|
Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru) |
|
| 16.09.2014 | |
|
Архитектура вызова |
|
|
Зоя Каташинская |
|
|
В Париже вышла книга историка архитектуры Фабьена Белла, посвященная истории архитектурных отношений СССР и Нового Света, главным образом – США.  Fabien Bellat. . [Paris]: Éditions Nicolas Chaudun, 2014. P. 304 /Фабьен Белла. Америка – СССР: архитектура вызова. [Париж], 2014. С. 304/ Выбранная тема кажется лежащей на поверхности: к примеру, обсуждение родства американских небоскребов и сталинских высоток давно уже стало общим местом – однако интерес к истории отношений двух крупнейших мировых держав XX века остается высоким. Однако именно эта книга, написанная французским исследователем, стала едва ли не первым фундаментальным анализом этого сюжета.  Лев Руднев. ГЗ МГУ. 1950-е годы. Чарльз Клодер. «Собор знаний» в Питсбурге. 1931. Фото здесь и ниже – Фабьена БеллаЭто объемное 300-страничное издание стало результатом трехлетнего исследования, в течение которого Фабьен Белла работал в России, США, Канаде и на Кубе. Книга богато проиллюстрирована фотографиями, сделанными самим автором, а также многочисленными архивными документами, часть которых публикуется впервые. Эти исторические материалы предоставлены Музеем архитектуры им. А. В. Щусева, архивом ООН, Библиотекой Конгресса и рядом других институтов. Белла уже не первый раз обращается к теме международных связей советских архитекторов: его диссертация была посвящена взаимоотношениям России и Франции в 1930–1958 годах. Тема связей СССР и Америки, действительно, кажется очевидной, однако ее анализ нередко сводится к внешнему сопоставлению сталинских высоток и нескольких американских небоскребов. В своем исследовании Фабьен Белла подходит к вопросу более основательно, не ограничиваясь лишь архитектурой «Семи сестер», но помещая их в более широкий географический и хронологический контекст, прослеживая историю международных архитектурных отношений от первых контактов 1920-х годов до конца Холодной войны (однако центральное место исследования все же занимают сталинские высотки), причем под «Америкой» Фабьен Белла понимает не только США, но и другие страны этой части света – в частности, Канаду, Бразилию и Кубу. Взаимоотношения СССР и Америки он рассматривает очень подробно: кажется, он постарался не упустить из виду ни один контакт между советскими и американскими архитекторами.  Николай Ладовский. Проект памятника Христофору Колумбу для Санто-Доминго. 1929 Владимир Кринский. Проект небоскреба ВСНХ на Лубянской площади в Москве. 1923В первой главе, посвященной 1920–30-м годам, показано, насколько серьезным был интерес к американской архитектуре в первые десятилетия советской власти среди самых разных архитектурных группировок СССР. Тогда, пока отечественное правительство еще не взяло под свой контроль все международные контакты, между СССР и зарубежьем шел активный культурный обмен. Белла подробно рассказывает о поездках советских архитекторов в Новый Свет (Иофан, Алабян и др.), их участии в международных конкурсах (на проект памятник Колумбу в 1929), приезде Фрэнка Ллойда Райта в Москву в 1937 и многих других событиях. Отдельный раздел посвящен Вячеславу Олтаржевскому, который прожил в США 10 лет, а потом работал в СССР – в том числе и над проектами московских высоток. Большую роль сыграла и работа над созданием советского павильона на Всемирной выставке в Нью-Йорке 1939 года, когда многие отечественные архитекторы смогли познакомиться с современной американскими архитектурой. Этот период советско-американских отношений автор книги считает крайне важным, потому что именно в эти годы создаются проекты Дворца Советов, гостиницы «Москва» и станций столичного метро, во многом предвосхитивших эстетику и стилистику знаменитых высоток.  Работы американского бюро Shepley, Bulfinch, Richardson & Abbott (слева) 1932 года и Каро Алабяна 1935 года Борис Иофан. Рокфеллер-центр в Нью-Йорке. 1938. АкварельВ первой главе особенно интересным представляется рассказ о работе американских инженеров на индустриальной стройке в СССР. Фабьен Белла прослеживает судьбы специалистов из США, приглашенных работать в 1930-е над созданием советской промышленной инфраструктуры. Эта возможность была очень ценна для иностранных проектировщиков (в том числе и архитекторов), которые из-за Великой депрессии остались без работы у себя на родине, и потому многие из них с удовольствием приезжали в Страну Советов. Несомненно, это дало толчок развитию отечественной инженерии и архитектуры. Однако были у этой «встречи» и неожиданные последствия: так, Фабьен Белла показывает, что проект павильона СССР на Всемирной выставке в Нью-Йорке, разработанный Каро Алабяном, почти «дословно» копирует работу Альберта Кана – самого известного из работавших здесь американских архитекторов и инженеров.  