
В преддверии фестиваля «Открытый город» – с очень важной темой, посвященной разным апесктам социального, опросили организаторов и будущих кураторов. Первый комментарий – главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, инициатора и вдохновителя фестиваля архитектурного образования, проводимого Москомархитектурой.
Прямая кривая
В последний день мая в Москве откроется биеннале уличного искусства Артмоссфера. Один из участников Филипп Киценко рассказывает, почему архитектору интересно участвовать в городских фестивалях, а также показывает свой арт-объект на Таможенном мосту.
Бетонные опоры
Архитектурный фотограф Ольга Алексеенко рассказывает о спецпроекте «Москва на стройке», запланированном в рамках Арх Москвы.
Юлий Борисов: «ЖК «Остров» – уникальный проект, мы...
Один из самых больших проектов жилой застройки Москвы – «Остров» компании Донстрой – сейчас активно строится в Мневниковской пойме. Планируется построить порядка 1.5 млн м2 на почти 40 га. Начинаем изучать проект – прежде всего, говорим с Юлием Борисовым, руководителем архитектурной компании UNK, которая работает с большей частью жилых кварталов, ландшафтом и даже предложила общий дизайн-код для освещения всей территории.
Валид Каркаби: «В Хайфе есть коллекция арабского Баухауса»
В 2022 году в порт города Хайфы, самый глубоководный в восточном Средиземноморье, заходило рекордное количество круизных лайнеров, а общее число туристов, которые корабли привезли, превысило 350 тысяч. При этом сама Хайфа – неприбранный город с тяжелой судьбой – меньше всего напоминает туристический центр. О том, что и когда пошло не так и возможно ли это исправить, мы поговорили с архитектором Валидом Каркаби, получившим образование в СССР и несколько десятилетий отвечавшим в Хайфе за охрану памятников архитектуры.
О сохранении владимирского вокзала: мнения экспертов
Продолжаем разговор о сохранении здания вокзала: там и проект еще не поздно изменить, и даже вопрос постановки на охрану еще не решен, насколько нам известно, окончательно. Задали вопрос экспертам, преимущественно историкам архитектуры модернизма.
Фандоринский Петербург
VFX продюсер компании CGF Роман Сердюк рассказал Архи.ру, как в сериале «Фандорин. Азазель» создавался альтернативный Петербург с блуждающими «чикагскими» небоскребами и капсульной башней Кисе Курокавы.
2022: что говорят архитекторы
Мы долго сомневались, но решили все же провести традиционный опрос архитекторов по итогам 2022 года. Год трагический, для него так и напрашивается определение «слов нет», да и ограничений много, поэтому в опросе мы тоже ввели два ограничения. Во-первых, мы попросили не докладывать об успехах бюро. Во-вторых, не говорить об общественно-политической обстановке. То и другое, как мы и предполагали, очень сложно. Так и получилось. Главный вопрос один: что из архитектурных, чисто профессиональных, событий, тенденций и впечатлений вы можете вспомнить за год.
KOSMOS: «Весь наш путь был и есть – поиск и формирование...
Говорим с сооснователями российско-швейцарско-австрийского бюро KOSMOS Леонидом Слонимским и Артемом Китаевым: об учебе у Евгения Асса, ценности конкурсов, экологической и прочей ответственности и «сообщающимися сосудами» теории и практики – по убеждению архитекторов KOSMOS, одно невозможно без другого.
КОД: «В удаленных городах, не секрет, дефицит кадров»
О пользе синего, визуальном хаосе и общих и специальных проблемах среды российских городов: говорим с авторами Дизайн-кода арктических поселений Ксенией Деевой, Анастасией Конаревой и Ириной Красноперовой, участниками вебинара Яндекс Кью, который пройдет 17 сентября.
Никита Токарев: «Искусство – ориентир в джунглях...
Следующий разговор в рамках конференции Яндекс Кью – с директором Архитектурной школы МАРШ Никитой Токаревым. Дискуссия, которая состоится 10 сентября в 16:00 оффлайн и онлайн, посвящена междисциплинарности. Говорим о том, насколько она нужна архитектурному образованию, где начинается и заканчивается.
Архитектурное образование: тренды нового сезона
МАРШ, МАРХИ, школа Сколково и руководители проектов дополнительного обучения рассказали нам о том, что меняется в образовании архитекторов. На что повлиял уход иностранных вузов, что будет с российской архитектурной школой, к каким дополнительным знаниям стремиться.
