Эту чету я знал. Мы встречались по разным праздничным поводам в доме моего двоюродного брата Рафаила Ванникова. Она – Люся Косыгина, директор Библиотеки Иностранной Литературы, дочь председателя Совета Министров СССР, он Джермен Гвишиани – заместитель председателя Государственного комитета СССР по Науке и Технике. В застольи они вели себя просто, дружелюбно, с чувством юмора. Джермен садился за фортепьяно, с видимым удовольствием играл и пел известную песню Вахтанга Кикобидзе «Мои года, мое богатство».

В 1979 году Джермен был избран действительным членом Академии Наук СССР. И вместе с тем получил участок в академическом поселке Николина гора и право построить дом в этом привлекательном месте. Вскоре мне позвонил брат и спросил не могу ли я рекомендовать Джери – так его называли близкие друзья – какого-либо архитектора. Я ответил, что и сам готов помочь ему в этом деле.

Мы встретились на даче Косыгина в Архангельском, где за зеленым забором и охраняемыми воротами расположились десять подобных государственных строений. Косыгинская числилась за № 1 и, согласно статусу хозяина, имела вторую ограду и свои ворота. В бытность народным комиссаром вооружения СССР, во время войны наркомом боеприпасов СССР, а после нее ведущим руководителем атомного проекта, мой дядя Борис Ванников пользовался дачей № 3 и обитатели этих дач дружили. Дети унаследовали дружбу родителей.

Иногда я гостил на 3-й даче и однажды, когда мне надо было вернуться в Москву, а дядя и его машина ночевали в городе, тетя позвонила Алексею Николаевичу с просьбой подбросить меня в столицу. Я подошел к воротам и сел в его лимузин. (Тогда, в середине 50-х, он был председателем Совета министров РСФСР). Знакомство ограничилось словами: «здравствуйте, спасибо, до свидания». «ЗИС-101» двигался в общем потоке машин. Сопровождения не было ни спереди, ни сзади.

Общение с Люсей и Джерменом было более содержательным. Обсуждалась программа проекта. Дом должен был вместить в себя три квартиры – главную и центральную – для родителей и две по сторонам для сына и дочери. В доме должен быть гараж на две машины, сауна и кое-что менее существенное. Вход при этом должен был быть один. Будущие хозяева привыкли жить под охраной, а здесь ее не будет. В заключение Люся сказала: «И сделайте нам, пожалуйста, скатную кровлю, иначе я этот дом любить не буду». Участок одной стороной примыкал к Москве-реке и я, настаивая на необходимости выхода к ней, сказал, что если его не будет, то дом не буду любить я. Люся смирилась с моим капризом.

Спустя недолгое время я вручил Джермену лист ватмана, на котором в масштабе 1:100 были изображены все проекции дома, не заявив никаких претензий относительно гонорара. Один лист по-приятельски можно запросто подарить. Через несколько дней раздался звонок в дверь, за которой стояли, согласившиеся с предложенным, Люся и Джермен. У него в руках был импортный радиоприёмник со встроенным магнитофоном, а у нее хрустальная ваза солидного размера, и нынче стоящая в моей квартире.

Как все теперь знают, заказчиков частных домов можно разделить на разные категории. С одного края те, которые во всем доверяются архитектору и они нам нравятся более всего. А с другого те, что удовлетворяются общим решением, полагая, что все остальное они сделают сами. Мешать им не следует. Люся и Джермен принадлежали ко второй. Рабочие чертежи выполнил «Гипронии», подрядчиком стал «Академстрой». Джермен получил для облицовки фасадов латвийский красный кирпич «Лоде», которым задолго до того был облицован комплекс МИЭТ в Зеленограде.

Позднее, уже в 84-м, когда дом был почти готов, за мной и женой приехали два мерседеса. В одном были Джермен и Люся, В другом Зураб Церетели, с которым мы были знакомы.

День был пасмурный. Я сделал несколько фотографий, но темно-красные формы здания, в общих чертах соответствующие проекту, на них были трудно различимы. Впрочем, на единственной сохранившейся, можно увидеть фрагмент, обращенный к реке, тот выход, на котором я настоял, небольшую террасу, спускающиеся с нее симметричные лестницы и арочную лоджию второго этажа. В интерьерах хозяева во всем определились согласно собственным вкусам. Вечер того дня кампания провела в застольи в другом поселке за зеленым забором, где было множество государственных дач рангом пониже архангельских, одну из которых занимала семья Люси и Джермена.