|
Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru) |
|
| 23.03.2018 | |
|
Революционный этюд |
|
|
Лилия Аронова |
|
| Объект: | |
| Проект сценографии к спектаклю МХТ «Светлый путь. 19.17» | |
| Адрес: | |
| Россия, Москва. | |
| Архитектор: | |
| Сергей Чобан | |
| Авторский коллектив: | |
| Сергей Чобан, Агния Стерлигова | |
|
Дебют Сергея Чобана и Агнии Стерлиговой в качестве сценографов на главной сцене МХТ.  Проект сценографии к спектаклю МХТ «Светлый путь. 19.17». Фотография © Василий БулановНовая постановка Московского Художественного театра имени Чехова «Светлый путь. 19.17», где в качестве художников-сценографов выступили Сергей Чобан и Агния Стерлигова, – это попытка осмысления событий Октябрьской революции глазами совсем молодого поколения и выразительными средствами самого нового времени. Не зря уже в названии спектакля точка в дате указывает: читать ее надо так, как принято нынче в соответствии с англоязычной традицией – «девятнадцать семнадцать». Продолжение советской традиции «датских» спектаклей в наше время – это почти вызов, и со сцены МХТ этот вызов бросает 25-летний режиссер и актер Александр Молочников, за плечами которого несмотря на – опять же вызывающую – молодость уже две самостоятельных постановки плюс полнометражный художественный фильм «Мифы» с участием целой группы отечественных звезд. Кстати говоря, сотрудничество Молочникова и Чобана началось именно с фильма: Александру показалось, что никто лучше не придумает визуальный ряд для его очень московской картины, чем архитектор. Их познакомил знаменитый художник Павел Каплевич, и маститый архитектор с молодым актером как-то сразу нашли общий язык – мало того, поняли, что им есть что сказать друг другу не только в человеческом, но и в творческом плане, что им легко и интересно что-то придумывать вместе. Даже если не знать, что сценографию спектакля делал профессиональный архитектор, очевидно, что это был человек с прекрасно развитым пространственным мышлением. Рисовальщик, выставочный дизайнер, коллекционер, издатель – во всех своих ипостасях Чобан хранит верность основной профессии: если это рисунок, то архитектурный, если журнал, то об архитектуре, если музей, то опять же архитектурного рисунка. К сценографии «Светлого пути» это относится в полной мере. Мощная, масштабная и при этом лаконичная декорация не обслуживает и не иллюстрирует действие – она в определенной мере формирует его, ведет за собой, диктуя свои законы, придавая происходящему на сцене новые грани и смыслы и даже как-то дисциплинируя его, что совсем не лишнее в этом на редкость многолюдном спектакле-фантасмагории с его круговоротом мизансцен и постоянно меняющимся соотношением переднего и заднего планов.  Проект сценографии к спектаклю МХТ «Светлый путь. 19.17». Фотография © Василий БулановМолочников сам придумал сюжет о том, как простой рабочий парень Макар (Артем Быстров) попадает в руки «святой троицы» демиургов и политтехнологов Ленина, Крупской и Троцкого (Игорь Верник, Инга Оболдина / Ирина Пегова, Артем Соколов), обретает пламенный мотор вместо сердца – а впоследствии и стальные руки-крылья – и отправляется вершить революцию: брать Зимний, агитировать солдат, бороться с кулаками. Влюбленная в него трепетная балерина с говорящим именем Вера (Виктория Исакова), подхваченная вслед за любимым вихрем революционной романтики, продолжает его дело в тылу, организовывая новый быт в уплотненном доме бывшего баса больших и малых императорских театров (Алексей Вертков).  Проект сценографии к спектаклю МХТ «Светлый путь. 19.17». Фотография © Василий БулановОсновной элемент оформления – отлично вписавшийся в полукруг мхатовской сцены многослойный портал, собранный из фактурных, словно помятых металлических арок. Ассоциаций он вызывает массу: какие-то – как свод церкви или арка Главного штаба – прямо предлагаются создателями спектакля, какие-то отданы на откуп фантазии зрителя. Порой этот портал воспринимается как бесконечный тоннель, затягивающий в жутковатый клубящийся мрак, порой, наоборот, напоминает рупор, из глубины которого вразумляет своих духовных чад товарищ Ленин, он же «отец Владимир». А уж поскольку для героев спектакля он и пророк, и царь, и бог, полукружие над его головой читается заодно и как своеобразный нимб.  