Альберт Кан. Павильон Ford на Чикагской выставке в 1933-34 (слева). Каро Алабян. Проект павильона СССР для Всемирной выставки-1939Во второй, «центральной» главе Белла демонстрирует, как начинает меняться отношение к американскому опыту в послевоенные годы, и как это отражается на проектах реконструкции Москвы и высотных зданий. Если еще в 1943 Алабян организует в московском Доме Архитектора дискуссию об американской архитектуре, а в 1945 американец Харви Вилле Корбетт, бывший наставник Олтаржевского в ходе работы того в США, проводит выставку модульного строительства в Москве, то уже в конце 1940-х годов на фоне борьбы с космополитизмом советских архитекторов ставят в жесткие идеологические рамки, призывая создавать проекты, опирающиеся на отечественное культурное наследие, без оглядки на международный опыт.  Коллектив архитекторов здания ООН в Нью-Йорке. 1947Анализируя сами сталинские высотки и сравнивая их с американскими аналогами, Белла изначально делает оговорку: найти прямое сходство между ними практически невозможно, так как перед советскими архитекторами стояла сложная, граничащая с абсурдной задача: с одной стороны, построить небоскребы наподобие американских, а с другой – во что бы то ни стало создать оригинальные здания, которые будут опираться на традиции архитектуры народов СССР. На примере реализованных проектов автор прослеживает преобразование советскими архитекторами изначальной типологии американского небоскреба: как именно, с помощью каких элементов они укореняют ее в традиции советского (в широком понимании этого слова, включающей, по мнению исследователя, весь Восточный Блок) зодчества. Белла считает, что готика в целом становится «табуированной» темой – из-за понятных ассоциаций с культовой архитектурой, но в то же время использование часто встречающихся в Польше заостренных зубцов оказывается вполне легитимным, как мы видим на примере здания МИДа. Автор заключает: «Это неудобное двойственное положение, в котором оказались советские архитекторы, могло разрешиться только благодаря ловкому изобретательству… именно из этой двойственности рождается феномен сталинских высоток.»  Фото Фабьена БеллаФинальный раздел книги посвящен периоду Холодной войны и нового увлечения модернизмом в Советском Союзе и его укреплению в качестве господствующего стиля за его пределами. Это глава является, пожалуй, самой самостоятельной частью исследования: если по русскому авангарду и эпохе Сталина имеются многочисленные труды, на которые можно опираться, то послевоенный советский модернизм даже в России во многом остается terra incognita – хотя активность отечественных исследователей позволяет надеяться на улучшение ситуации.  Ратуша в Торонто (слева) и здание СЭВ в Москве. Фото Фабьена Белла Евгений Розанов. Проект ансамбля центра Ташкента.В этот период от архитекторов не требуется умело маскировать зарубежные мотивы – наоборот, приветствуется их умение говорить «на одном языке» с Западом. Одним из первых архитекторов, научившихся этим выигрышно пользоваться, был Михаил Посухин. Белла полагает, что в своем проекте здания СЭВ он опирался на сооруженную несколькими годами ранее Ратушу в Торонто, работу финна Вильо Ревелла, в то время как знаменитый план реконструкции Ташкента Розанова (1962 – 1967) наследует проектам Косты и Нимейра для Бразилиа. Что касается выхода советских архитекторов на международную арену, то это происходило в первую очередь в виде павильонов на Всемирных выставках и зданий посольств СССР, что было важным, в многом политическим жестом в контексте Холодной войны. Каждое новое сооружение этого периода стремится «догнать и перегнать Америку». По мнению автора, поначалу это получается успешно, как, например, в здании отечественного павильона в Монреале Посохина (1967), но финальной точкой этой истории становится совершенно маньеристическое по своей сути посольство в Гаване (архитектор А. Рочегов), завершенное в 1987 (Белла называет его «одиноким чудовищем»).  Михаил Посохин. Павильон СССР на Экспо-1967 в Монреале Михаил Посохин. Посольство СССР в Вашингтоне. Фото Фабьена БеллаФабьен Белла на базе своего исследования утверждает, что реальность советской архитектурной жизни не соответствовала привычному образу герметичной среды, раскрывая механизм культурного обмена даже в условиях жесткой культурной изоляции. Количество собранного и проанализированного автором материала (зачастую – опубликованного впервые!) вызывает уважение; эти данные представляют большой интерес в первую очередь для профессиональной аудитории. Широкому кругу читателей будет интересна история архитектурных связей и соперничества главных держав соцлагеря и Запада, соответственно, помещенная в контекст драматической истории XX века.  Александр Рочегов. Посольство СССР в Гаване. Фото Фабьена БеллаК сожалению, сейчас труд Фабьена Белла доступен только на французском языке, что осложняет знакомство с ним многочисленной потенциальной аудитории, но эту книгу стоит хотя бы пролистать ради собранного в ней иллюстративного ряда, который не только интересен сам по себе, но и во многом дает ответы на поставленные автором вопросы. Познакомиться с изданием «вживую» можно на ее запланированной презентации в Москве (время и место будут объявлены позже), а также – как мы надеемся – и в других городах России.  Александр Рочегов. Посольство СССР в Гаване. Фото Фабьена Белла |
|