|
Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru) |
|
| 07.11.2017 | |
|
Антон Надточий: «Архитектор ищет форму для хаоса» |
|
|
Елена Петухова |
|
| Мастерская: | |
| ATRIUM | |
|
Архитектура бюро ATRIUM обладает пластичной формой, формирует сложное пространство, создает иллюзию движения – в этой игре форм и пространств заложены смыслы, эмоции и функции, определяющие качество их архитектуры.  Антон Надточий, генеральный директор бюро ATRIUM Видеосъемка и монтаж: Сергей Кузьмин. Антон Надточий, генеральный директор бюро ATRIUM: «Для нас качество в архитектуре – это прежде всего, наверное, качество пространства. Архитектура – единственное из искусств, которое работает с пространством; абстрактное искусство, которое работает с такими категориями как масса, пустота, структура, композиция. В некотором смысле получается, что качество архитектуры мы можем оценить по степени пространственности архитектурного объекта, и, прежде всего, по тому, какие пространственные переживания или возможность получения пространственных переживаний предоставляет объект. Конечно, архитектура для нас – это искусство и, прежде всего искусство, поэтому, как и любой объект искусства, архитектурный объект должен нести возможность сделать некое открытие, должен передавать смыслы. Нести определенные ценности и эмоции. По сути дела, работа архитектора сводится к поиску абсолютной формы. И для нас эта форма должна удовлетворять максимальному количеству критериев, которые существуют в архитектурном объекте. Это и функция, прежде всего, и контекст, городское окружение, рельеф, ориентация по сторонам света, предпочтительные виды. В результате анализа этих всех ограничений и критериев у нас получается форма, которая обладает определенной степенью внутренней сложности. Мы стремимся создать неоднозначную, неоднородную форму, которая по-разному прочитывается в процессе движения вокруг объекта, в процессе движения внутри объекта, которая создает неожиданные ракурсы и создает эмоции, которые не прочитываются с первого взгляда на объект. Мы стремимся, в связи с этим, создавать пластичную, скульптурную форму, адаптивную, которая гибко реагирует на все рассматриваемые нами критерии. И по сути, мы стремимся в какой-то степени преодолеть границы самой формы, то есть, интегрировать эту форму с ландшафтом, чтобы она вступала в диалог с окружением и в какой-то степени растворяла свои собственные границы. Если есть только форма, тогда мы говорим не об архитектуре, а о дизайне самой формы, то есть это в большей степени становится дизайном. Поскольку архитектура – это не дизайн, архитектура образует пространство, вмещающее человека, то, оперируя формами, мы должны всегда понимать, что мы создаем пространство. И, соответственно, пространство для нас является главным критерием оценки архитектуры. Если удалось сделать качественное пространство, оперируя формами, то это удача, это получилось. Наша форма динамичная, сложная, она неоднородная, в разных точках разная. В принципе, высокая информативность тоже является важным качеством архитектурного произведения. То есть, человек, двигаясь по объекту, пусть даже на подсознательном уровне или осознанно осмысливая, должен считывать информацию, которая выражается не только в пространстве: она заложена в деталях, каких-то сопряжениях, в способе работы с формой, в том, как одни формы взаимодействуют с другими. Эта степень информативности должна обязательно присутствовать. Если объект не содержит информации, то это не объект искусства, это просто здание. Искусство, конечно – не математика, и нет однозначного ответа на один и тот же вопрос. У каждого автора свой ответ. Более того, каждый автор рассказывает свою собственную историю. И поэтому оценивать любое архитектурное произведение, наверное, имеет смысл, прежде всего, с точки зрения тех идей и смыслов, которые закладывал сам автор. Понятно, что дальше эти идеи можно абстрактно оценивать уже в культурном контексте, общем и временном. Результат мы оцениваем и программируем на основе субъективных ощущений и тех качеств, которых хотим добиться в том или ином конкретном объекте. Абсолютная форма – это синтетическая форма, которая дает ответ на много-много критериев, которые одновременно мы применяем. И критерий рассматривания своего объекта в некоем культурном контексте, и в контексте тех идей, которые наши объекты несут – безусловно, он является самым важным. Если нам удалось выразить определенные идеи в своем объекте, значит, мы можем претендовать на то, что наш объект станет объектом архитектуры и объектом искусства. И архитектуры с большой буквы, я имею в виду. Если говорить о качестве: как добиваться качества, что такое качество... Прежде всего, в основе должно присутствовать некое художественное видение. Архитектор должен понимать, какие ценности для него важны, какие ценности он собирается транслировать. Все остальное очень во многом – вопрос ремесла, потому что архитектура – это прикладное искусство. И дальше стоит вопрос просто профессионализма. Высокая степень профессионализма – это тоже искусство в прикладных видах искусств. Поэтому от того, насколько архитектор профессионален, и может реализовать и транслировать собственные идеи, от этого зависит степень качества архитектурного высказывания. Мы стремимся к определенной форме определенного качества: динамичной, сложной, пространственной, ракурсной, неоднородной. Форма такого качества и пространство такого качества отражает сегодняшнее понимание концепции мироздания, потому что строение здания – это отражение концепции мироздания. На сегодняшний день это концепция теории хаоса. Это высокая степень организации сложных структур. То, что мы называем хаосом – в природе это высокая степень организации сложных структур. Соответственно, архитектура, когда стремится к определенной степени архитектурной сложности, в какой-то степени тоже олицетворяет это. Хаос по определению не обладает формой. Архитектор вынужден искать форму. Форма – это то, что объединяет что бы то ни было. Нет формы, нет и предмета. Поэтому нужен баланс между целостностью и дробностью, преобладанием одного доминирующего высказывания – и другими высказываниями, потому что если в объекте будет только одно высказывание, он становится понятным и неинтересным – в нем нет внутренних слоев информации. Безусловно, для нас важны такие понятия, как формальная идея, структура, важна взаимоподчиненность частей этой структуре. Но при этом объект не должен быть слишком простым, понятным и однозначным. Можно сказать, что мы стремимся к некоей неоднозначности». |
|