Проект сценографии к спектаклю МХТ «Светлый путь. 19.17». Фотография © Василий БулановЕще один вполне архитектурный прием: боковые порталы кулис расчерчены по горизонтали на клетки-ячейки, которые в нужный момент заполняются фигурами актеров, воплощающими в своей статичности дополнительный элемент архитектурной пластики. Что еще?.. Да, собственно, и все. Не только еще в каких-то декорациях, но и в реквизите здесь практически нет нужды: из мебели на сцене, кроме одинокого рояля, присутствует только некоторое количество таких же серых, как все окружающее пространство, табуреток. Этот вполне функциональный предмет зачастую принимает на себя роль символическую, даже концептуальную: достаточно вспомнить бесконечную очередь с табуретками в руках, ярко воплотившую в себе унылую действительность коммунальной квартиры. Александр Молочников вспоминает, как долго создатели спектакля шли к этому лаконичному образу, сколько было отметено вариантов с развешенным для просушки бельем, чайниками и кастрюлями, прочим коммунальным хламом… Но в итоге оказалось, что без всего этого можно обойтись, а конструктор из табуреток функционирует не хуже какого-нибудь «лего» и из него можно построить любой понадобившийся предмет – от кровати до трибуны.  Проект сценографии к спектаклю МХТ «Светлый путь. 19.17». Фотография © Василий БулановЕще, конечно, задействована театральная машинерия, благо большая сцена МХТ предоставляет для этого немалые возможности. Поднимающиеся по ходу действия платформы то возвышают героев над полотном сцены, то прячут их под собой, изображая, например, тесную каморку Макара и Веры. Если типологически череда сменяющих друг друга скетчей, из которых состоит спектакль, сродни комиксу, то стилистически этот комикс родом из массово-агитационного искусства 20-х годов прошлого века с его идеализацией «нового человека» и беспощадными карикатурами на «врагов». Схематичность политического плаката прослеживается и в образах персонажей, и в мизансценах, и даже в программке к спектаклю, на обложке которой актеры в образе физкультурников застыли в гимнастической пирамиде – «делай раз!». Программка, кстати, тоже очень архитектурная – она иллюстрирована рисунками Сергея Чобана, которые не являются эскизами к спектаклю, но находятся с ним в несомненном родстве: каждый из них – это попытка осмысления тех же самых событий отечественной истории.  Проект сценографии к спектаклю МХТ «Светлый путь. 19.17». Фотография © Василий БулановОдно из преимуществ «магии театра» – почти неограниченные возможности, которые несут в себе сугубо театральные технологии, способные волшебным образом превратить «рогожку в горностая». Конструкция портала иногда выглядит сделанной из грубого камня, иногда отливает тусклым блеском олова или сусального золота, а то и пупырчатой кожей какой-то зловещей рептилии. Словно в насмешку основной цвет «Светлого пути» – безнадежно-серый с редкими вкраплениями черного и алого, но благодаря искусству художника по свету (Александр Сиваев) сцена озаряется то голубыми отблесками надежды, то кроваво-красными сполохами массовых расстрелов.  Проект сценографии к спектаклю МХТ «Светлый путь. 19.17». Фотография © Василий БулановВ полном соответствии с современными концепциями мультимедийного театра в спектакле присутствуют элементы смежных искусств, от хореографии до видеомэппинга. Проецируются на задник хрестоматийные кадры взятия Зимнего из эйзенштейновского «Октября», маршируют между расставленных ног Гулливера (опять, кстати, арка!) лилипуты из «Нового Гулливера» Александра Птушко, как отдельный художественный фрагмент существует специально снятый создателями спектакля мини-фильм по платоновскому «Чевенгуру»… По словам режиссера, видеовставки – тоже во многом идея архитекторов-сценографов, а их воплощение – дело рук Агнии Стерлиговой, «хрупкой девушки, которая все это осуществляла, искала. Делала, переделывала и обращалась с камерой жестко, как настоящий профессионал». Кстати, если для Чобана это театральный дебют, то Агния уже выступала в качестве сценографа: еще в 2015 году вместе с Сергеем Кузнецовым она оформляла церемонию открытия исторической сцены «Геликон-оперы» после реставрации. «Больше всего, – говорит Сергей Чобан, – нам хотелось передать щемящее чувство превращения крупного торжественного пространства в коммунальную квартиру, нарезанную на крошечные клетушки, когда совершенное превращается в искаженное, крупное – в мелкое, величественное – в, так сказать, низведенное до фарса». Это, собственно, и есть основная идея декорации, и если взглянуть с этой точки зрения, наша многострадальная история обретает еще один ракурс, вполне трагический, каким развеселым бурлеском его ни маскируй. |
|