Архитектор в метаверс
Поговорили с участниками фестиваля креативных индустрий G8 о том, почему метавселенные – наша завтрашняя повседневность, и каким образом архитекторы могут влиять на нее уже сейчас.
Арсений Афонин: «Полученные знания лучше сразу применять...
Яндекс Кью проводит бесплатную онлайн-конференцию «Архитектура, город, люди». Мы поговорили с авторами докладов, которые могут быть интересны архитекторам. Первое интервью – с руководителем Софт Культуры. Вебинар о лайфхаках по самообразованию, в котором он участвует – в среду.
Устойчивость метода
ТПО «Резерв» в честь 35-летия покажет на Арх Москве совершенно неизвестные проекты. Задали несколько вопросов Владимиру Плоткину и показываем несколько картинок. Пока – без названий.
Сергей Надточий: «В своем исследовании мы формулируем,...
Недавно АБ ATRIUM анонсировало почти завершенное исследование, посвященное форматам проектирования современных образовательных пространств. Говорим с руководителем проекта Сергеем Надточим о целях, задачах, специфике и структуре будущей книги, в которой порядка 300 страниц.
Технологии и материалы
Игры в домике
На примере крытых игровых комплексов от компании «Новые Горизонты» рассказываем, как создать пространство для подвижных игр и приключений внутри общественных зданий, а также трансформировать с его помощью устаревшие функциональные решения.
«Атмосферные» фасады для школы искусств в Калининграде
Рассказываем о необычных фасадах Балтийской Высшей школы музыкального и театрального искусства в Калининграде. Основной материал – покрытая «рыжей» патиной атмосферостойкая сталь Forcera производства компании «Северсталь».
Фасадные подсистемы Hilti для воплощения уникальных...
Как возникают новые продукты и что стимулирует рождение инженерных идей? Ответ на этот вопрос знают в компании Hilti. В обзоре недавних проектов, где участвовали ее инженеры, немало уникальных решений, которые уже стали или весьма вероятно станут новым стандартом в современном строительстве.
ГК «Интер-Росс»: ответ на запрос удобства и безопасности
ГК «Интер-Росс» является одной из старейших компаний в России, поставляющей системы защиты стен, профили для деформационных швов и раздвижные перегородки. Историю компании и актуальные вызовы мы обсудили с гендиректором ГК «Интер-Росс» Карнеем Марком Капо-Чичи.
Для защиты зданий и людей
В широкий ассортимент продукции компании «Интер-Росс» входят такие обязательные компоненты безопасного функционирования любого медицинского учреждения, как настенные отбойники, угловые накладки и специальные поручни. Рассказываем об особенностях применения этих элементов.
Стоимостной инжиниринг – современная концепция управления...
В современных реалиях ключевое значение для успешной реализации проектов в сфере строительства имеет применение эффективных инструментов для оценки капитальных вложений и управления затратами на протяжении проектного жизненного цикла. Решить эти задачи позволяет использование услуг по стоимостному инжинирингу.
Материал на века
Лиственница и робиния – деревья, наиболее подходящие для производства малых архитектурных форм и детских площадок. Рассказываем о свойствах, благодаря которым они заслужили популярность.
Приморская эклектика
На месте дореволюционной здравницы в сосновых лесах Приморского шоссе под Петербургом строится отель, в облике которого отражены черты исторической застройки окрестностей северной столицы эпохи модерна. Сложные фасады выполнялись с использованием решений компании Unistem.
Натуральное дерево против древесных декоров HPL пластика
Вопрос о выборе натурального дерева или HPL пластика «под дерево» регулярно поднимается при составлении спецификаций коммерческих и жилых интерьеров. Хотя натуральное дерево может быть красивым и универсальным материалом для дизайна интерьера, есть несколько потенциальных проблем, которые следует учитывать.
Максимально продуманное остекление: какими будут...
Глубина, зеркальность и прозрачность: подробный рассказ о том, какие виды стекла, и почему именно они, используются в строящихся и уже завершенных зданиях кампуса МГТУ, – от одного из авторов проекта Елены Мызниковой.
Кирпичная палитра для архитектора
Свыше 300 видов лицевого кирпича уникального дизайна – 15 разных форматов, 4 типа лицевой поверхности и десятки цветовых вариаций – это то, что сегодня предлагает один из лидеров в отечественном производстве облицовочного кирпича, Кирово-Чепецкий кирпичный завод КС Керамик, который недавно отметил свой пятнадцатый день рождения.
