Выставка в Комо, посвященная московскому клубу им. Зуева Ильи Голосова и его современнику – жилому дому «Новокомум» Джузеппе Терраньи, помещает Россию и Италию в международный контекст авангарда 1920-х. В сентябре ее покажут в Музее архитектуры им. А.В. Щусева.
Выставка в Комо «Терраньи и Голосов: Новокомум, Комо – Клуб им. Зуева, Москва. Сходства и параллели в авангарде»
Исходной установкой для выставки «Терраньи и Голосов: Новокомум, Комо – Клуб им. Зуева, Москва. Сходства и параллели в авангарде» стала схожесть – подмеченная еще в момент строительства итальянского дома – этих построек Джузеппе Терраньи и Ильи Голосова конца 1920-х, точнее, присутствие там и там угловой композиции с цилиндром. Однако для кураторов, Алессандро Де Маджистриса (Миланский политехнический университет) и Анны Вяземцевой (Университет Инсубрия – НИИТИАГ), главным стало вовсе не выяснение факта – было или нет заимствование североитальянским архитектором идеи московского мастера. Скорее всего, не было, но это и не существенно: гораздо важнее – и увлекательнее – очертить широкую картину связей двух стран в 1920-е и в начале 1930-х, когда международный обмен идеями и образами шел очень активно. Италия как визави России в данном случае особенно интересна, так как ее развитие, как политическое, так и художественное, шло по своему графику и со своими особенностями. Фашистский режим установился там уже в 1922, однако идея государственного искусства возникла значительно позже, и официальный стиль никогда не был таким всеобъемлющим и единообразным, как в нацистской Германии или в сталинском СССР. Если связи Берлина и Парижа с Москвой были настолько многолики и разнонаправлены, что даже знаменитые выставки дали лишь общую их панораму, то в случае с Италией ключевых контактов было меньше, и потому очертить их проще. Это поездка основоположника футуризма Филиппо Томмазо Маринетти в Москву и Петербург перед Первой мировой, участие СССР в Венецианской биеннале в 1924, экспозиция Константина Мельникова (без участия автора, которого в Италию не выпустили) в 1933 на Миланской триеннале, 13-й международный конгресс архитекторов в 1935 в Риме, куда из Москвы прибыла официальная делегация, а также книга Лазаря Ремпеля «Архитектура послевоенной Италии» того же года – первая в мире монография об архитектуре этой страны времени Муссолини, изданная за ее пределами. Между двумя войнами были поездки итальянских интеллектуалов в СССР, затем выпустивших, по подсчетам Анны Вяземцевой, порядка 150 книг о своих впечатлениях, и визиты в Италию советских архитекторов и художников. Взаимный интерес к работам друг друга был постоянно очень высок, а общее информационное поле создавали также публикации в журналах третьих стран, к примеру, немецких, и параллельное посещение итальянскими и советскими архитекторами тех или иных событий за рубежом, скажем, выставки Веркбунда в Штутгарте в 1927.
