Хотя и сказал классик, что «бывают сложные машины на свете, но театр сложнее всего…» (Михаил Булгаков, «Театральный роман»), бывают и более сложные вещи, чем театр. Бывают сложные процессы, из которых трудно вычленить их структуру, назвать основные элементы – обучение архитектуре, например. Обычный набор тем, обсуждаемый на дискуссиях об архитектурном образовании: навыки функциональной организации, параллельность академических занятий и практики на стройке, пространственное воображение, использование конструкций в формообразовании (пресловутая тектоника), роль контекста, приемы презентации проекта, тематика дипломных проектов... С разделением на два этапа обучения стало еще сложнее все это втиснуть в программу бакалавриата, то есть в 5 лет.

То, что успех возможен, видно по таким бакалаврским дипломам 2020 года, как, например, у Анны Чернояровой. Присутствует самая частая тема в работе архитектора – многоэтажная жилая застройка и жилой дом массового тиражирования. Присутствуют все профессиональные умения, перечисленные выше. Присутствует, плюс, некоторая модность: малоэтажная среда, применение деревянных конструкций и отделки.

А чему же учить еще два года в магистратуре? Если считать, что закончивший магистратуру архитектор сможет работать самостоятельно, без руководства другого, сможет разрабатывать вместе с заказчиком оригинальную концепцию постройки, то специфических профессиональных умений ему будет недостаточно. В программе обучения отражены новые навыки: психология общения с заказчиком, знание законодательства о профессиональной деятельности, методики прикладного научного анализа и так далее. Однако мы считаем, что этого недостаточно.

Нужна еще одна, самая сложная вещь, не отраженная в учебном плане – способность погружения в культуру, свойственную людям в той местности, для которой что-то проектируется, погружения в среду, пропитанную историями людей, в духовную и материальную части культуры. Археология культуры.

Три магистерских проекта 2020 года служат примером такого погружения.