​Панорамы РЕХАУ
Мир таков, каким мы его видим. Это и метафора, и факт, определивший один из трендов современной архитектуры, а именно увеличение площади остекления здания за счет его непрозрачной части. Компания РЕХАУ отразила его в широкоформатных системах с узкими изящными профилями.
Топ-15 МАФов уходящего года
Какие малые архитектурные формы лучше всего продавались в 2023 году? А какие новинки заинтересовали потребителей?
Спойлер: в тренды попали как умные скамейки, так и консервативная классика. Рассказываем обо всех.
Металл с олимпийским характером
Алюминий – материал, сочетающий визуальную привлекательность и вариативность применения с выдающимися механико-техническими свойствами.
Рассказываем о 5 знаковых спорткомплексах, при реализации которых был использован фасадный алюминий компании Cladding Solutions.
Частная жизнь в кирпиче
Что происходит с обликом малоэтажной застройки в России? Архи.ру поговорил с экспертами и выяснил, какие тренды отмечают архитекторы в частном домостроении и почему кирпич остается самым популярным материалом для проектов загородных домов с очень разной экономикой.
Сейчас на главной
Башни в детинце
Жилой комплекс в Уфе, построенный по проекту PRSPKT.Architects, объединяет два масштаба: башни маркируют возвышенность и въезд в город, а малоэтажные корпуса соотнесены с контекстом и историей места, которое когда-то было обнесено крепостными стенами.
Золотое кольцо
Показываем работы трех финалистов конкурса на эскизный проект нового международного аэропорта Ярославля. Концепцию победителя планируют реализовать к 2027 году.
Энергия [пост]модернизма
В Аптекарском приказе Музея архитектуры открылась выставка Владимира Кубасова. Она состоит, по большей части, из новых поступлений – архива, переданного в музей дочерью архитектора Мариной, но, с другой стороны, рисунки Кубасова собраны по проектам и неплохо раскрывают его творческий путь, который, как подчеркивают кураторы, прямо стыкуется с современной архитектурой, так как работал архитектор всю жизнь до последнего вздоха, почти 50 лет.
Кристаллы и минералы
Архитектор Дмитрий Серегин, успевший поработать в Coop Himmelb(l)au MAD Architects , предлагает новый подход к реабилитационной архитектуре. С помощью нейросети он стирает грань между архитектурой и природой, усиливая целительное воздействие последней на человека.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Там русский дух
Второй проект, реализованный бюро Megabudka на территории парка «Кудыкина гора» – гостиничный комплекс. В нем архитекторы продолжили поиски идентичности, но изменили направление: в сторону белокаменных церквей, уюта избы, уездного быта и космизма. Не обошлось и без драмы.
Счастье независимого творчества
Немало уже было сказано с трибуны и в кулуарах – как это хорошо, что в период застоя и типовухи развивались другие виды архитектурного творчества: НЭР, бумажная архитектура... Но не то чтобы мы хорошо знаем этот слой. Теперь, благодаря книге Андрея Бокова, который сам принимал участие во многих моментах этой деятельности, надеемся, станет намного яснее. Книга бесценная, написана хорошо. Но есть сомнения. В пророческом пафосе.
Новый «Полёт»
Архитекторы бюро «Мезонпроект» разработали проект перестройки областного молодежного центра «Полёт» в Орле. Летний клуб, построенный еще в конце 1970-х годов, станет всесезонным и приобретет много дополнительных функций.
Минимализм за Полярным кругом
Участники архитектурно-градостроительного конкурса «Деревянный минимализм улицы Смидовича» работали над образом центральной улицы Нарьян-Мара, условием было использование деревянных конструкций, а победивший проект планируют положить в основу мастер-плана центра города. Судило профессиональное жюри, а потом жители города. Публикуем 4 победивших проекта.
Яуза towers
В столице не так много зданий и проектов Никиты Явейна и «Студии 44». Представляем вашему вниманию концепцию большого многофункционального комплекса на Яузе, между двумя парками, с набережной, перекрестьем пешеходных улиц, развитым общественным пространством и оригинальным пластическим решением. Оно совмещает сложную, асимметричную, как пятнашки, сетку фасадов и смелые заострения верхних частей, полностью скрывающее техэтажи и вылепливающее силуэт.