В такой ситуации понятно, почему консервативно настроенные итальянские критики обвинили Джузеппе Терраньи за его проект многоквартирного дома «Новокомум» в центре города Комо в подражании «большевистской» архитектуре – они хорошо представляли себе проекты русского авангарда. Ими двигало желание посильней ударить стилистического противника, обвинив его, по сути, в политической неблагонадежности. Однако, как показывает выставка, а также подготовленный к ней документальный фильм с участием ведущих итальянских и российских исследователей авангарда, «уличать» Терраньи в подражании Голосову оснований нет: такая композиция могла в тот момент возникнуть на рисунке немецкого или французского архитектора, в ней нет ничего, привязывающего ее исключительно к Москве (хотя Илья Голосов к проекту клуба имени Зуева шел своим собственным, совершенно индивидуальным путем). Предметом выставки стала культурная атмосфера эпохи, сделавшая возможным такие формальные переклички при очень больших отличиях между двумя авторами и двумя зданиями во всем остальном. Терраньи, молодой архитектор с хорошими связями, позволившими ему воплощать в жизнь невероятно смелые и бескомпромиссные для Италии тех времен модернистские проекты – и Голосов, опытный зодчий с собственной теоретической базой, успевший поработать «в стилях» до 1917-го, а в 1930-е плодотворно проектировавший в духе освоения наследия. Жилой дом для состоятельных людей «Новокомум» недалеко от набережной озера Комо, продолжающий такую же по назначению застройку в формах эклектики – и рабочий клуб имени участника революции 1905 года Зуева по заказу профсоюзов, новый функциональный тип для нового общества. Собственно цилиндр – в одном случае, гостиные «комфортабельных» квартир, в другом – главная лестница. Авангард итальянский, влившийся в официальное искусство (Терраньи затем так же бескомпромиссно исполнил важные государственные заказы, часть экспозиции столичной «Выставки фашистской революции» к 10-летию «Похода на Рим», и Каза-дель-Фашо в Комо, «Дом фашизма», по сути – горком партии), и авангард отечественный… Вместе с тем, в обоих случаях можно говорить о тоталитарном искусстве, обсуждать сюжет востребованности и сохранения памятников авангарда в наши дни, связи их сохранности с положительным их восприятием обществом, а также о более широком, чем государственный и национальный, контексте, в котором существуют «объекты культуры»: их привязка к конкретной географической точке или региону лишь обедняет их, а обратный подход – ничуть не лишает уникальности.
Выставка в Комо «Терраньи и Голосов: Новокомум, Комо – Клуб им. Зуева, Москва. Сходства и параллели в авангарде»
Слева направо: дизайнер выставки Джованна Саладанна, фотограф Роберто Конте, президент Made in MAARC Эбе Джанотти, советница по культуре муниципалитета Комо, директор Музея архитектуры им. А.В. Щусева Елизавета Лихачёва, кураторы выставки Анна Вяземцева и Алессандро Де Маджистрис
Все эти проблемы так или иначе подняты на выставке, но, конечно, главную роль там все же играют два вынесенных в название здания. Разнообразные чертежи и архивные фотографии по «Новокомуму» были предоставлены «Архивом Терраньи», в то время как основные материалы по клубу им. Зуева поступили из Музея архитектуры им. А.В. Щусева, где выставку покажут этой осенью, еще одним источником стал РГАЛИ. Интересно, что в обоих отечественных собраниях непосредственно к выставке были обнаружены еще никогда не публиковавшиеся листы проекта Голосова, что демонстрирует парадоксальную вещь: несмотря на десятилетия живейшего интереса к русскому авангарду (и ничем не сдерживаемые после 1991 возможности для его исследования), даже такие ключевые памятники, как клуб им. Зуева, изучены далеко не исчерпывающе.
Современное состояние обоих построек представлено в фотопроекте Роберто Конте (2016–2019): на его снимках ярко видно родство их формального языка, по сути – общеевропейского.
Куратор Анна Вяземцева показывает выставку директору Музея архитектуры им. А. В. Щусева Елизавете Лихачёвой
Отдельно хотелось бы отметить участие в выставочном проекте Made In MAARC – некоммерческого объединения по сохранению и популяризации наследия абстракционизма и рационализма в Комо. Его президенту, архитектору Эбе Джанотти принадлежит идея выставки, она же выступила ее координатором, а другая участница Made In MAARC, Джованна Саладанна – дизайнером. Экспозиция разместилась в выставочном зале – бывшей церкви – Сан-Пьетро-ин-Атрио.
Напоследок хотелось бы еще раз упомянуть снятый к выставке фильм (сценарий – Анна Вяземцева, съемки – Антон Овчаров), где поднятые кураторами вопросы становятся предметом живого – хотя и «удаленного» – обсуждения ведущими российскими и итальянскими исследователями. Как планируют создатели, позже лента будет доступна для просмотра в сети.
Выставка продлится до 30 июня. (Сан-Пьетро-ин-Атрио, Via Odescalchi, вторник-воскресенье 10:30 – 19:30).