И опять о птицах
Завершается строительство первого аэропорта в китайском городе Лишуй. Архитекторы пекинского бюро MAD выбрали для своего проекта самый очевидный визуальный прототип – серебристо-белую птицу.
Подражание природе
Открываем новую рубрику «Нейросети» работой для конкурса AI&Biomimicry. Для концепции музейного комплекса авторы позаимствовали природные световые явления и принцип биомимикрии. Этот промт не был простым: использовались слова трабекулы, мезоглея, сцинтиллоны и динофлагелляты.
Мастер яркого высказывания
Искусство архитектора и художника Владимира Сомова построено на столь ярких контрастах, что, входя на выставку, в какой-то момент думаешь, что получил кулаком в нос. А потом очень интересно. Мало кто, даже из модернистов, допущенных к работе с уникальными проектами, искал сложности так увлеченно, чтобы не сказать самозабвенно. ММОМА показывает выставку, основанную на работах, переданных автором в музей в 2019–2020 годах, но дополненную так, чтобы раскрыть Сомова и как художника, и как архитектора.
Тайный пруд
Благодаря проекту команды TISS Garden у жильцов клубного дома Ordynka в центре Москвы появился вид на воду: на плите подземного паркинга удалось создать водоем с системой фильтрации, высадить взрослые деревья и другую растительность.
Офисы с «ленточкой»
В Берлине началось строительство офисного (и немного жилого) «кампуса» LXK по проекту MVRDV. Проект связан с развитием района Восточного вокзала.
Венец из пентхаусов
Первое многоэтажное здание Монако, жилая башня Le Schuylkill, получит после реконструкции по проекту Zaha Hadid Architects завершение из шести пентхаусов.
«Красный просвещенец» в Нижнем Новгороде: снос или...
В Нижнем Новгороде прямо сейчас идет «битва экспертиз»: удивительный заросший зеленью квартал двадцатых годов «Красный просвещенец», с одной стороны, пытаются поставить на охрану как достопримечательное место, а с другой стороны, похоже, есть желание отдать его под застройку полностью или частично. Мы попросили журналиста и активиста Иру Маслову рассказать о ситуации.
Вулканическое
В Никола-Ленивце сожгли Черную гору – вулкан. Ее автор – она же автор Вавилонской башни 2022 года, и два объекта заметно перекликаются между собой. Только если предыдущий был про человеческое дерзновение, то теперь форма ушла в природные ассоциации и растворилась там. Вашему вниманию – фотографии сожжения.
Черный, белый и стекло
Лаконичный в формах и отделке дом для подмосковного коттеджного поселка, основным приемом которого стал контраст – цвета, материалов и масс.
Два, пять, десять, девятнадцать: Нижегородский рейтинг
В Нижнем Новгороде наградили победителей XV, по-своему юбилейного, архитектурного рейтинга. Вручали пафосно, на большой сцене недавно открывшейся «Академии Маяк», а победителей на сей раз два: Школа 800 и Галерея на Ошарской. А мы присоединили к двум трех, получилось пять: сокращенный список шорт-листа. И для разнообразия каждый проект немного поругали, потому что показалось, что в этом году в рейтинге есть лидеры, но абсолютного – вот точно нет.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
Вплотную к демократии
Конкурс на проект реконструкции зданий датского парламента выиграли бюро Cobe, Arcgency и Drachmann совместно с конструкторами Sweco. Цель трансформации – позволить любому гражданину приблизиться вплотную к оплоту демократии.
Арка, жемчужина, крыло и ветер
В соцсетях губернатора Омской области началось голосование за лучший проект нового аэропорта. Мы попросили у финалистов проекты и показываем их. Все довольно интересно: заказчик просил сделать здание визуально проницаемым насквозь, а образы, с которыми работают авторы – это арки, крылья, порывы ветра и даже «Раковина» Врубеля, который родился в Омске.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Парк архитектуры и отдыха
Для подмосковного гостиничного комплекса, предполагающего разные форматы отдыха, бюро T+T Architects предложило несколько типов жилья: от классического «стандарта» в общем корпусе до «пещеры в холме» и «домика на дереве». Дополнительной задачей стала интеграция в «архитектурно-лесной» парк существующих на территории резиденций, построенных в классическом стиле.
Лирически-энергетическая архитектура
Здание поста управления солнечной электростанцией Kalyon Karapınar SPP по проекту Bilgin Architects в Центральной Анатолии служит «пользовательским интерфейсом» для бесконечного поля солнечных батарей.